За долгие годы их странной, невозможной дружбы в общих снах она успела привыкнуть думать о нём как о старшем брате. Он всегда защищал её, всегда появлялся в последний момент, чтобы спасти. Сейчас она смотрела на боль, промелькнувшую на обычно непроницаемом лице ангела, и медленно отступила назад, села на край кровати и прижала к груди одежду, которую дал ей Роман.

— Он собирается меня убить, — прошептала она себе под нос.

Я обречена, — шепнул ей внутренний голос.

Роман уже был рядом, его ладонь скользила вверх и вниз по её спине, пытаясь утешить. Другой рукой он мягко заправил прядь её волос за ухо.

— Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Клянусь.

Шарлотта перевела взгляд с Романа на Армароса, тёмный воин молча наблюдал за ней. Она знала, о чём он думает, потому что думала о том же самом.

Роману не стоит давать обещания, которые он не сможет сдержать.

Роман смотрел вниз, на город. Краски рассвета медленно расползались по небу, гасили звёзды и гнали прочь ночную тьму. А ночь выдалась что надо.

Он думал, что после того, как однажды вкусит Шарлотту, его увлечение ею пройдёт, но ошибся. Жестоко ошибся.

Занятие любовью с ней лишило его рассудка. За все бесчисленные годы на этой планете ни одна женщина не заставляла его чувствовать то, что чувствовал он с ней. Казалось, всё его тело вот-вот вспыхнет от её прикосновений. Один её поцелуй прожигал его до самой души. Он понимал, что никогда не насытится и всегда будет хотеть ещё.

В памяти вспыхивали картины её обнажённого тела — звук её стонов, её полные груди, ощущение её тёплого тела, скользящего по его. Роман неловко пошевелился, штаны натянулись, когда его эрекция упёрлась в ткань. А сверху ко всему этому ещё и шок от того, что она оказалась девственницей.

Сначала он был потрясён, но потом его захлестнуло первобытное, собственническое чувство. Мысль о том, что он единственный мужчина, который знал её тело таким образом, доставляла ему мрачное удовлетворение. О том, что она действительно его — и только его. Инстинкт защитника, накрывающий его всякий раз, стоило только представить, что ей грозит опасность, был неконтролируем. Он больше не мог с этим бороться — у него были к ней чувства. Он понимал, что это безумие, но отрицать уже было невозможно. Пока он дышит, никто и ничто не причинит ей вреда и не отнимет её у него.

МОЯ, — прорычал он мысленно.

Он встряхнулся. Что, блядь, ему делать? Люцифер хотел её и не остановится, пока не получит. Роман хотел убить Люцифера уже за одно то, что тот посмел подумать, будто может заполучить её. Если Дьявол снова пошлёт за ней своих людей, у Романа было нехорошее предчувствие, что другие падшие воочию увидят, во что он превратился.

Когда он был рядом с Шарлоттой, он едва мог себя контролировать. С тех пор, как он выбрался из Ада, лишь однажды он полностью выпустил наружу зверя внутри, и только по чистой случайности никто из его братьев не оказался с ним той ужасной ночью. Стоило ему представить, что Шарлотте грозит опасность, сдерживать превращение становилось всё труднее. Больше всего он боялся, что она это увидит, увидит монстра, которым он был на самом деле. То, как она отпрянула от него в спальне, чуть не вырвало ему сердце. Она не должна узнать, кто он на самом деле. Никто из них не должен.

Он услышал, как сдвинулась дверь дома. Роман обернулся, глядя через двор и бассейн, и увидел в проёме Армароса.

— Они все здесь, Роман. Кассандра тоже пришла.

— Кассандра? Зачем она здесь? — нахмурился Роман.

— Так надо. Нам понадобятся их знания о пророчестве, чтобы во всём разобраться, и их помощь, чтобы справиться с ведьмой Люцифера.

Роман кивнул. Если Армарос говорит, что нам нужны ведьмы, значит, они нам действительно нужны.

— Ладно, я иду.

Армарос вернулся в дом, оставив Романа одного с его мыслями. Тот снова повернулся к городу, глядя сверху на огни.

