Все приготовления были завершены и оставалось только ждать. В моём случае ожидание особенно волнительно, учитывая дерзость задумки, рождённой чистой логикой. То начертание, что я нанёс на нарост, не было предназначено для его уничтожения. Оно выполняло совсем другую роль.

В бытность мою учеником при первом храме, сразу после лекции об инфернальных наростах, я задал капеллану Пивтию закономерный вопрос: если способность к перемещению нароста не имеет жёстких правил, почему же он не переносит самих сеятелей и погонщиков во время жертвоприношений? Они же находятся к нему в непосредственной близости. В ответ получил лишь сухое: «Подобные тонкости демонической ритуалистики тебе знать не нужно, ибо они граничат с ересью, способной извратить неокрепший разум». Тогда я принял его слова за чистую монету. Как же! Правда оказалась куда банальней: он и сам не знал.

Гораздо позже мне всё же удалось докопаться до сути: всё дело в ритуальных ножах, которые сеятели и погонщики всегда носят при себе. Обычные железки грубой работы, но благодаря единственному слабому зачарованию они становятся своеобразными «якорями». Именно они не позволяют владельцам отправиться в противоположный план во время надрыва прослойки между мирами. Но что, если родительский побег создаст надрыв такой силы, с которым эта зачарованная побрякушка не справится?

Вот сейчас и выясним!

Долго ждать не пришлось. Инфернальный нарост загудел, будто рой разъярённых апидов, а его тёмная поверхность покрылась алыми прожилками. Дальше раздался оглушительный хлопок, словно удар грома. Мгновенно вокруг переправы материализовалось не менее трёх дюжин тварей. Стоя в десятке метров от края горючей лужи, я отчётливо видел, как на клыкастых мордах сеятелей и погонщиков появляется растерянность. Это и стало для меня подобием спускового крючка.

— Аппрео!

Перед моей вытянутой рукой возникло огненное ядро, оно быстро выросло почти до метра в диаметре, и ускоряясь, ринулось вперёд — прямиком в гущу инфернальных тварей. От гулкого удара содрогнулась мостовая, словно по ней хлобыстнули гигантской боксёрской перчаткой. Вспыхнуло горючее — и площадь вокруг нароста потонула в ревущем море пламени, подстёгиваемом сигилом Авнаса. От нестерпимого жара мне пришлось отступить на несколько шагов назад.

— Кажется, перестарался… — пробормотал я, потирая висок, но не услышал себя — слова потонули в рёве пламени и душераздирающих воплях трёх дюжин обожжённых глоток.

Не прошло и пяти ударов сердца, как всё было кончено. Под давлением сигила Авнаса пламя начало утихать, пока не исчезло совсем. Раскалённая докрасна брусчатка теперь лишь слабо дымилась, источая лёгкое марево тепла.

«Если некому проводить защитный ритуал — значит, и защиты нет. Не поспоришь».

Дождавшись, когда сигил владыки огня окончательно вытянет всё тепло, я уверенно зашагал к наросту. Коснувшись его поверхности ладонью, с удовлетворением отметил, что он даже не нагрелся.

Пентагерон «Слияние» лёг поверх предыдущего начертания. Нарост начал медленно увеличиваться в размерах — процесс занял около минуты, после чего рост прекратился. Две части пустой души слились воедино. Дальше всё пошло по отработанному алгоритму: «Проявление», «Контакт», «Заключение». Сопротивления не было вовсе.

Оценив получившийся духовный камень — на удивление правильной формы — я отправил его в карман пальто, наблюдая, как чёрная поверхность нароста сереет и покрывается паутиной трещин. Это был верный знак: переправа вскоре рассыплется сама собой.

Не собираясь дожидаться финального аккорда, я, довольный собой, направился к баррикадам, где стояли мои товарищи в компании начальства. Не успел сделать и нескольких шагов, как за спиной раздался звенящий грохот. Обернувшись, пронаблюдал, как верхняя треть «сосульки» под собственным весом рухнула на покрытую копотью брусчатку, разметав кучку пепла, что ещё несколько минут назад было одним из сеятелей.

