Снег продолжал падать, колядки играли, и в этот момент я поверила, что возможно все. Роман улыбнулся, сжимая мою руку.

— С Рождеством, Настя.

— С Рождеством.

И впервые за долгое время я почувствовала себя снова счастливой.

Поцелуй в том уютном кафе на Арбате, под снегопад и мягкие звуки колядок, стал чем-то вроде искры, которая разожгла костер, который я думала навсегда потух.

Это было не просто прикосновение губ, это был мост через пропасть, которую я сама вырыла после его измены. В тот вечер, когда я вернулась домой, я лежала в постели, уставившись в потолок, и не могла уснуть.

Мои мысли крутились вокруг Романа: его улыбки, его рук, его слов. Я перевернулась на бок, обняла подушку и прошептала себе: «Не вздумай поддаваться».

На следующий день он написал мне сообщение: «Не могу перестать думать о вчерашнем вечере. Давай встретимся?»

Я не смогла сдержаться и ответила: «Давай». И так началось.

Мы встречались тайно, как подростки, боясь, что кто-то узнает. Прогулки по заснеженным паркам Москвы, где снег скрипел под ногами, а дыхание вырывалось паром. Мы ходили в кино на старые романтические фильмы, где я клала голову ему на плечо, и он обнимал меня крепче. Разговоры до утра по телефону, когда я не могла уснуть, или в его квартире, где мы пили чай и вспоминали прошлое.

— Помнишь, как мы встретились? — спрашивал он, и я улыбалась, хотя в глубине души боль от предательства еще жила. Но он слушал, он спрашивал, он старался понять. — Я изменился, Настя. Я понял, что потерял самое ценное.

Эти тайные встречи стали нашим убежищем от мира. Каждая из них была наполнена волнением и осторожностью, мы выбирали места подальше от знакомых, встречались в маленьких кофейнях с приглушенным светом или в парках, где лежал снег.

Однажды мы пошли в Третьяковскую галерею, где бродили среди картин, держась за руки, и он шептал комплименты моему вкусу.

— Ты всегда видела красоту в вещах, которых другие не замечали, — говорил он, и я чувствовала, как сердце тает. Вечера в его квартире превращались в долгие беседы, мы сидели на диване с чашками чая, листали старые фотоальбомы, вспоминая поездки, семейные праздники, рождение Кирилла.

Он рассказывал о своих ошибках открыто, без оправданий, и я видела искренность в его глазах.

— Я работал над собой, Настя, чтобы стать человеком, достойным тебя.

Эти ночи были полны нежности, объятия, поцелуи, которые начинались робко, но становились страстнее. Я боялась поверить, но каждая встреча убеждала меня, что это не сон.

Кирилл узнал через пару месяцев. Он пришел домой с университета, увидел, как я улыбаюсь, глядя на телефон, и спросил, — Мама, что случилось? Ты выглядишь счастливой.

Я замялась, но решила не врать.

— Я встречаюсь с папой, — сказала я, и его лицо омрачилось. — С папой? Мама, ты уверена?

Кирилл был не против, но он стал ближе ко мне, чем к Роману, после развода, и переживал. Но в то же время он видел, как мне плохо без его отца.

— Ты дашь ему второй шанс? Его голос дрогнул, и я увидела в его глазах страх, что я снова буду страдать. Мы сидели на кухне, и я пыталась объяснить.

— Я не смогла просто забыть, сколько лет мы были вместе. Но сын покачал головой, — Просто думай о себе, мам.

Роман начал помогать с моим бизнесом, приходил в мою маленькую студию, где я создавала украшения и декор, и помогал с заказами.

— Давай я организую тебе сайт? — сказал он однажды, садясь за компьютер. Он был внимателен, как никогда: приносил кофе без сахара, как я люблю, слушал мои идеи, даже помогал с бухгалтерией.

— Ты талантлива, Настя. Я всегда это знал.

Я хмыкнула недоверчиво, его слова грели душу, но больше всего его действия. Он не давил, не требовал ничего. Просто был рядом, поддерживал и смотрел на меня так, что внутри все сжималось. Кирилл видел это, хоть и ворчал.

— Он старается, мам, я вижу, — сказал он однажды, когда Роман привез нам пиццу после долгого дня.

