— Агния, что случилось? — смотрит Яр на меня хмуро.

— Домой. Мне нужно домой. Тимо-фей… распорядился…

— Да, конечно, садись, поедем.

— Нет, стой! — торможу я.

Понимаю, что Ярик тоже замешан в этом с головой. Он знал! Он всё знал!

Он помог Орлову заманить меня в эти сети. И теперь… Я больше не могу ему доверять.

— Что такое? — смотрит на меня внимательно.

— Я забыла телефон, — киваю на больницу. — Забери, пожалуйста, и мы поедем.

— Хорошо. Но ты садись в машину пока. Не надо стоять у всех на виду. Ты же знаешь, это может быть небезопасно.

Настойчиво усаживает меня на заднее сиденье машины. Артём начинает капризничать, очевидно, чувствуя моё состояние. Я жду, когда Яр уйдёт, чтобы рвануть отсюда подальше. Я пока не знаю, куда пойду и что буду делать, но мне нужно срочно скрыться от этих ужасных людей.

Яр обходит машину, я жду, что он пойдёт по дорожке к входу в больницу, но он очень быстро подбегает к водительской двери, занимает место водителя и блокирует двери.

— Что ты делаешь? — кричу я.

— Увожу тебя отсюда.

Срывает машину с места. Я чувствую, что-то поменялось в Яре, он стал каким-то холодным и чужим.

— Что происходит? — сглатываю я.

— Прости меня, Агния, — бросает виноватый взгляд через зеркало заднего вида. — У меня не было выбора.

— Ты о чём? Ты ведь всё знал, да? Зачем ты обманывал меня? — слёзы начинают закипать на глазах.

Но Яр больше ничего не говорит. Молчит, сосредоточенно ведёт машину.

А я вдруг понимаю, что мы едем совсем в другую сторону.

— Куда ты меня везёшь? — снова подскакиваю.

Молчит. Губы плотно сжаты, больше никаких эмоций. Но его сосредоточенный взгляд слишком пугает.

— Яр, что с тобой? Что ты делаешь? — всхлипываю.

— Я спасаю своего сына, — цедит он. — Выбор дерьмовый, но другого у меня нет.

Мы вылетаем на трассу, машина мчится очень быстро.

— Яр, пожалуйста, — хватаю его за плечо, — пожалуйста! — начинаю рыдать.

— Заткнись! — рявкает он. — Сядь и заткнись, или мне придётся тебя заткнуть!

Вижу загнанный взгляд Яра и понимаю, что он говорит очень серьёзно сейчас. Артём начинает громко рыдать, прижимаю его к груди, пытаясь успокоить.

— Маленький мой, всё хорошо, всё будет хорошо, — шепчу дрожащим голосом.

Летим по трассе, я пытаюсь хоть что-то придумать, чтобы выбраться, но в голову ничего не приходит. Впереди какой-то указатель, я не успеваю прочитать. Машина резко тормозит, съезжает на обочину.

— Выходите, — рявкает Яр.

— Где мы? — оглядываюсь испуганно.

— Выходите! — замечаю в его руку пистолет.

Прошивает новой волной липкой паники.

Яр обходит машину и вытаскивает нас. Впереди в нескольких метрах я вижу незнакомый чёрный внедорожник без номеров. Справа от дороги густой лес.

— Идите вперёд, — кивает Яр, взмахивая пистолетом.

Делаю несмелый шаг, Яр злится. Из машины выходят двое крепких хмурых мужчин. О господи!

— Быстрее! — рявкает Яр.

Подталкивает меня в спину, я спотыкаюсь и теряю равновесие. Падаю, прижимая к себе Артёма. Обочина скользкая и уходит в резкий овраг.

В этот момент раздаётся визг тормозов, какие-то люди выскакивают, выстрелы, крики. Я прижимаю к себе сына и позволяю телу скатиться дальше в овраг, а потом кое-как вскакиваю и бегу со всех ног в лес…

И опять мой кошмар оживает. Я в жутком лесу, и за нами погоня. Ветки хлещут по лицу, Артём испуганно плачет, а я даже не могу его успокоить, потому что понимаю — нам нужно как можно дальше убежать, иначе нас поймают, а что будет потом, я даже боюсь представить…

Довольно быстро выбиваюсь из сил. Меня колотит, а вот Артём уже не рыдает, только жалобно поскуливает мне в шею. Рук не чувствую, ног тоже, грудь ломит от быстрого бега.

Задыхаюсь, но иду. Иду и иду, пока не начинаю спотыкаться от усталости. Местность здесь неровная. То холмы, то овраги. Из последних сил взбираюсь на очередной холм.

