Антон все звонил мне. Писал. Но я выключила телефон и приготовилась ждать. Не была уверена, что Виктор вернётся в ресторан, но я не могла просто взять и уехать. Антон меня найдёт, вернёт домой, и тогда моей тайной беременности придёт конец. Я не смогу долго держать ее в секрете с моим-то токсикозом.

Часы отсчитали девять вечера. В ресторан стал прибывать народ. На меня с моим чайником чая смотрели уже не просто глумливо, а искренне насмешливо.

Я терпела.

Ближе к десяти вечера вдоль зала прошёл Виктор в компании нескольких мужчин такого же представительного вида. Они поднялись по лестнице на второй этаж, но остановились возле одного из индивидуальных залов. Я вся напряглась. Не думала, что если вломлюсь и стану нести все, что на языке плясало, Виктор меня выслушал бы. Поэтому ещё час ожидания. Ещё долгий один час, за который ко мне дважды подходил официант и спрашивал, что ещё принести. Мне уже было неловко, но я все равно уперто сидела на своём месте.

К полуночи из индивидуального зала вышли двое, а Виктор, видимо, решил их проводить. Он шёл без верхней одежды и вполне миролюбиво вёл разговор. Я покинула свой столик и медленно двинулась следом. Когда гости скрылись за поворотом, а Виктор стал что-то быстро говорить хостес, я замерла и насторожилось. Сделала ещё шаг, и тут Баженов развернулся и налетел на меня. Я пошатнулась, но устояла, только прижала руку с ортезом к корпусу.

— Девочка, езжай домой, — выдохнул Виктор и собрался шагнуть в сторону, но я предвидела этот манёвр и заступила ему дорогу.

— Нет, — твёрдо сказала я. От Виктора пахло дорогим алкоголем и табаком. Я немного смутилась, что прервала его отдых, но, напомнив себе, зачем я это сделала, быстро заговорила: — Я не знаю, к кому обратиться. Вы единственный человек, мнение которого сейчас важно для моего мужа. Я понимаю, что это абсурд, но я не знаю, как мне спастись.

— Да от кого? — зарычал Виктор, отодвигая меня как пушинку в сторону от прохода.

— От мужа. Он мне изменяет. Он сделал ребёнка моей подруге, а она столкнула меня с лестницы. И ему плевать на это. Он требовал, чтобы я появилась перед вами в шлюшачьем платье, чтобы я понравилась вам. Он хотел тупо меня подложить под вас.

Виктор покачал головой и запустил руку в свои темные волосы, испортив укладку.

— Я понимаю, как это звучит, — тараторила я, задыхаясь слезами. Но иного выхода я не видела. — И я бы никогда не обратилась к вам, если бы у меня был другой выход. Мой брат сейчас с женой в Израиле, у неё онкология. Я даже не могу у него попросить помощи. Вы единственный человек. Ваш статус, ваше влияние…

Виктор вдохнул и схватил меня за плечи.

— Девочка, я очень тебе сочувствую, но у меня нет ни желания лезть в разборки одной семьи, ни потребностей! — его ладони были такими горячими, что даже через шерстяной свитер я чувствовала, как у меня печёт кожу. — Вот, держи…

Виктор отпустил меня и вытащил бумажник. Я чуть было не закричала, что мне не нужны деньги, но вместо банкнот Баженов вытащил ламинированную карточку.

— Это очень хороший юрист. Он тебе поможет. Тебе он нужен, а не я. Это раз. И два. Собирайся и уезжай, таким милым домашним фиалкам не место ночью в ресторанах, где решают дела взрослые дяди.

— Вы не понимаете, — мой голос задрожал. Я приложила ладони ко рту и зажмурила глаза. — Вы инвестируете в его проект. Вы можете просто отказаться от этого, пока он не даст мне развод…

— Да почему я вообще должен шантажом кого-то заставлять дать развод? Ты вообще понимаешь, что просишь? Я что, на Робин Гуда похож? У меня на лбу написано, что причиняю добро с гарантией?

Голос Виктора похолодел, и стальные ноты все ярче звучали. Я втянула голову в плечи. Ворот моего свитера пах стиральным порошком и немного ванилью, и это успокаивало.

