— Настя, прости, что звоню вот так... Я была в центре, на Невском. И... увидела Романа. С женщиной. Они вышли из ресторана, обнимались, как... ну, как любовники. Она молодая, красивая, в облегающем платье. Он её за талию держал, смеялись. Я не хотела верить, но это точно он был. Что происходит? Вы что расстались? Ты в порядке?

Мир вокруг замер.

Я опустилась на стул, сжимая телефон так, что пальцы побелели. «Роман... с другой? Нет, это ошибка, Света перепутала», — пронеслось в голове, но слова подруги эхом отдавались, разрывая сердце. Я попыталась ответить спокойно:

— Света, ты уверена? Может, коллега какая-то? Он же на встрече...

— Настя, я подошла ближе, чтобы убедиться. Он даже не заметил меня. Они сели в такси вместе, он ее чуть ли не раздевал прям там. Прости, я не знала, как сказать... Я не стала бы тебе говорить, если бы все не было так очевидно. Ты не плачь, ладно?

Она повесила трубку, а я осталась сидеть, уставившись в стену.

Шок накатил волной, сжимая грудь, делая каждый вдох болезненным. Слёзы навернулись на глаза, горячие, непрошеные, стекая по щекам, оставляя солёный след. «Нет, Роман... мой Роман... он не может... мы же семья!» — мысленно кричала я, всхлипнула, чувствуя рыдания, рвущиеся из горла. Этот звук эхом отозвался в пустой квартире, только усиливая мое одиночество.

Тошнота подкатила к горлу, и я вскочила, опрокинув стул, который с грохотом упал на пол. Комната закружилась: фотографии на стенах, наша свадьба, рождение Кирилла, семейные поездки, теперь все они казались насмешкой, ложью, которую я так старательно поддерживала.

«Двадцать лет... двадцать лет я строила эту жизнь! — думала я, сжимая кулаки до боли. — А он... с какой-то девкой в Питере?»

Гнев смешался с болью, разрывая меня изнутри. Я хотела позвонить ему прямо сейчас, кричать, требовать объяснений, но рука замерла над телефоном.

«Что, если это не правда? — шептала я, опускаясь на колени возле дивана. — А если Света ошибается?

Но в голове вереницей проносились все неувязки и странности поведения мужа.

Господи, как же больно!

Я вспомнила каждый уклончивый взгляд, каждое опоздание с работы...

Отрицание боролось с реальностью, но подозрение уже пустило корни, как яд, отравляя мои воспоминания. Тело тряслось, как в лихорадке, и я прижала ладони к лицу, стараясь сдержать рыдания. «Я не могу потерять его... не могу потерять нас...» Но в глубине души, сквозь шок, пробивалась новая, острая эмоция — решимость знать правду.

Я встала, вытерла слёзы и направилась в кабинет. Его ноутбук стоял на столе, как молчаливый свидетель его предательств.

«Если это правда, я найду доказательства», — подумала я, включая его. Пароль, наш день свадьбы, сработал, и экран загорелся.

Я усмехнулась грустно и начала копаться в файлах, выписках, истории браузера. Среди спама нашла письмо от банка: выписка по карте Романа. Я просмотрела транзакции: обычные покупки, но одна странная — перевод на 150 тысяч рублей в какое-то агентство Сладкая жизнь. Сердце замерло. «Что это? — подумала я. — Ошибка? Или...?»

Сердце ёкнуло, когда мой взгляд снова упал на ту строку в выписке: «Перевод: 150 000 рублей. Получатель: Агентство «Сладкая жизнь».

Я замерла, уставившись на экран ноутбука, как будто слова могли исчезнуть, если моргнуть.

— Это... это ошибка, — прошептала я себе под нос, но голос прозвучал хрипло, чуждо.

Руки задрожали. «Нет, Роман не такой. Это бизнес, наверное. Или подарок кому-то».

Но сомнение уже закралось, как трещина в стекле. Я продолжала делать то, что всегда осуждала, копаться в его документах. Чувствуя себя так, словно копаюсь в чужом грязном белье.

А там, среди обычных документов, мелькали чеки на отели, переводы в агентства... Всё подтверждало слова Светы. Трещина в нашем мире стала шире, и я знала — назад пути нет.

Вечером, как и обещал, позвонил Роман. Я сидела на диване, смотрела сериал, но мысли были где-то далеко.

