Глаза защипало сильнее. Кимберли прижала пальцы к вискам. Она не поддастся жалости к себе.

Кимберли подошла к наружной двери и выбежала снова на обжигающее солнце. На лбу тут же выступил пот. Майка прилипла к коже.

Но она не пошла к себе в комнату. Агенты ВМСУР захотят поговорить с ней. Но сперва им нужно завершить осмотр места, где найдено тело. Это давало Кимберли целый час до того, как ее начнут искать.

Часа было достаточно.

Кимберли направилась в лес кратчайшим путем.

– Время наступления смерти?

– Трудно определить. Температура тела около тридцати пяти градусов, но температура воздуха сейчас тридцать два. Жара замедляет охлаждение. Трупное окоченение только начинается на лице и шее. – Медэксперт в белом халате слегка повернул труп влево и коснулся пальцем в резиновой перчатки кожи, покрытой красными пятнами. Место, к которому он притронулся, побледнело. – Изменение цвета кожи еще не завершилось. – Он выпрямился, что-то вспомнил и осмотрел глаза и уши девушки. – Еще нет личинок падальной мухи, которые быстро появляются в такую жару. Обычно мухи появляются во рту или на открытой ране, здесь у них меньше возможностей. – Медэксперт, видимо, обдумал в последний раз все разнообразные факты и вынес вердикт: – На мой взгляд, от четырех до шести часов.

Другой человек, очевидно, особый агент ВМСУР, удивленно поднял взгляд от своих записей.

– Так недавно?

– Насколько могу судить. До вскрытия трудно сказать точнее.

– Когда его произведете?

– Завтра утром.

Особый агент уставился на медэксперта.

– В шесть часов? – с надеждой спросил эксперт. Взгляд агента стал еще пристальнее.

– После полудня, – поправился эксперт. Агент наконец улыбнулся. Эксперт тяжело вздохнул. Похоже, дело станет одним из этих.

Следователь снова посмотрел в свои записи.

– Предположительная причина смерти?

– Тут дело посложнее. Ножевых или огнестрельных ран нет. Точечных кровоизлияний тоже, так что удушение отпадает. Нет крови в ушах, значит, мозговые травмы исключены. Мы имеем большой синяк, который только начал образовываться на левом бедре. Видимо, от ушиба вскоре после смерти. – Коронер [3] приподнял синюю, в цветочек юбку девушки, снова взглянул на травму и покачал головой. – Придется сделать анализ крови. Тогда узнаем больше.

Следователь кивнул. Второй агент, тоже в форменных брюках и белой рубашке, подошел поближе, чтобы сделать еще несколько снимков цифровой фотокамерой. Несколько морских пехотинцев с суровыми лицами охраняли окруженное желтой лентой место происшествия. Даже в густой тени леса не было спасения от жары и влажности. Белые рубашки обоих особых агентов ВМСУР покрылись влажными пятнами, по красивым лицам молодых охранников струился пот.

Затем второй агент, молодой, с коротко стриженными волосами и крепкой челюстью, опустил взгляд на пролегавшую среди густых деревьев дорожку.

– Нет признаков того, что девушку волокли, – заметил он. Коронер кивнул и подошел к мертвой. Поднял ее ногу и осмотрел подошву сандалии.

– Нет ни земли, ни лесного мусора. Должно быть, ее принесли сюда.

– Сильный человек, – обронил младший агент.

Следователь посмотрел на обоих.

– Мы на базе морской пехоты, которой пользуются и курсанты Академии ФБР; все они сильные люди. – И указал подбородком на тело жертвы. – Что у нее со ртом?

Коронер приложил руку к щеке девушки, покачал ее голову из стороны в сторону. Потом вздрогнул и отдернул руку.

– Что? – спросил следователь.

– Я не… Ничего.

– Ничего? Что значит «ничего»?

– Игра света, – пробормотал коронер, но больше к лицу девушки не прикасался. – Похоже, швейная нитка, – отрывисто сказал он. – Толстая, видимо, для сшивания чехлов. Определенно не медицинская. Шов сделан грубо, непрофессионально. Несколько пятнышек крови, очевидно, рот зашит после смерти.

