— Конечно. У них сильная связь. Как минимум ее заинтересуют Хардом.

Кто меня заинтересует?! Мне лишь снились сны. И сны эти были от Ктулху. Значит, они о нем знают? И, значит, Ктулху за Харда?

Девушка усмехается. Кивает.

— Ну да, чтобы у них был выбор.

У кого у них? Какой выбор? Что, чертов Ктулху, за тайны мадридского двора?

Брюнет кивает и поворачивает голову к дочери. Внезапно усмехается.

— Когда ваш с братом спор закончится?

— Еще три месяца. Но я порядком подустала.

Так. Опять про спор заговорили. Ну хоть теперь понятно, с кем это пари заключено.

Девушка поправляет волосы, и на ее запястье мерцает оригинальный браслет из платины в виде увесистого закрученного гвоздя.

— Подарок?

— Да.

— Грубовато для тебя.

Усмехается.

— Ты ничего не понимаешь в Картье. Это серия «Просто Гвоздь». Является символом дерзости и индивидуальности, — торжественно произносит девушка с ироничными нотками в голосе.

Отец никак не комментирует слова дочери. Видимо, остается при своем мнении. Смотрит на нее.

— Ты как? — серьезным тоном.

— Норм. Как твоя рука?

— Тоже норм. Помощь нужна?

— Нет. Сама разберусь.

— Ты всегда была смышленой девочкой.

Усмехается.

— Есть в кого.

Визуал обрывается, а я выныриваю в реальность. Вопросов стало ещё больше. О выборе по-прежнему речи не идет. Но все еще непонятно, зачем мне дали первоначальную картинку?

Слышу голоса француженки и менеджера, и на автомате поправляю узкую кожаную юбку-макси.

Выхожу из примерочной. Сесиль улыбается.

— Вам нравится?

Да мне, если честно, все равно сейчас. Все эти визуалы перебили настроение к шоппингу. Но я натягиваю улыбку и интенсивно киваю.

— Очень.

— Сюда отлично подойдет кашемировый свитер оверсайз от Диор. — Сияет Дюваль. — Только в талии немного ушьем. — Сжимает пальцами пояс.

— Мы еще в Диор?

— На обратном пути зайдем. Или вы хотите сейчас? Обед может потерпеть… Я только перенесу время… — Тянется к смарту.

— Нет. Как раз хочу сделать перерыв.

Не вру. Мне нужно переварить полученную информацию. Выбор, как таковой, не стоит — я не планирую его менять. Я с Айсом. Но хочу разобраться в услышанном и увиденном.

— Только давайте подберем для ресторана какой-нибудь летний аутфит. — Аккуратно добавляет Сесиль и протягивает ярко-красный шелковый шифон-миди с атласной драпировкой.

Киваю. Цвет подходящий. Никогда бы его не выбрала. Но сейчас самое то. Всегда, когда злюсь или зависаю от неразрешимых вопросов, мне хочется перевернуть всё с ног на голову. Помогает перезагрузиться.

Прямиком из Ferragamo направляемся к центральному входу в отель. Смотрю на свое отражение в припаркованном напротив Ламборгини, и хмурюсь. Несмотря на ярко-красное шифоновое платье и не менее яркие лаковые мюли на высокой танкетке, вид у меня загруженный. Злюсь в миксе. И на себя, и на эту странную семью, и даже на Ктулху с его непонятками.

Пока идем к лифту, отвлекаюсь от нервного вайба и рассматриваю фойе отеля. Belle Epoque продолжает обволакивать роскошью и лакшери уютом. Выходим из лифта и, пока следуем по длинному коридору, Сесиль расхваливает шеф-повара. Что подтверждает и ярко-красная табличка перед входом в Павильон с тиснеными белыми буквами MICHELIN и числами нынешнего года.

В зоне отдыха на ресепшене нас уже встречает метрдотель и, улыбаясь, проводит внутрь. Рассматриваю просторное пространство ресторана полукругом. За столиками по периметру и высоким обеденным столом, установленным по центру таким же полукругом, сидят посетители. В некоторых из них узнаю селебрити. А одна французская кинодива в летах и вовсе машет рукой Сесиль, как старой знакомой.

Выходим на террасу. Там все битком забито. Народу тьма. Пока идем к нашему столику, некоторые дамы и мужчины приветствуют Дюваль. Понимаю — ее клиенты. Правда, и я не обделена вниманием — ловлю взгляды. И заинтересованные мужские, и любопытные женские. Монте-Карло — маленький город. Думаю, обо мне уже знают. Ярко-красный шифон добавляет масла в огонь.

