— Быстро. Сразу в обойму.

— Как и всегда. У нас по-другому не бывает. Stay in touch.

Опускаю смарт и возвращаюсь к машине. Айс пока не подошел. Виго стоит у капота. Возможно, и слышал краем уха наш разговор. Но я и не делаю из разговора большой тайны. Уже садясь в салон, получаю от юристов файл с контрактом. Он, собственно, типовой. С частичным фрилансом. Что тоже на руку.

«Мы будем активно практиковать перемещение успешных менеджеров между отелями для обмена опытом и поддержания единых стандартов… Повысим до директора…» — эхом отдаются ее слова.

В массивном проеме появляется фигура Айслера, и я непроизвольно улыбаюсь его появлению. За короткое время он стал для меня родным. Его голос. Его походка, его манера класть красивую мужскую кисть на подлокотник.

Несмотря на хаос, творящийся вокруг меня, он остался константой. Если бы не события последних двух дней, сейчас я бы думала о ночном полете на тримаране, о черном паруснике Суперионе и о морской вселенной. Нашей персональной.

И я в очередной раз злюсь на Ктулху, на себя, на гребанный выбор, который я должна сделать.

Прячу эмоцию. Интересно, он знает о том, что сейчас со мной творится?

Садится в салон. Кладет руку на подлкотник. Смотрит на меня.

— Как корпоратив? — его голос, как и аромат, обволакивают. Перебивая запах амириса и кедра салона Роллс Ройса.

— На высшем уровне.

Машина аккуратно трогается с места, Айслер переключает внимание на телефон. А я понимаю, что нужно принять какой-то выбор. И не могу.

От напряга в голове шумит. В висках пульсирует. Грудь сдавливает неизбежностью до физической боли.

— Мне не нравится твое состояние… — внезапно.

Поворачиваюсь к нему. Мониторит смарт. Что-то печатает. Выглядит спокойным.

— Немного устала.

— Не лукавь. Ты не можешь принять решение. — Не отрываясь от смарта.

Зависаю. Где-то на подкорке догадывалась, что он обо всем осведомлен, но сердце начинает выстукивать неровный ритм.

— Ты знаешь…

Молчит. Не отрицает. Конечно он знал, что Брай внезапно, можно сказать в последнюю минуту, мной заинтересовался и выдвинул альтернативу. Как и знает о моем состоянии «витязя на распутье». Но не влезал в процесс принятия решения. Отошел в сторону. Ждал. Как и с Давидом.

— Вопрос в другом. — Выключает экран смарта. Переводит спокойный взгляд на меня. — Твои действия.

— Мне предложили работу. Она сопряжена с частыми поездками. И если я соглашусь, то уже завтра должна буду вылететь в Сингапур.

Молчит. Ждет продолжения.

— Если я соглашусь на эту работу, ты останешься со мной? — понимаю, что глупо. Но все же спрашиваю. Цепляюсь за эту надежду исполнения желаний. По-прежнему хочу верить в сказку совместимости противоположных векторов.

— Ты хочешь, чтобы я был тем, кем не являюсь.

Резонно. Я даже представить себе не могу наше взаимодействие с таким рассинхроном и не только в тайминге. Хотела бы парировать, что я не хочу быть тем, кем я не являюсь. Но это не так. Во мне есть частица гравитации. А значит, я могу остаться с ним и чувствовать себя комфортно.

— Да. Это невозможно.

В салоне наступает тишина. Ватная. Нехорошая. Вновь давящая грузом неизбежности. Айслер откинул голову назад. Закрыл глаза. Но не спит.

— Если… — формулирую мысль сквозь шум в ушах. — Если я выберу другой сценарий, но потом захочу вернуться…

— Нет. — безэмоционально. Тихо.

И я ждала такого ответа. Понимаю. Что после я уже буду не его Мией. Но несмотря на логику, грудь больно сдавливает.

Роллс-ройс заезжает на причал. Останавливается у трапа. В свете ксеноновой подсветки Ледника поблескивает статуэтка богини Ники на капоте. Дух экстаза. Как ее называют. Олицетворение совершенства. Но сейчас, склонившись, она будто ожидает моего решения.