— Алло, Настя? Как день прошёл?

— Привет. Нормально. Убиралась, говорила с мамой. А у тебя? Встречи удались? — Выдавила я из себя.

— Да, партнёры довольны. Отель хороший, но без тебя скучно. Что ты ела на ужин?

— Суп сварила, салат. Кирилл не пришёл ещё.

— Хорошо. Передай ему привет. Я позвоню завтра. Спокойной ночи, милая. Люблю тебя.

— Спокойной ночи, я тоже.

Он положил трубку, и я осталась с телефоном в руке. «Люблю тебя? Милая? И голос такой… такой как всегда, ни капли неуверенности, ни одной заминки. Ложь давно стала для него привычной», — подумала я.

Чувствуя как сердце превращается в камень, я смотрела в стену перед собой. В глубине души я знала, безоблачная жизнь разрушена.

Руки задрожали, я прижала к лицу ледяные пальцы.

Роман ездит по своим командировкам, наслаждается обществом красивых девушек, оставив меня одну. А ведь я по нему скучала, ждала его возвращения так, словно он мой смысл жизни. А он всегда так радовался вернувшись домой! Притворялся? Это не было похоже на притворство… да и зачем ему столько лет продолжать этот театр, если жена уже надоела. Я ничего не понимала.

Почему он просто не предложил мне развод? Зачем прятаться и изменять, если можно было поступить честно? Сын у нас взрослый, я не беспомощный инвалид, никто бы его не осудил, брось он меня сейчас.

Но судя по всему, разводится он со мной не собирался. Слёзы высохли, сменившись холодной решимостью.

«Я должна знать всё, — подумала я, поднимаясь с дивана. — Сколько раз? С кем? Почему?»

Сначала посмотрю банковские выписки, решила я. Суммы были разные, а даты… они совпадали с его «командировками». Москва, Петербург, даже Европа и Азия. Париж, Бангкок, Токио. «Он всегда говорил, что это работа, — шептала я себе, сердце сжималось. — Встречи с партнёрами, конференции. А на самом деле...»

Чем дальше я углублялась, тем очевидней и ужасней было понимание.

«Это не случайность, — ревность жгла меня изнутри, как кислота. — Это целая параллельная жизнь. Он строил её, пока я готовила борщи, наглаживала его рубашки и растила нашего сына».

Воспоминания нахлынули волной. Его частые поездки — «Я вернусь через неделю, любимая». Объятия по возвращении, запах чужих духов, который я списывала на стресс.

«Ты — любовь всей моей жизни, Настя», — говорил он. Ложь. Всё было ложью. Моя жизнь, наш брак — иллюзия, которую он поддерживал подарками и улыбками.

Теперь, глядя на эти доказательства, я чувствовала себя преданной, униженной. Но внутри разгоралась злость. Я сохранила файлы, собрала всё. Завтра поговорю с адвокатом. Пусть Роман заплатит за это. За нашу разрушенную жизнь.

Проснувшись утром, я не могла встать с постели. Тело казалось чужим, тяжелым. Комната, когда-то уютная, теперь казалась клеткой. Я лежала, уставившись в потолок, и слезы текли сами собой, без причины и конца.

«Почему? — шептала я себе. — За что?» Вспоминались слова Романа — его сладкие, ядовитые комплименты. «Ты моя королева, Настя. Зачем тебе работа? Ты создана для семьи».

Он всегда говорил это, когда я заводила разговор о карьере. В начале нашего брака я хотела пойти учиться, мечтала о чем-то большем, чем стирка и готовка. Но он уговаривал: «У тебя сын, родители. Кто позаботится о нас?» И я проявила слабость, не настояла на своем. «Он прав, — думала я тогда. — Семья важнее».

Теперь эти слова жгли, как пощечины. Он вырастил из меня удобную жену, держал в золотой клетке, пока сам жил полной жизнью.

«Королева дома» — звучало красиво, но на деле оказалось, что королевой была не я, а те, кого он водил по красивым ресторанам и отелям. А я домработница, обслуживающая его в перерывах. Он не хотел, чтобы я была независимой, самостоятельной. А я позволила этому случиться.

Страх будущего сжимал сердце, не давая дышать. Кирилл в платном вузе. Сколько это стоит? 500 тысяч в год? Я понятия не имела, где взять такие деньги, если развестись.