Прислушиваюсь к доносящемуся издалека шуму. Сначала пугаюсь, что где-то там дорога, но потом понимаю, что так шумит река.

Подхожу к склону. Он обрывистый, а мне безумно хочется пить и хоть немного передохнуть. Скатываюсь по крутому спуску, спотыкаюсь, но удерживаю равновесие.

Замираю под раскидистым кустом, пытаюсь отдышаться.

— Ма-мам-мам, — скулит Артём.

— Тише, мой маленький, тише, — глажу его по головке.

Мне так больно за него и страшно. Жалобно всхлипываю, стараюсь не впадать окончательно в истерику, чтобы не напугать сына.

Мы оторвались от преследователей, это сейчас главное.

Только, я отлично понимаю, что положение наше в любом случае незавидное. В прошлый раз нам крупно повезло, мы чудом избежали страшной участи, сейчас же надеяться нам опять нужно только на чудо. Но боюсь, что мой лимит чудес уже исчерпан.

Теперь всё намного хуже. Тёму сейчас не получится накормить грудным молоком, да и вообще, продержаться в лесу долго мы не сможем. И что делать, я даже не представляю.

— Ма-ма-ма-а-а! — заводится опять Артём.

— Тише, мой хороший.

Снимаю с себя кофту, закутываю в неё ребёнка. Усаживаю на траву под куст.

— Посиди здесь, мама сейчас водички принесёт.

Иду к узенькой горной речке. Вода в ней ледяная. Умываю горящее лицо, жадно пью. Оглядываюсь в поисках какой-то ёмкости, чтобы дать пить Артёму, а если повезёт, то взять воды с собой. В нескольких метрах от меня замечаю между камней прибившуюся к берегу пластиковую бутылку. Но она в зарослях травы, и достать её не получается. Беру палку, пытаюсь дотянуться, встав на край камня. Подцепляю бутылку и тяну к себе, но течение довольно сильное и получается плохо. Тянусь ещё немного вперёд, но тут нога моя неожиданно соскакивает со скользкого камня, и я падаю в ледяную воду.

Тут же вскакиваю, хватая воздух широко открытым ртом от ледяного шока. Здесь неглубоко, выскакиваю тут же на берег. Но я теперь вся мокрая.

Господи, что же делать…

Артём снова начинает нервничать, встаёт на ножки.

— Я иду, сынок, сейчас.

Ну, терять уже нечего. Делаю шаг в воду, достаю бутылку. Отмываю её, наполняю водой.

Артём пьёт, а потом снова просится ко мне на ручки. А я боюсь его брать, потому что не хочу намочить его.

Меня начинает пробирать дрожь. Костёр бы разжечь, но мне, во-первых, нечем, а во-вторых, если нас будут искать, то тут же найдут из-за дыма.

На улице начинает темнеть. Скоро ночь, и мне очень страшно. Здесь ведь водятся дикие звери. Господи, когда же закончится наши страдания, малыш? Куда нам идти, чтобы найти помощь?

Я не знаю.

Снимаю с себя насквозь мокрые джинсы, выжимаю их. Хочу повесить на ветку и немного просушить, но вдруг мне слышаться голоса вдалеке.

Паника тут же закипает во мне с новой силой. Я быстро натягиваю назад мокрые джинсы, хватаю Артёма и снова бегу. Сначала вдоль реки, и опять в лес. Потом мы еще долго бродим, иногда отдыхая, и снова пускаясь в путь. Чтобы успокоить сына, я рассказываю ему сказки. Про принца и принцессу, про Бантика и самого Артёма, про приключения и супергероев, которые спасают мир. Всё что угодно, лишь бы малыш мой слушал и не плакал.

Да, нам бы сейчас тоже не помешал супергерой, но страшная правда в том, что нам достались только предатели и обманщики.

Доходим до резкого обрывистого подъёма, и я понимаю, что мы упёрлись в гору.

Артём снова начинает капризничать. Знаю, что малыш хочет есть, но мне нечего ему дать. Только вода из бутылки и немного лесных ягод.

Начинает быстро темнеть. Мне дико холодно. Кажется, каждая клеточка тела дрожит и отдаёт болью. Но я, сцепив зубы, иду вперёд. Я понимаю, что нам нужно где-то устроиться на ночлег.

Замечаю в вышине каменный выступ. Над ним камни нависают, превращая его в защищённый уголок. Решаю устроиться там, но когда мы добираемся, до меня вдруг доносится лай собак…

Это мигом активизирует все мои кошмары, паника разгоняет кровь по венам. И я начинаю карабкаться дальше. Бегу по пологому краю выступа, но лай собак быстро приближается.