Айслер, как и прежде, кладет ладонь на мою спину, отчего по ней проходит ток. И я ступаю на трап Ледника. Тот все ещё мне благоволит. Принимает. Укутывает холодным теплом и заботой. Но ключевое здесь «все еще». Все будет зависеть от моего выбора. Потому что пойдя по противоположному вектору, я стану для него инородной.

Садимся в лифт. Хард нажимает на свой этаж и следом на мой. Едем молча.

— У тебя есть время до утра, чтобы принять решение, — спокойным тоном говорит он и выходит на уровне капитанской рубки, оставляя меня перед выбором.

— Дамы и господа, наш самолет приземлился в аэропорту Сингапура. Просьба не вставать со своих мест до полной остановки двигателей…

Разминаю шею.

Перелет был долгий, сложный, и не только физически. Морально. Я понимала, что прыгаю в неизвестность. Единственное, что у меня было — это визуалы, анализ ситуации и мой личный план. Именно он и перевесил в сторону неизвестности.

Голова чугунная. За весь полет с пересадками, который длился почти сутки я лишь только пару раз погружалась в дрему. А учитывая, что до поездки я не сомкнула глаз, принимая решение, сейчас я пребывала в состоянии нестояния, как любили говорить мои коллеги.

Встаю со своего кресла. Сумку и чемодан сдала в багаж, так что кроме ручной клади ничего. На автомате улыбаясь, прощаюсь с бортпроводницей, выхожу вместе с другими пассажирами из самолета и следую по зеленому коридору в иммиграционный контроль.

В Сингапуре уже ночь. Но спать не хочется ни сейчас, ни тогда. Каждый раз, едва я закрывала глаза, передо мной вставал образ Айса и его выражение лица. В нем прослеживалась эмоция. Нет. Это была не обида. Он не говорил, что у меня не получится. Скорее, он воспринял мой уход, как разочарование. И я не сердилась за это. Потому что чувствовала, будто я его предаю. Он не заслужил предательства.

— Вы заполняли SGAC [Singapore Arrival Card — электронная карта прибытия]? — отвлекает меня голос таможенника.

— Да. Но больше суток назад. — Переключаюсь на реальность.

Вежливо, но сдержанно улыбаюсь. Именно от иммиграционного офицера зависит срок моего пребывание в стране. И не только срок. А вообще пребывание. Если ему что-то не понравится, то могут и завернуть. Воспринимаю эту задержку, как некий тест. Если с SGAC проблемы, или меня завернут или ограничат срок, значит, что-то делаю не так.

Находит в базе мой реквест. Долго рассматривает. Тянет паузу. Спецом. Чтобы заставить меня понервничать и посмотреть на мои реакции.

Бросает на меня внимательный взгляд. Намеренно оделась построже. Выбрала business casual. Никаких голых ног и яркого макияжа. Волосы в тугой хвост. Потому что молодых девушек, тем более привлекательных блондинок, тоже могут завернуть. Приняв их за проституток. На этот счет мне были даны инструкции позвонить юристу, который сопровождал Ким в Макао. И я так и сделаю в крайнем случае. Но сейчас попробую разобраться сама.

— Нужно было подать в течение трех дней… — сторожится.

— Приношу извинения, офицер. — Вежливо. Но не заискиваю. — Раньше не было возможности.

— Почему?

Мысль приходит быстро. Даже не напрягаюсь.

— Заменяю заболевшего переводчика с немецкого и испанского.

— Такая молодая и уже переводчик?

— Hablo Español y Alemán con fluidez. Si necesita un traductor, puedo ayudarle, — эту же фразу, что я говорю свободно, повторяю на немецком и на всякий случай на французском.

Тот кивает, и ставит визу. На 90 дней.

Благодарно улыбаясь, вновь сливаюсь с толпой и иду за багажом.

Но мысль продолжает крутиться в унисон багажной карусели, где я высматриваю свои чемоданы.

Рискован ли мой план? Да.

С одной стороны — я теряла Айса.

С другой — свою уверенность, что смогу чего-то добиться сама.

Но я должна попробовать. Иначе не прощу себе.

Сердце вновь сжимается от боли расставания. Вспоминаю наше прощание. Ну, как прощание. После бранча, к Айслеру прибыл Льежуа со швейцарским банкиром, и они уехали на очередную бизнес-встречу. Но прежде чем покинуть Ледник, он посмотрел вверх на палубу, где я провожала его взглядом. Его лицо ничего не выражало, но я понимала — он со мной попрощался.