Танцевать они не пошли, хоть, я уверена, Маша не отказалась бы. По ней было видно, что она может зажигать весь вечер и получать удовольствие от энергии танца.

Лёнька уже забыл про свою обиду, и теперь его внимание было остановлено на угощениях.

- Креветки… - облизнулся Лёнька. – Вот непруха, да? Мы на таком шикарном банкете, а ничего нельзя съесть!

- Да и наплевать, - отмахнулась я: мои мысли были заняты Богданом и я то и дело посматривала на него. Но он просто фотографировал, полностью отдаваясь любимому делу, и, как назло, ни с кем не разговаривал, так что подслушать даже неинтересный разговор с его участием шансов не было.

Даже когда первый ажиотаж спал, к Богдану периодически подходили гости, и он фотографировал их охотно и профессионально. Было видно, что он знает и любит своё дело, и это вызывало во мне уважение и восхищение.

Теперь, когда было нужно следить аж за тремя людьми, я не успевала сосредоточиться ни на одном. Все трое, как назло, постоянно находились в разных сторонах зала, и я почти сдалась и бросила это гиблое дело, но тут заметила, что Богдан собрался и пробирается к невесте.

Но ничего особенного не произошло: они мило попрощались, причём жених тоже пообщался при этом с Богданом радостно и выразил искреннее сожаление, что тот покидает праздник.

Больше Богдан ни к кому не подходил и направился к выходу.

- Лёнь, а давай проследим за ним, а? – предложила я воодушевлённо.

- Зачем? – устало спросил Лёня: мои идеи сегодня приносили нам одни сложности, и он не желал попасть в ещё одну странную ситуацию. - Ты что, в него теперь влюбилась? – это он спросил равнодушно, поскольку если к Саше явно ревновал, то к Богдану не испытывал ровным счётом никаких эмоций.

- Нет, конечно! – возмутилась я таким глупостям. - Интересно просто: чувак сидел один весь вечер, охотно фоткал, если попросят, а теперь сваливает раньше всех! И то, как они с Машей переглядывались – очень подозрительно! Давай проследим, а? Ну нечего ж делать нам, это правда. А так движ…

- Следить за левым чуваком – это для тебя движ? – перебив меня, рассмеялся парень. - Тогда у меня плохие новости…

- Плохие новости, Лёнчик, в том, что мы сейчас в коме. – Напомнила я раздражённо. - Уже прилично так мы в ней, и потому нам совершенно нечем заняться! А мне интересно, что связывает или связывало Машу и Богдана, так что давай разберёмся с этим просто от нефиг делать! И вообще: хочешь – вали, я и сама смогу! Благо, сейчас не страшно гулять ночью по городу одной. Не страшно и мегабезопасно!

Лёня вздохнул: мы оба знали, что отправимся за Богданом вместе.

Парень не спеша брёл по набережной. Прохожие в это время суток всё равно было предостаточно: белые ночи привлекали туристов, и потому вечером центр жил неторопливой, но насыщенной жизнью.

Богдан направлялся не к метро, а явно намеревался пройтись пешком, и это рисовало мне весьма романтичную картину: после чужой свадьбы этому человеку хотелось проветриться и прогуляться, отпустить лишние мысли…

- Вот нахрена мы за ним тащимся? – зудел Лёнька.

Мы шли на расстоянии от Богдана, чтобы он нас не заметил. По привычке. Когда надо, мы напоминали себе, что нас заметить невозможно, но, когда расслабленно брели по вечерним улицам, действовали привычные инстинкты. И они подсказывали особо не приближаться к объекту слежки.

- Посмотрим, что делать будет, - ответила я. – Может, он пойдёт сейчас к своей девушке, и мои сомнения отпадут. Или, может, он топиться пойдёт, а? Вон, смотри: остановился и в воду уставился, того и гляди сиганёт!

Парень действительно вышел на набережную и остановился, облокотившись о перила, и глядел в тёмные воды неторопливой реки, в которой колыхались отражения фонарей на набережной.

Лёнька глубоко вздохнул:

- Дарин, не ерунди! Просто чувака задолбала эта свадебная кутерьма, вот он и свалил! Саша тоже бы свалил, не будь он с девушкой. А Богдан всё продумал, и девушку на праздник не взял…

- А может, он в невесту влюблён. Тайно. Или вообще в Машу. И не тайно.