— На вас ничего не написано, — признала я и из-под ресниц снова посмотрела на Виктора, который терял терпение, и его взгляд темнел, а губы сжимались. Меня потряхивало от адреналина и от присутствия этого мужчины. Он вселял в меня чувство иррационального страха. Говорю же, истинный зверь.

Гордый, красивый, властный.

На мою последнюю реплику Виктор ничего не ответил, видимо, посчитав, что разговор исчерпал себя, и шагнул вбок. Я стояла и смотрела перед собой, понимая, что моя последняя надежда как-то выбраться из всего этого дерьма таяла.

Низ живота легонько потянуло, и я, приложив к нему руки, зажмурила глаза и, развернувшись, бросилась вдогонку за Виктором. Он уже поднимался по лестнице, и я, огибая людей, бежала за ним, чтобы, догнав, схватить за большую широкую ладонь.

Виктор как будто окаменел. Его пальцы дрогнули, нечаянно скользнув мне по запястью. А потом медленный поворот, и Баженов только собирался что-то вновь сказать мне, но я предельно искренне выдала:

— Я беременна. Если бы все сложилось хуже, я бы не отделалась растяжением на руке и небольшим ушибом копчика. Его любовница столкнула меня с лестницы, и я почти потеряла своего ребенка. Мне плевать на то, Робин Гуд вы или нет, но если бы я была одна у себя, я бы ушла. Я бы развернулась и ушла, Виктор, не доставляя вам хлопот, но сейчас от меня зависит не только собственная жизнь, но и жизнь моей девочки, которую у меня точно отнимут, если вы мне не поможете.

Дорога домой была выстелена слезами.

Я сидела и тихо всхлипывала в такси, утирала нос манжетой свитера и понимала, что все кончилось. Виктор вызвал охрану, и меня аккуратно вывели из ресторана.

Дура!

На что я только рассчитывала? Как я вообще рискнула пойти на такой шаг? Вот уж точно, когда боишься, ничего не видишь.

Я уже знала, что у подъезда съёмной квартиры меня ждал Антон. И он выскочил мне навстречу, когда я покинула машину. Он хватал меня за руки, а я просто шла.

— Ань, вернись домой. Я все решу с Аллой. Ты не понимаешь. Это досадная ошибка. Я не мог…

Сейчас его слова звучали жалко. Я не понимала зачем ему брак со мной. В упор не понимала.

— Я люблю тебя! — закричал Антон, когда я открыла дверь подъезда. Он дёрнул меня за левую руку, и я зашипела от боли. Муж поняв, что сделал, прижал меня к себе и погладил по волосам: — Тише, я не хотел. Не хотел правда. Ань, давай просто закроем эту книгу жизни и напишем новую. Хочешь мы прямо завтра улетим куда-нибудь? Хочешь мы родим ребенка…

Меня бесило, что он считал, что после того, как я узнала столько всего нового, я захочу иметь от него детей. Меня отворачивал от него сам факт, что он думал, что после того, как он баб трахал, я лягу с ним в постель.

— Антон, уезжай, — тихо сказала я, понимая что мои слова ничего не решат, а только усугубят. Антон нахмурился, засунул руки в карманы и спросил с вызовом:

— У тебя кто-то есть? Да? — его глаза смотрели на меня неотрывно, старались прожечь во мне дыру. А мне было уже наплевать. Я не поддавалась на такие провокации. Мне казалось, что внутри я просто устала бояться за сегодняшний день, что мне осточертело зависить от желаний других людей, поэтому я бросила зло:

— У инвестора своего спроси! — эта фраза зазвучала эхом по пустому двору. Господи, ну мог же Стас предупредить, что этот Виктор очень странный, очень требовательный, короче волшебный на всю голову.

Антон замер, как будто налетев на стену и только открывал рот. Я щёлкнула домофоном и быстро вошла в подъезд. На своем этаже увидела соседку, которая бдительно следила за мной из-за приоткрытой двери. Я плюнула на это и прошла к себе. Закрылась на все замки, но через двадцать минут с дверь стали долбить. Я включила телефон и набрала мужа:

— Я вызвала полицию…

— Ань, я не хочу, чтобы ты после выкидыша… — перебил меня Антон, и я сорвалась:

— Какого черта тебя волнуют мои выкидыши, если Алла вторым беременна? Какого черта ты у меня под дверью, если ты первого ребёнка хотел забрать? Какого черта?..