Усмехаюсь. Как сказала бы Радка, платье — просто огонь. Но я не обращаю внимание на интерес к моей персоне. Моя цель — перезагрузиться.

Усаживаемся под широким зонтом у белых перил. Вид на порт открывается просто потрясающий. Вижу наш Черный Ледник в отдалении и улыбаюсь. Становится как-то легче. И все вопросы отходят на второй план.

Однако, едва мне выдают кожаное меню и наливают в хрустальный бокал Evian, что-то отвлекает. Машинально поворачиваю голову. Через несколько столиков от нашего сидит пара. Светловолосый молодой человек и брюнетка. Я не вижу ее лица, но что-то в ней мне кажется знакомым. То ли то, как она поправляет волосы, то ли ее манера сидеть. Внезапно она откидывает руку на подлокотнике, и я вижу браслет. Массивный гвоздь из платины с бриллиантами.

«Серия «Просто гвоздь». Является символом дерзости и индивидуальности», — вспоминаю я ее слова, и зависаю. Интересно, это совпадение или сестра Брая?

Делаем заказ. Немного теряюсь от изобилия, но, скорее, раздражена. Все ещё перевариваю услышанное. Сесиль приходит на помощь.

— Закажите из холодных закусок крабовые тарталетки, а на горячее — мильфей с говядиной вагю и парижским грибом.

Мильфей — это “наполеон”. Парижским грибом французы называют шампиньоны, их я ела много. Но уверена, они будут не из местного супермаркета. А вот говядина вагю однозначно что-то на японском.

— Это вид мраморной говядины, — поясняет Дюваль, и я киваю.

— Пусть будет мильфей.

Одновременно рассматриваю карту вин. Сейчас хочу выпить. Слишком раздражена. Знаю, что к говядине и стейкам лучше подойдут насыщенные красные вина. И они есть. По цене крыла от самолета.

— Какое вино предпочитаете?

Зависаю. Не знаю, какое вино выбрать. Сесиль молчит. Тактично тянется ко мне, но я бросаю взгляд на порт, где поблескивает в лучах солнца Ледник, и у меня возникает идея. Достаю смарт и быстро набираю сообщение:

«Обедаем в Павильоне. Какое вино посоветуешь к мраморной говядине?»

Ответ приходит не сразу. Но все же приходит.

«Châteauneuf-du-Pape 2015»

Делаю заказ и сомелье улыбается.

— Мадемуазель разбирается в винах. Великолепный купаж на основе гренаша.

Ещё бы. За такую цену купаж был не великолепным.

Нам приносят вино. Пока декантируют, вновь инсайт. Делаю фото и пишу:

«Спасибо за совет. Пью за симбиоз темной материи и супериона»

«Времени даром не теряешь, Колибри»

Улыбаюсь. И казалось бы все отлично, но наслаждаться в полной мере изысканными нотками Шатонёф не получается. Не дает покоя девушка и ее браслет. Гвоздем засела в сознании.

Печально, что я не видела ее лица. Пусть это ничего мне не дает, но сейчас я хотя бы не гадала. Она — не она? Сомнения не беспочвенны.

Помнится, на ауке за столом все сокрушались, что как только Картье продали свой семейный бизнес и сменили владельца, бренд потерял индивидуальность. Стал массовым. Что в среде именитых ювелиров считается моветоном. Так что такой гвоздь мог быть у кого угодно. Тем более, серия популярная.

Повернувшись к ресторану, где перед центральной стойкой идет процесс приготовления блюд на глазах гостей, рассматриваю парня девушки с гвоздем. Он как раз сидит ко мне лицом и хорошо виден.

Возраст Брая. Тоже блондин. Черты мягкие. Кого-то он мне напоминает. И главное — слишком смазливый. Откровенно красивый. Как Брэд Питт в молодости. Я таких не очень люблю. Мои наблюдения подтверждаются и женскими взглядами, что иногда на него бросают. Но девушка никак не реагирует. Да и незачем. Парень не обращает внимания на откровенные взгляды в его сторону. Будто уже привык.

Интересно, кто мать Брая и его сестры. Ее ни разу не упоминали в разговоре. Хотя странно. Все-таки дело касалось будущего ее сына. Может быть, умерла? Хмурюсь. Если так, то мне жаль. Без мамы плохо.