Тут же со всех сторон раздался оглушительный свист и радостное улюлюканье. Несколько бойцов на радостях полоснули очередями в небо.

«А приятно…».

Даже тот факт, что все нечестивые души тварей благополучно вернулись в свой план, не смог омрачить степень моего довольства. Особенно веселили ошарашенные лица Уварова и Букреева, которые синхронно закурили, не сводя с меня глаз.

— Докладываю, Степан Алексеевич! — торжественно произнёс я, вытянувшись по струнке, стараясь принять вид «лихой и придурковатый». — Операция «План-Капкан» успешно завершена. Инфернальный нарост уничтожен. Выживших нет.

— Видишь, Николай, с кем приходится работать? — Уваров тряхнул рукой, указывая на меня сигаретой. — Почти всю площадь закоптил, и рад как дитя. — Напускная суровость мгновенно сошла с его лица, сменившись широкой ухмылкой. — Шучу, Ерёмин. Отличная работа. А та волшба, что ты вытворил… В жизни подобного не видел. Можешь ещё что-нибудь этакое наворотить?

— Сегодня — точно нет, — пришлось развести руками с наигранно скорбным видом. — Я пуст. Даже искорку не высеку. Может, парочку самых простых наростов смогу убрать, но на этом точно всё. Давайте прокатимся до ближайших, и я домой.

— Домой? После всего, что здесь произошло? — как-то загадочно переспросил Уваров, переглянувшись с Букреевым. — Даже не думай.

— Эмм… А что-то не так? — осторожно спросил я, чувствуя подвох.

— Похоже, ты вообще не в курсе обстановки в Орле.

— Откуда? — пожал я плечами. — Я только вчера из больницы вернулся. Никого не видел. Ни с кем не разговаривал. С книгочеем Сёмкиным разве что, но он не располагал подробностями.

— Тогда понятно, отчего ты так сдержанно реагируешь, Костя, — Букреев похлопал меня по плечу. — В городе ещё остались переправы, но они все локализованы, и всякая погань из них не прёт толпами. Могут подождать. Главной неприятностью была эта, — он кивнул в сторону руин нароста. — И если до этого были сомнения, то теперь можно смело сказать: мы отбили Орёл у демонической мрази.

— И тех семи не было бы, если не они, — глава штаба вольных охотников указал на троицу моих товарищей, к которым присоединился ещё и Молчун. — Подняли крик, что по старинке кувалдой их нельзя… Да и ладно! Главное, что этой здоровенной больше нет. Хоть вздохнём свободно… И это благодаря тебе, Костя. В общем, к чему я веду: если тебя сегодня не будет в «Своих», то завтра утром увидишь фото своей физиономии на «Доске позора».

— Эээ… Ну, я хотел…

— Ещё и подпись какую-нибудь постыдную придумаю.

— Жёстко, — изобразил я испуг, быстро прикидывая все минусы и плюсы.

Плюсов выходило куда больше: в моих будущих планах Уваров фигурировал так или иначе — начальник штаба вольных охотников как никак! Да и информация из первых уст не помешает, учитывая, что на неделю выпал из жизни. Из минусов — лишь отложенное зачарование привески и утренняя головная боль. Выбор был очевиден.

— Конечно, буду.

Глава 3

Инфернальный план. Твердыня Баала. Приёмная.

За спиной великого генерала Элигоса мягко затворились массивные двери из черного обсидиана. Сделав шаг прочь, самый выдающийся стратег Инфернала остановился и на мгновение прикрыл глаза, будто желая прислушаться к своим мыслям, но его самосозерцание грубо прервали.

— Что, Абигор? Сильно влетело от Владыки за провал? Пахнет серой и опалёнными крыльями, ха-ха! Того и гляди, в обморок рухнешь.

Развалившийся в кресле сероглазый блондин в вычурном камзоле осклабился, вальяжно заложив ногу на ногу, словно стараясь всем своим видом выказать презрение.

— Абигором я был в прошлом воплощении. Теперь я — Элигос. — Генерал даже не изменился в лице. — Хочешь услышать подробности нашей с Владыкой беседы, спроси у него сам, как только тебя пригласят внутрь.