Очень странные чувства витают внутри, но я не могу распознать их оттенков из-за дикой усталости.
Переодеваюсь в пижаму и падаю в постель…
Но заснуть не получается. Почему-то перед глазами стоит наша с Димой Флоренция…
Боже, как же счастливы мы тогда были. Эти улочки… эти места… мы целовались, обнимались, смеялись. И тогда казалось, что мы навсегда вместе, и наша любовь вечна, как любовь великого поэта Данте и его ненаглядной Беатриче…
Нет, наверное, в наше продажное время таких крепких чувств не бывает. Всё имеет свой короткий срок годности, всё продаётся и покупается… И Дима оказался обычным предателем…
Чёрт! Давно его не вспоминала, всё запрещала себе, а сегодня Рокотов со своим напоминанием о Флоренции сломал эти заслоны…
И теперь во сне я переношусь в то счастливое время…
— Огонёк, люблю тебя! Знаешь, как безумно я тебя люблю? — слышу жаркий шёпот.
— И я тебя…
Мы гуляем по старым узким улочкам Флоренции, некоторые из которых напоминают каменные лабиринты. В какой-то момент я теряю Диму из виду, зову его, бегу за ним. Но его нет!
Вдруг я выхожу из очередного поворота и замираю, как будто ударившись об стену. Я вижу Диму с ней! С его любовницей. Они жарко целуются, я кричу, но они не слышат, а потом Дима отрывается от неё, смотрит безразлично на меня и говорит: “Ты первая это сделала. Я лишь ответил!”
И меня резко выбрасывает в тот тёмный, холодный лес. Я бегу… На руках у меня младенец. Он надрывно плачет, и я вместе с ним. Но останавливаться нам нельзя…
За нами с сыночком по пятам идёт смерть… Она подгоняет собачьим лаем, клацает огромными клыками, а я вдруг падаю, моя нога в капкане, и я понимаю, что дальше бежать не могу…
А лай собак приближается… Накрывает диким отчаянием. Я снова чувствую себя загнанным в ловушку зверем…
Меня что-то встряхивает…
— Настя! Настя, девочка, проснись!
— А-а-а! — вскакиваю на постели с воплем и… попадаю в жаркие мужские объятия…
Глава 38
Меня колотит от кошмара, но тут же я попадаю в другой. Ещё не вынырнув окончательно из сна, мне кажется, что меня обнимает Дима. Я чувствую его запах и его руки. Как он смеет меня обнимать?!
— Не трогай меня, проклятый предатель! Убирайся! — колочу его в грудь.
— Настя! — строгий голос.
Другой голос… Ещё плавая в отголосках кошмара, меня накрывает новой волной истерики…
О боже! Это Рокотов? Он в моей спальне перед моей кроватью, обнимает меня успокаивая.
— Тише, девочка, тише. Ты кричала во сне. Это всего лишь кошмар, и он уже закончился…
Судорожно дышу, не понимая, сплю я ещё или это уже реальность…
Потому что это какое-то наваждение, но мне кажется, я чувствую запах Димы и его руки… Они такие нежные сейчас… Я как будто в тёплом коконе, под его защитой. И это рождает в душе такие щемящие чувства. Я уже и забыла, что так может быть…
Он гладит меня по голове, успокаивая, а меня трясёт всё больше… Целует в висок…
— Всё хорошо… Ты в безопасности…
Дыхание немного выравнивается, и я вдруг чётко осознаю реальность.
И она меня пугает не меньше, чем кошмар, из которого я только что вынырнула.
Меня обнимает Рокотов.
Каменею в его руках, совершенно не понимая, как себя вести.
Пытаюсь отстраниться, но он не отпускает.
— Всё хорошо, — повторяет.
— Да, всё хорошо, отпустите меня…, — говорю тихо, и мой голос звучит очень жалко.
— Обязательно, как только ты окончательно успокоишься.
— Можно мне… воды…, — тяжело сглатываю.
В горле дерёт от сухости, но про воду я вспомнила исключительно в качестве отвлекающего манёвра.
— Да. Я сейчас принесу, — кивает мужчина и, наконец, выпускает меня из объятий. Но делает это как будто через силу.
Выходит из комнаты, а я продолжаю ошарашенно сидеть на кровати, прижимая к себе одеяло.
Возникает желание схватить Тёму в охапку и бежать отсюда без оглядки. Но прямо сейчас, посреди ночи, это точно дурное решение.
