Я слушала, сердце забилось чаще. Москва зимой — это снег, холод, а тут заказ на уют.

— Звучит неплохо, — ответила я. — А кто клиент? Нужно обсудить детали.

Сергей замялся.

— Клиент не будет участвовать в процессе. Представился Михаилом Ивановым, сказал, что доверяет моему выбору дизайнера. Я показал твои работы, его все устроило, он хочет, чтобы ты взялась сама, цвета, материалы, выбор за тобой. Он оплатит авансом, и если понравится, то и премию. Это хороший шанс, Настя. Ты же знаешь, сейчас рынок не ахти.

Я задумалась. Такое доверие к дизайнеру — это странно, но не редкость в этом бизнесе. Кто-то хочет сюрприз для жены, кому-то просто плевать.

«Хороший проект, — подумала я. — Денег принесет, и отвлечет от мыслей о Романе. Кирилл обрадуется, если помогу ему деньгами или подарю что-то».

Одиночество давило, и эта работа казалась глотком свежего воздуха.

— Ладно, — сказала я. — Давай встретимся завтра, посмотрим объект.

На следующий день мы с Сергеем поехали в центр. Студия была на пятом этаже старого дома на Тверской. Типичная однокомнатная квартира с окнами на шумную улицу. Внутри сплошная советская серость, обшарпанные стены, линолеум, старая кухня.

Но потенциал был, высокие потолки, хорошее освещение. Клиент уже оплатил аванс, и Сергей передал мне ключи.

— Михаил сказал, что ты можешь начинать, когда захочешь, — объяснил он. — Он не будет вмешиваться, только финальное одобрение.

Я вернулась домой, села за эскизы. Скандинавский стиль — это моя страсть, минимализм, белый и бежевый, дерево, текстиль. Для такой маленькой площади нужно максимально использовать пространство.

Я нарисовала план: зону гостиной с диваном-кроватью, компактную кухню с островком, уголок для чтения с полками. Добавила детали, светлые шторы, коврик из шерсти, растения в горшках.

«Это будет как мини-убежище, — подумала я. — Место, где можно спрятаться от мира». Я радовалась этому заказу, чувствуя, что жизнь потихоньку налаживается.

После развода я нуждалась в этом контроле, в ощущении, что хоть что-то в моей жизни на глазах становится идеальным. Клиент дал зелёный свет, я не знала, кто этот человек, но его доверие льстило.

«Может, он понимает, что дизайн — это искусство, а не просто работа», — думала я, загружая машину материалами в первый день.

Я начала с основ. Студия была крошечной, сорок квадратов, но с высокими потолками и окнами на север, что делало её идеальной для скандинавского стиля. Сначала сняли старую краску и линолеум. Стены покрасила сама, светло-бежевый, почти кремовый, чтобы создать ощущение тепла.

Это напомнило мне о своем доме, где мы с Романом сидели вечерами, обнявшись на диване. «Почему мы не смогли сохранить это?» — мелькала мысль, но я отгоняла её. Краска сохла быстро, и я добавила акценты: тонкие деревянные рейки на одной стене, имитирующие панели, они придавали глубину, делали пространство уютнее.

Полки. Я выбрала натуральное дерево, светлое, как сосна, и заказала их на заказ. Они встали вдоль стены, с встроенными ящиками для хранения.

«Здесь можно разместить книги, фотографии, может, даже семейные альбомы», — подумала я, хотя и не знала, есть ли это все у будущего хозяина.

Добавила мягкий ковёр, пушистый, бежевый, с длинным ворсом, чтобы ноги утопали в нём. Он лёг у дивана-кровати, который я подобрала, компактный, но стильный: с подлокотниками из ткани и местом для хранения белья. Диван-кровать стал сердцем студии, раскладывается одним движением, идеально для гостя или одиночки. Я представила, как кто-то просыпается здесь утром, смотрит на снег за окном и чувствует себя дома.

Растения добавили жизни. Я купила несколько горшков: монстеру в углу, чтобы она тянулась к потолку, фикус на полке, пару суккулентов на подоконнике. Подушки в светлых тонах разбросала на диване и кресле.

Они были мягкими, как объятия, и я не смогла удержаться, чтобы не присесть и не обнять одну. «Это как в нашем старом доме, — подумала я. — Уют, который мы потеряли из-за его измены».