Варианта, как по мне, всего два. И надо определить, какой из них верный.

Лёнька вздохнул вновь. Ещё более устало. Мы остановились неподалёку от Богдана, и Сыроежкин спросил:

- Как думаешь, если мы в воду сиганём, то это как будет по ощущениям? Мы ко дну пойдём или нет?

Умел же он думать о всяких глупостях! Что будет, если сигануть – это легко проверить, надо просто сигануть. А вот что связывает Богдана и Машу или Василису – это так просто не выяснить. Тут надо проявить терпение и шпионские навыки, которые мы автоматически приобрели, став невидимыми для всех.

Вспомнив о невидимости, я подошла ближе к Богдану, словно на таком расстоянии могла почуять не только аромат его парфюма, но и его настроение.

Конечно, он не почувствовал меня, и это придало мне решимости и дальше проследить за ним, только вот пока он никуда не собирался. Всё стоял и смотрел на воду, вдыхая тёплый влажный воздух ровно и спокойно. Не похоже было, что он на взводе. Скорее милая спокойная грусть, даже какая-то мечтательная, что ли…

Богдана сейчас хоть на картине запечатлевай: таким красивым он мне показался. И по-прежнему немного нереальным, словно снова сошёл с экрана, только теперь материализовался из романтичного фильма про несчастную любовь.

Ветер играл с его волосами, но не делал их растёпанными, а лишь придавал красивой, почти художественной небрежности. Парень щурился от ветра, но этот прищур тоже шёл ему и дополнял странный романтичный образ.

Мда… Талантливые люди вдохновляют. А красивые и талантливые – вдвойне. Словно заряжают своей энергетикой и начинаешь видеть их, а потом и весь мир под другим углом. Богдан был явно из таких и этим цеплял.

И тут у него зазвонил телефон. Музыка ворвалась в тихо гудящий звуками ночной жизни город, и показалась мне гармонично вписывающийся в ситуацию: мелодичная песня, негромкий, но чёткий звук…

- Привет, Маш… - ответил Богдан на звонок, и я, шагнув к Лёньке, схватила его за руку и притянула ближе к говорившему по телефону:

- Ты слышал? - восторженно шептала я другу. - Маша! Это она ему звонит!

И вцепилась в его руку от радости с такой силой, что Лёнька поморщился.

- Маша – это частое имя, - скептически отозвался он. – У меня в классе было три Маши. У Богдана, может, тоже. И одна из этих трёх Маш сейчас ему звонит.

- Нет, звонит та самая Маша! – уверенно заявила я, сама поражаясь, откуда эта глупая необоснованная уверенность вообще взялась. Наверно, это и не уверенность даже, а желание не согласиться с Лёнькой. – Надо подслушать! – и я нагло подошла к Богдану и сунула ухо к динамику.

- Почему ты ушёл так рано? Из-за меня? – голос был явно знакомый, но без привычных капризных ноток. Я заглянула в экран смартфона, прижатый к уху парня, и убедилась, что на фото именно Маша. Только какая-то… другая, что ли. Её волосы не были яркими, а имели вполне естественный цвет, и, учитывая красивые черты её лица, от этого непривычного цвета волос вся девушка казалась нежной, романтичной и какой-то настоящей, искренней… При этом красота её никуда не пропала, а только подчеркнулась, и я подумала, что зря она всё же сменила имидж. Кстати, а почему она так кардинально его поменяла?

- Нет, не из-за тебя. - Вздохнув, ответил Богдан. – Плёнки почти кончились, и я решил уйти. А то люди станут подходить, а я не смогу их сфоткать, неудобно получилось бы… Не думал, что столько людей заинтересуется мной.

- О, это ты в точку! - прокомментировал Лёня. – И особенно один человек тобой заинтересовался, Богдан. И он сейчас стоит и подслушивает твой разговор!

Я пригрозила Лёньке кулаком, потому что он мешал мне слушать.

- А мне кажется, что из-за меня… - печально ответила Маша. – Ты прости, я… я так устала уже от всего этого, но никак не могу решиться…

- Твой выбор, Маш, - спокойно и тепло ответил Богдан. – Не надо оправдываться.