Вскоре просыпается Артём, и всё для меня отходит на второй план, потому что, как я и предполагала, у него поднимается температура, и сынок поднимает плач. Видимо, обожжённые места у него сильно болят, потому что он от каждого прикосновения к покрасневшим местам орёт как резаный.

Пытаюсь его унять, но получается слабо. Очень быстро выбиваюсь из сил, но выбора у меня нет. Если я пытаюсь присесть, Артём поднимает дикий вой, вот и ношу его на руках, нервно расхаживая по комнате, а он уже очень тяжёлый. Руки и спина у меня уже отваливаются, да и сама я на грани истерики. Понимаю, что ребёнку больно, но чем помочь, не знаю. Все рекомендации доктора мы выполнили, но та мазь, которую он прописал, похоже, помогает слабо.

Я уже сама готова рыдать, но меня вдруг отвлекает лёгкий стук в дверь. В комнату заглядывает Рокотов. Господи, да оставит он нас в покое или нет? Сейчас я точно не готова к его загадкам и странным взглядам.

Но он, видимо, пришёл за другим.

— Вот очень хорошее средство от ожогов, — несёт в руках какую-то коробочку.

— Мы уже всё, что было попробовали, не помогает, — чуть не плачу я.

— Значит, хуже точно не будет.

Усаживает меня на кровать, Артёма я беру на колени, он тут же начинает орать ещё громче.

— Тише, парень, ты чего так голосишь? — смотрит на него строго Рокотов.

И, как ни странно, Артём сбавляет плач, наверное, тоже от удивления.

— Смотри, какая интересная штука у нас есть? — показывает ему мужчина яркую коробочку. — Сейчас у Артёма будут разноцветные ножки, смотри.

Из коробки извлекает стерильные пакеты, откуда достаёт марлевые повязки от ожогов разных цветов. Они на клейкой основе, пропитаны каким-то чудо-бальзамом. Это всё нам рассказывает Рокотов, пока аккуратно приклеивает салфетки к обожжённым местам, и Артём, как ни странно, успокаивается.

Правда, ненадолго. Как только Рокотов подходит к двери, Артём снова поднимает плач.

— Он хочет, чтобы я его носила, — обречённо встаю и снова начинаю покачивать ребёнка, расхаживая по комнате.

— Дайте мне, — вдруг делает шаг к нам Рокотов.

— Но…

— Тихо, Насть. Я просто попробую, хорошо? Если сработает, вы немного отдохнёте. Я же вижу, что вы уже с ног падаете.

Забирает у меня Тёму.

— Неть! Ма-ма-ма! — тянет сын руки опять ко мне.

— Мама устала, — строгим тоном выговаривает Рокотов.

И это в очередной раз срабатывает. Тёма настороженно замирает, хлопает глазёнками, рвано всхлипывает пару раз, а потом… хватает Рокотова за золотую цепочку на шее.

— О, тебе понравилась цацка? А смотри, что у меня ещё есть, — показывает Тёме наручные часы. И тот вдруг увлечённо начинает тыкать пальчиками на сенсорные кнопки на дорогущих часах Рокотова.

Смотрю на них и понимаю, что я настолько устала, что даже удивляться не в состоянии.

— Настя, — бросает на меня быстрый, полный сочувствия, взгляд Рокотов. — Пожалуйста, накройте ужин внизу. Там уже все привезли, нужно только разложить по тарелкам. Справитесь? Или устали слишком?

— Справлюсь.

— Идите. А за ребёнком я присмотрю.

Спускаюсь, уже ничего не анализируя. У меня совершенно нет на это сил.

Просто ужин, да? Очень надеюсь, что Рокотов не соврал…

Раскладываю по тарелкам привезённый ужин. Запахи просто обалденные, желудок сводит от голода. Я только сейчас понимаю, что ничего целый день и не ела толком. А Рокотов, как знал, заказал пасту с креветками в сливочном соусе. Когда-то это было моё любимое блюдо. Как же давно я не ела ничего настолько изысканного.

Но я совершенно вымотана и не уверена, что смогу засунуть в себя хотя бы кусочек. Голодные спазмы желудка от нервов и усталости переходят в тошноту. А потому, я быстро раскладываю еду по тарелкам и иду назад к лестнице.

Как ни странно, криков ребёнка я не слышу. Даже не верится, что Рокотов сумел угомонить моего разбойника.

Успеваю подняться до середины лестницы, когда ко мне навстречу выходит Рокотов. Останавливается на две ступеньки выше меня.