Я вздохнула. Роман не сдавался: звонил, писал, даже прислал букет моих любимых пионов с запиской: «Настя, я хожу к психологу. Я понимаю, что незаслуженно обидел тебя, но умоляю, дай мне шанс». Он все еще не смирился с разводом. Не помогало и то, что Кирилл начал вставать на его сторону.

— Кирилл, он изменил мне, — ответила я тихо сыну, когда тот спросил меня, может стоить дать отцу еще один шанс? Кирилл кивнул, но я видела в его глазах сомнение.

— Он изменился, мам. Я видел его недавно, он работает как проклятый, строит новый бизнес так, чтобы больше не было никаких командировок. Может, поговорите?

Но я покачала головой. Я даже думать не хотела об этом.

Две недели пролетели в вихре забот. Я приходила каждый день: утром проверяла рабочих, вечером доделывала мелочи. Студия преобразилась из серой коробки в уютный маленький дом. Светлые тона отражали зимний свет, растения добавляли свежести. Я гордилась результатом: это был не просто ремонт, а настоящее перерождение. «Надеюсь, здесь кто-то будет счастлив,» — думала я.

День сдачи объекта всегда был для меня особенным. Это был момент, когда моя работа, как дизайнера интерьера, обретала жизнь, и я могла наконец увидеть, как все кусочки мозаики складываются в единое целое.

Особенно, после такого проекта, как этот. Но теперь, стоя перед дверью этой квартиры, я почувствовала странное волнение.

Я вставила ключ в замок и вошла внутрь. Свет из больших окон заливал пространство, отражаясь от светло-бежевых стен и деревянных полок, которые я так тщательно выбирала.

Квартира выглядела потрясающе теплой и живой, как будто она дышала. Это было место, где можно было отдыхать, думать, жить. Я вспомнила, как сама выбирала каждую деталь, пытаясь заглушить одиночество после развода.

— Для меня это стало терапией, — сказала я себе. И вот теперь квартира была готова.

Я медленно прошла по комнате, проверяя все ли на месте. Расправила складки на шторах, которые я повесила, чтобы они мягко фильтровали солнечный свет. Провела ладонью по кухонному уголку с белой мебелью и минималистичными аксессуарами. Бросила последний взгляд на маленькие детали, фотография в рамке, нейтральный пейзаж, который я выбрала, чтобы добавить уют, пара деревянных статуэток.

Все было идеально. Я вздохнула с облегчением и решила сделать последние фотографии для портфолио. Телефон был в руке, когда вдруг дверь открылась.

Я замерла.

Кто мог войти? Ключ был только у меня и у подрядчиков, но они уже ушли. Сердце заколотилось, когда в проеме появился он.

Роман.

Мой бывший муж. В элегантном темно-сером костюме, с аккуратно подстриженной бородой и глазами, которые казались усталыми, но полными надежды.

Он выглядел намного лучше, чем три месяца назад, когда я в последний раз видела его на суде по разводу. Что-то в нем изменилось, плечи расправлены, взгляд увереннее.

— Настя, — сказал он тихо, закрывая дверь за собой. Голос дрогнул, но он держался. — Это я заказывал это ремонт. Михаил Иванов — мой псевдоним.

Мир вокруг меня замер.

«Почему? — подумала я, чувствуя, как кровь приливает к щекам. — Только ради этой встречи?» Вспомнились его письма, которые он слал мне после развода, сначала извинения, потом рассказы о терапии, о том, как он работает над собой. Но я не хотела верить. Теперь же он стоял здесь, в этой квартире, я была застигнута врасплох, и все мои барьеры рушились.

— Что ты делаешь здесь? — спросила я, голос дрогнул, несмотря на попытки звучать твердо. Я отступила на шаг, сжимая телефон в руке, как щит. — Зачем анонимно? Зачем все это?

Он подошел ближе, но не слишком, словно боялся меня спугнуть. Его взгляд скользнул по комнате, и я увидела, как он улыбается грустно.

— Я хотел, чтобы ты создала это место, Настя. Хотел жить в уюте, который ты делаешь, даже если тебя нет рядом. Это напоминание о тебе, о нас. О том, что могло бы быть. Я изменился, Насть. Прошел терапию, разобрался в себе. Бизнес идет в гору, но без тебя все пусто. Дай мне шанс? Пожалуйста.