— Я не отдам её тебе, — прошептал он и повернулся, направляясь обратно в дом.

Роман смотрел, как падшие рассаживаются вокруг мраморного стола. С ними был и Деклан, созданный Люцианом. Люциан объяснил, что тот какое-то время останется в особняке. После того как Тора прочла его мысли, возвращаться домой для него было небезопасно. Да и для большинства ликанов сейчас тоже. Бог знает, какую информацию она успела вытащить из его бессознательного. Люциан приказал всем ликaнам из поселения здесь, в Лос-Анджелесе, покинуть город, пока он не сможет гарантировать, что демоны не захлестнут их. Он также предупредил поселения по всей Европе, чтобы те перешли в режим повышенной готовности.

Кассандра, прекрасная и в то же время загадочная ведьма, тоже сидела среди них. Её длинные, как воронье крыло, волосы волнами спадали до самой талии. Тёмно-зелёные глаза блестели любопытством, пока она молча наблюдала за ангелами вокруг. В конце концов её взгляд остановился на Романе.

Он кивнул ей:

— Верховная Жрица.

— Роман, — так же кивнула она. — Спасибо, что принял меня в своём доме, — добавила она, и её взгляд скользнул ему за спину.

— Григори, ты мой герой, — раздалось за ним голосом Шарлотты.

Роман обернулся, взгляд жадно отыскал её. Она стояла, держа в руках тарелку с огромным сэндвичем. Григори сиял, явно наслаждаясь тем, что в доме наконец-то есть кто-то, кроме ангелов, кого можно накормить.

Он медленно окинул её взглядом. Её прекрасные светлые волосы были закручены в небрежный пучок. На ней были его спортивные штаны и толстовка, обе вещи настолько большие, что буквально проглатывали её хрупкую фигурку. Он заметил, что она несколько раз подворачивала пояс штанов, пытаясь подогнать их под себя, но они всё равно оставались широкими и длинными.

Рукава толстовки были закатаны до локтей, и уродливый шрам, оставленный демоном, был отчётливо виден, пробуждая в нём глубокую ярость, медленно закипающую где-то под кожей.

Ранил её. Ранил то, что моё, — шептал ему внутренний голос.

Шарлотта, улыбаясь, вошла в комнату, глядя на Григори. Но стоило её грозово-серым глазам встретиться с глазами Романа, как улыбка озарила всё её лицо.

Господи, какая же она красивая, — подумал он, пока она шла к нему.

— Шарлотта, что ты здесь делаешь? Я просил тебя оставаться в комнате, — нахмурился он.

— Да брось, Роман, бедная девочка умирала с голоду. Тебе надо лучше о ней заботиться, — сказал Григори, подмигнув Шарлотте и поспешно улизнув на другую сторону комнаты, пока Роман не успел выбить из него всю дурь.

— Если по-честному, я правда умирала с голоду. И ещё я решила, раз уж вся эта встреча посвящена мне, и все так хотят посидеть и обсудить моё будущее, было бы справедливо, чтобы я в этом участвовала, — совершенно деловым тоном сказала она, проходя мимо.

Её запах наполнил его лёгкие, пробуждая все его чувства. Она устроилась в его кресле, и все воины разом смолкли, потрясённо уставившись на неё, потом перевели взгляды на Романа. Казалось, никто не понимал, как им теперь себя вести. Шарлотта, по всей видимости, этого не замечала: она откусила огромный кусок сэндвича и издала довольный стон, отчего Роман поёжился. Звук был таким откровенно чувственным, что ему стоило немалых усилий не перегнуть её через стол и не сорвать с неё одежду.

— Григори, это лучший сэндвич в моей жизни, — улыбнулась она ангелу.

Григори в ответ улыбнулся и рассмеялся:

— Grazie¹⁴, это удовольствие, дорогая. Хоть кто-то ценит мои исключительные кулинарные навыки.

— Это, блядь, сэндвич, Григори, а не суфле, — протянул Люциан, закатывая глаза, чем вызвал смешки у остальных.

— Видишь, с чем мне приходится жить? — вскинул руки Григори, глядя на Шарлотту, и та, с набитым ртом, только улыбнулась и хихикнула.