Я покраснела, вспомнив как вернулась наша страсть. Первая ночь в его студии, той самой, где я создавала уют, добавляя подушки, свечи.

Мы сидели на диване, и разговор перешел в поцелуи. Его руки были нежными, но уверенными, и я вспомнила, почему влюбилась в него когда-то. Он смотрел на меня так, что подгибались коленки, словно мне снова восемнадцать лет.

— Я люблю тебя, — прошептал он засыпая, когда мы лежали рядом. Ночь была полной страсти, а теперь его сильные руки крепко обнимали меня, прижимая к себе. А я… я чувствовала себя в его объятьях на своем месте.

Утром он приготовил завтрак.

— Мы построим все заново, — сказал он, целуя меня. Его глаза сияли счастьем, и я поверила, что это правда.

Мы начали встречаться открыто, приглашали его с нами на прогулки, в кафе, даже на семейные ужины. Роман рассказывал сыну о своей работе, о планах, и Кирилл слушал, хоть и скептически.

— Пап, почему ты изменился? — спросил он однажды за ужином. Роман посмотрел ему в глаза.

— Потому что я понял, что потерял. Ты и мама, самое важное в моей жизни. Просто со временем я забыл… Я не хочу потерять вас.

Время шло, и наша любовь крепла. Роман продолжал помогать с бизнесом, и мой доход вырос, мы даже открыли онлайн-магазин. Страсть не угасала, ночи в студии стали для меня откровением. Думаю, как и для него.

— Я люблю тебя больше всего на свете, — говорил он, и я верила.

Кирилл учился, Роман работал, я развивала бизнес. Мы ужинали вместе каждую неделю, заново знакомились друг с другом. «Я люблю тебя», — говорили мы друг другу ежедневно.

Это было одним из самых волшебных зимних вечеров в Москве. Снег падал мягко, как будто природа решила стать нашим союзником, украшая город белым покрывалом. Роман взял меня за руку и повел вдоль набережной Москвы-реки, где огни города отражались в темной воде, мерцая, как звезды. Мы шли молча, но его рука была теплой, уверенной, и я чувствовала, как сердце бьется чаще.

— Куда мы идем? — спросила я, улыбаясь, но он только подмигнул, — Увидишь. Это сюрприз.

Он привел меня в парк, тот самый, в котором гуляли когда-то. Я бегала к нему на свидания в этот парк и мы целовались на лавочке.

— Помнишь, как мы гуляли здесь в первый раз? — спросил он, и я кивнула, вспоминая молодость.

— Тогда я был глупцом. Но теперь я знаю, что ты — моя судьба.

Он расстелил плед, прямо на снегу и зажег фонарики. Снег хрустел под ногами, а в воздухе витал аромат хвои. Это было ужасно глупо и мило. Мы пили горячий шоколад из термоса по очереди.

Сидели обнявшись, и он начал рассказывать о нашем будущем. О путешествиях, о Кирилле, который станет старше и заведет своих детей, о нашем бизнесе, который мы построим вместе.

Его голос был полон эмоций, и я видела искренность в его глазах.

— Настя, ты сделала меня лучше. Без тебя я был потерян. Хочешь ли ты стать моей женой снова? Не из-за прошлого, а из-за любви, которая сильнее всего.

Он достал кольцо, не новое, а мое, то самое, что я носила когда-то, но теперь оно сияло ярче, с маленьким сердцем из рубина.

— Оно лежала у тебя в шкафу, я украл его и переделал. Потому что всегда надеялся на этот момент.

Я замерла, сердце колотилось, и слезы потекли по щекам от счастья, от облегчения.

— Да, Роман. Да, тысячу раз да.

Он надел кольцо на мой палец, и мы поцеловались страстно, как в первый раз. В этот момент мир сузился до нас двоих, и я знала: это наше второе начало, полное любви.

Через несколько месяцев после того волшебного зимнего вечера в парке, когда Роман сделал мне предложение под снегопадом, наша жизнь преобразилась. Мы прошли через разлуку, предательство, боль от потерь, но любовь и прощение преодолели все преграды.

Парк был таким же, как и много лет назад: аллеи, усыпанные первыми весенними цветами, скамейки, где мы сидели, держась за руки, и старый дуб, под которым мы впервые поцеловались.