— Настя, всё хорошо, Артём заснул.

— Спасибо, — опускаю глаза. — Я удивлена, что вам удалось с ним справиться.

— Это было не так уж и трудно. У вас замечательный ребёнок.

— Да. Но иногда с ним бывает сложно.

— Ему просто нужен рядом человек, в ком он почувствует силу и авторитет. Ну это я так, к слову, — пожимает плечами.

Он и так почти на голову выше меня, а сейчас я и вовсе ощущаю себя маленькой букашкой.

— Я накрыла на стол, но я очень устала. Простите, не смогу составить вам компанию.

— Настя, я прошу всего десять минут, не больше. Я хочу, чтобы вы поужинали и сытой пошли спать.

Я не знаю, что ещё придумать, чтобы отказаться. Мне кажется, сейчас я понимаю, почему его слушается Артём. У него такая властная аура, что ослушаться просто невозможно.

— Пожалуйста, — добавляет он с нажимом.

— Хорошо, — сдаюсь.

А что мне ещё остаётся?

Рокотов спускается, легонько подталкивая меня в спину в сторону стола.

— Мне очень рекомендовали местного шеф-повара в одном из ресторанов. Я хочу, чтобы вы оценили, так ли он хорош.

— Вообще-то, я люблю пасту с креветками, но сегодня едва ли смогу оценить все прелести этого блюда.

— Вы себя недооцениваете.

Подходим к столу, Рокотов отодвигает для меня стул. Это смущает. Потому что в очередной раз ставит под сомнения наши роли.

Но я не спорю. Сажусь.

Рокотов уходит на кухню, возвращается с бутылкой вина.

— О нет, пить я не буду.

— Настя, это очень хорошее лёгкое вино. К пасте самое то. Вы ведь знаете, что в Италии вино пьют вместо воды?

— Знаю. Я бывала в Италии.

— Правда? — выгибает удивлённо бровь. — И как вам эта страна?

— Мне понравилось. Флоренция восхитительна, и самую вкусную пасту я ела именно там.

Невольно в память врезаются воспоминания о том нашем с Димой отпуске. Сердце тут же пронзает болезненный укол. Нельзя вспоминать!

— Я тоже, кстати, именно во Флоренции ел самую вкусную пасту, — загадочно улыбается. — В ресторанчике недалеко от музея Данте.

— Да? — поднимаю удивлённо глаза.

— Да. Вы тоже там бывали? Это довольно известное место среди туристов.

— Да, но это было в другой жизни.

Как ни странно, Рокотов больше не задаёт вопросов. А я, чтобы чем-то занять руки, всё же начинаю есть.

— Ну что, Анастасия, какую мы оценку поставим местному шеф-повару?

— Я не кулинарный критик, но паста вкусная.

— Что же, давайте выпьем за кусочек Италии на нашем столе, — Рокотов поднимает бокал.

Я не спорю, делаю то же самое. Слегка ударяемся бокалами, мелодичный звон в тишине комнаты кажется слишком громким. Рокотов не сводит с меня глаз, и мне кажется, внутри я вибрирую, как хрустальный бокал.

Отпиваю глоточек вина. О да, оно очень вкусное. И паста просто бесподобная.

— Вы были в музее Данте? — спрашивает Рокотов.

— Да. Очень атмосферное место. Немного мрачное, но пропитанное историей.

— Согласен.

Мне кажется, Рокотов хочет продолжить этот разговор, но я устало прикрываю глаза. От еды и вина меня окончательно клонит в сон.

— Спасибо вам за компанию, Настя. Я обещал не задерживать вас и вижу, что самое время сдержать обещание.

— Вы недоели.

— Пусть это вас не смущает. О порядке не переживайте. Я в состоянии помыть за собой тарелку.

— Но…

— Насть, я не всегда жил с прислугой. Поэтому прекрасно могу и посуду помыть, и даже приготовить что-то.

— В это слабо верится, — усмехаюсь.

Потому что просто не могу представить этого мужчину на кухне с тарелками и кастрюлями.

— Возможно, когда-нибудь я продемонстрирую вам свои умения, — подмигивает.

— Не стоит, — опять опускаю глаза в тарелку.

— Идите…, — настойчиво шепчет он.

— Спокойной ночи.

— И вам. Очень надеюсь, что маленький разбойник даст вам отдохнуть.

Киваю, поднимаюсь в свою спальню…