Придётся как минимум дождаться утра.
Рокотов возвращается с кружкой сладкого чая.
— Это лучше воды, пейте.
Руки мелко дрожат и крепко сжимаю кружку, чтобы не расплескать содержимое.
Рокотов не сводит с меня глаз, а я не знаю, куда бы провалиться. И, похоже, уходить он не собирается.
— Спасибо. Не стоило беспокоиться, — бормочу я.
— Стоило. У вас был ночной кошмар. У меня они тоже иногда случаются. В такие моменты нужно повышать уровень глюкозы. Пейте.
Почему-то вспоминается, как иногда ночами после гибели родителей меня тоже посещали кошмары. И тогда Дима также успокаивал меня и отпаивал сладким чаем.
Господи… Что происходит, чёрт возьми?
Только я собираюсь ещё раз поблагодарить мужчину за помощь и выпроводить его, как просыпается Артём.
Вскакиваю с кровати, но понимаю, что на мне только тоненькая пижама с короткими шортиками. Спешно пытаюсь накинуть на себя халат, замечая жадный взгляд Рокотова.
— Не вставайте, — вдруг отдаёт он приказ.
Подходит к кроватке и берётТёму. Укладывает его на руки, начинает качать. Артём в очередной раз поражает тем, что быстро успокаивается и засыпает в руках чужого ему мужчины.
Смотрю на них, и меня снова разрывает от противоестественности этой картины. Нет, это уже слишком.
Всё же встаю.
— Вы меня извините, Тимофей Захарович, но мне кажется, происходит что-то странное. Отдайте мне ребёнка, пожалуйста, я уже в порядке и сама справлюсь.
— Он заснул, давайте я его уложу, и мы поговорим с вами обо всех странностях, — вдруг выдаёт Рокотов.
— Нет, я сама, — отвечаю упрямо, забирая Артёма из рук мужчины.
Мне кажется, или на его лице мелькает разочарование? Челюсти его недовольно сжимаются, но он ничего не говорит против. Просто отходит на пару шагов к двери и замирает там, ожидая, когда я уложу ребёнка.
Только сейчас замечаю, что Рокотов всё в той же рубашке, расстёгнутой на груди, и брюках. Он что, ещё не ложился спать?
Укладываю Тёмочку в кроватку, жду пару минут, пока он засыпает достаточно крепко.
И внутренне готовлюсь дать отпор этому странному мужчине!
Разворачиваюсь к нему. Он стоит напряжённой тенью у двери, руки в карманах брюк, взгляд тяжёлый.
— Вы хотели что-то сказать?
— Скорее, Настя, я хотел кое-что показать…
Делает решительный шаг ко мне. Протягивает мне свою руку.
— Не бойся меня. Дай ладонь, — просит вкрадчивым тихим голосом. И так смотрит, что у меня всё сжимается внутри…
Я вижу в его глазах чувства, которых там просто не может быть…
Как будто под гипнозом протягиваю ему свою дрожащую ладонь.
Он делает ещё шаг ко мне. Теперь мы совсем близко, и я должна его оттолкнуть, наверное, но какая-то неведомая сила удерживает меня на месте.
Он нежно берет мою руку и прижимает её к своей груди, прямо поверх татуировки… Сердце в огне…
Я чувствую его горячую кожу. Она обжигает мне руку. А ещё…
Прямо в мою ладонь истошно долбится через рёбра его сердце.
Мы застываем в звенящей тишине.
Через мою руку как будто идёт ток. И моё сердце тоже начинает пульсировать, ловя ритм сердца напротив.
А его лицо всё ближе, губы беззвучно шепчут что-то совершенно неуместное в нашей реальности…
Его колдовские глаза затягивают меня в воронку чувств всё глубже…
Он наклоняется ближе и жадно припадает к моим губам…
Глава 39
И это оказывается настоящим шоком. Его губы кажутся очень горячими и… родными?
Я не знаю, но ощущения накрывают те самые, о которых я уже и забыла. Думала, они больше недоступны в моей реальности, ведь я не собиралась подпускать к себе ни одного мужчину. Слишком большая дыра осталась у меня в груди после предательства мужа.
Но прямо сейчас меня сносит от нежных мужских губ, которые целуют меня мягко, почти с трепетом. О боже, что происходит? Мне нужно оттолкнуть его, но я теряюсь от мурашек, неожиданно взявших меня в плен, от предательской слабости в коленях.