В спутанных волосах девушки застрял зеленый лист. Коронер рассеянно вынул его и выпустил из пальцев. Потом подошел к заброшенным за голову рукам. Одна рука была сжата. Он осторожно разжал ее. Внутри был негладкий зелено-серый камешек.

– Эй, – окликнув коронер младшего агента. – Будете фотографировать?

Молодой человек подошел и щелкнул камерой.

– Что это?

– Не знаю. Камень какой-то. Приобщишь его к уликам?

– Конечно. – Агент принес контейнер для улик, положил камешек внутрь и должным образом заполнил бланк. – Никаких признаков того, что она оказывала сопротивление. А, вот тут что-то есть. – Коронер повел большим пальцем вверх по левой руке девушки к красному, припухшему пятну возле плеча. – След укола. Опухоль очень слабая, видимо, укол сделан перед самой смертью.

– Передозировка? – спросил, нахмурясь, старший агент.

– В некотором роде. Наркотики редко колют внутримышечно, обычно их вводят в вену. – Коронер снова приподнял юбку девушки. Осмотрел с внутренней стороны ее бедра, потом скользнул взглядом вниз и обратил внимание на перепонку между большим и указательным пальцами ног. – Следов от иглы шприца нет. Как бы то ни было, она не наркоманка.

– Оказалась некстати там, где не следует?

– Возможно.

Старший агент вздохнул.

– Нам нужно срочно установить ее личность. Снимешь здесь отпечатки пальцев?

– Предпочел бы подождать до морга, где можно проверить ладони на образцы крови и кожи. Однако если очень спешишь, загляни в ее сумочку.

– Что?

Коронер широко улыбнулся, но сжалился над агентом.

– Вон там, на камне, за желтой лентой. Черный кожаный рюкзак. У моей дочери такой же. Очень модный.

– Надо же быть такими бестолковыми, жалкими, никчемными…

Старший агент выглядел не слишком радостно. Отправив младшего сфотографировать сумку, велел двум охранникам расширить обнесенное лентой пространство, чтобы кожаная сумка оказалась внутри его. И в конце концов руками в резиновых перчатках взял ее.

– Имей в виду, нам нужно сделать полную опись содержимого, – сказал он помощнику. – Однако первым делом посмотрим бумажник.

Молодой человек положил фотокамеру и взял ручку и бумагу.

– Так, начали. Бумажник тоже из черной кожи… Давай заглянем внутрь… дисконтная карта из гастронома, карта из «Петко», из «Блокбастера», еще из одного гастронома и… нет водительских прав. В бумажнике тридцать три доллара, но ни прав, ни кредитных карточек и вообще никаких документов с фамилией владелицы. О чем это говорит?

– Убийца не хотел, чтобы мы узнали ее фамилию, – с готовностью ответил молодой человек.

– Вот-вот. – Старший нахмурился. – А что скажешь на это? Здесь недостает еще кое-чего. Ключей. – Он встряхнул сумку, но характерного позвякиванья не послышалось. – Как можно обходиться без них?

– Может, этот человек – вор? Нашел ее адрес в водительских правах и ключи от дома… Больше они ей не понадобятся.

– Не исключено.

Однако старший агент, хмурясь, смотрел на зашитый рот. Кимберли со своей наблюдательной позиции за деревом угадывала его мысли: «Какой вор станет зашивать рот женщине? Да и какой вор бросит труп на базе морской пехоты?»

– Нужно принести бумажные пакеты для рук, – сказал коронер. – Они у меня в фургоне.

– Мы пойдем с тобой. Я хочу осмотреть заново еще кое-что.

Старший агент повел головой, и младший тут же сорвался с места. Все трое пошли по тропке, оставив труп под присмотром четверых охранников.

Едва Кимберли задумалась, как бы и ей незаметно уйти, ее запястье обхватила чья-то рука. Другая зажала ей рот, и Кимберли, не издав ни звука, укусила ее.

– Черт возьми, – пророкотал ей на ухо низкий мужской голос. – Нужно сперва окликнуть, а потом пускать в ход оружие. Если буду все время наталкиваться на вас, у меня не останется кожи.