— Вы очень похожи на моего папу, он такой же светлый и мудрый человек, дай бог ему здоровья.

— Спасибо за добрые слова, — улыбнулся я. — Если получится — приеду.

На том мы распрощались с ним, и я вышел из машины, оказавшись в оживлённом городе. Хотя не так, в ОЖИВЛЁННОМ до предела! И если ночью было много людей и машин, то сейчас их было до безобразия огромное количество. И каждый, словно все сговорились, куда-то спешил.

Я сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь адаптироваться к этому месту, но тщетно. При виде этой шумной толпы, голова начинала болеть и даже кружиться.

Я сделал несколько шагов в сторону, и меня тут же чуть не сшиб какой-то молодой парень, что прижимал к уху чёрную маленькую плашку. Он зло зыркнул на меня, что-то неразборчиво пробурчал и поспешил дальше.

Я же потихоньку пробирался сквозь людской поток, сфокусировав внимание на тёмном проулке между высоченными серыми зданиями. Там была тень и не было видно людей.

Ещё несколько столкновений с прохожими, и я достиг своей цели.

Утерев пот, я с удовольствием шагнул в тень и первым что услышал оказался гнусавый голос:

— Эй, ну чё ты ломаешься, мы с Валерчиком попользуем тебя и отпустим, даже сумку твою тебе оставим.

Глава 3

Человечество умудрилось без всякой маны размножиться так, что голова кругом идёт, построить удивительные машины и, что самое главное, — дороги! Поверьте, без них весь этот транспорт и вполовину не был бы так эффективен, мне ли не знать. В моё время из дорог была разве что утоптанная до состояния камня летом — до первого ливня, да наезженная зимой — до первого снегопада.

И несмотря на весь этот прогресс, дегроданты неистребимы. То мой замок пограбить придут, то теперь вот снасильничать решили.

Так-то я совсем не герой, который спасает всех нуждающихся, но когда у меня на глазах творится непотребство, как я могу пройти мимо? Тем более, что этих подонков можно к делу пристроить… А там глядишь, и нормальными людьми станут.

— Ну, не ломайся ты, а то вот, — тем временем в монолог гнусавого вклинился второй, больше всего похожий на тролля в миниатюре.

Этот одарённо развитый показал заплаканной бедняжке кулак, размером с её кудрявую голову. Девушка пискнула и попыталась вжаться в стену, но не смогла, так как её и так уже прижимал гнусавый, что был не толще палки.

— Эй вы, выкидыши помойной собаки, — окликнул я парней.

Те мгновенно поняли, что речь идёт о них, ну, это было очевидно для всех, и синхронно обернулись. Гнусавый, с длинным носом и бегающими мелкими крысиными глазками, сощурился и попытался угрожающе прогнусавить:

— Тебе чего, дед, шёл бы ты отсюда, пока перо в бочину не получил.

— Да, — пробасил второй, с налитыми красными пухлыми щеками и носом картошкой. — Иначе вот… — и продемонстрировал кулак уже мне.

— Ага, — перебил я его. — Видел я твой аргумент. В одно бы место тебе его засунуть, чтобы башкой пустой думал в следующий раз. Да только всё это бесполезно.

Разозлённый здоровяк кинулся ко мне.

— ЗАПНИСЬ! — влил я кроху маны в Слово.

Здоровяк неловко оступился и на полном ходу полетел вперёд. Я же сделал шаг в сторону и рукой, без всякой магии, слегка перенаправил его полёт аккурат в серую стену.

Хруст! И безмозглый лоб с разбитым носом рухнул на землю.

Со стороны гнусавого дрища послышался щелчок.

— Я её прирежу! — истерично запищал он, прижимая к горлу девушки оголённую сталь. Интересно, это ножичек так щёлкнул? Надо разобрать и посмотреть принцип работы.

— ОНЕМЕНИЕ! — приказал я, тратя на ублюдка ещё одну кроху маны.

Нужен индивидуальный накопитель, причём срочно, неправильно это — экономить на важном.

Гнусавый непонимающе уставился на выпавший из безвольной руки нож, затем перевёл взгляд на меня, и в этот миг произошло невозможное. В его глазах возникла искра понимания!

— Ты! — пропищал он. — Одарённый!

На этом вся его напускная храбрость схлынула, словно море при отливе, и он, не разбирая дороги, кинулся наутёк.

Догонять или останавливать его я не стал, вместо этого проверил, как там здоровяк.

Тот был ещё в отключке, но я не стал рисковать и ловким движением вывихнул ему правую руку. Ну и попутно очистил ему карманы — впредь будет наука.

Несостоявшийся насильник жалобно застонал и открыл глаза.

— Ай, ля! — придя в себя, заорал он.

— Сквернословишь, — я покачал головой. — Кто тебя воспитывал? Вот зашью сейчас рот — будет тебе наука!

— Убью! — в ответ прорычал он и попытался подняться, по привычке опершись на ведущую руку.

Тут же взвыв от боли, он повалился, а я обратил внимание на дрожащую рядом симпатичную барышню. Молодая, чёрные кудри, светлая в крупную коричневую клетку кофточка и похожая короткая юбка, что не доставала до колен.

— Как ты? — доверительно спросил я, максимально добродушно улыбнувшись.

— С-с-спасибо, — вытолкнула она из себя.

— Пойдём, я тебя до дома провожу. Показывай дорогу и ничего не бойся, — уверенно произнёс я.

— Хорошо, — кивнула девушка. — Я — Маша. Маша Васильева.

— А я — Павел Повелитель Слов.

Девушка по стеночке обошла стонущего на земле здоровяка и зашагала в сторону людского потока. Я же поморщился — не хотелось идти в толпу, но нужно было привыкать к большому скоплению людей, если я хочу достичь поставленных целей.

Вслед за девушкой я вынырнул из подворотни. Спустя с десяток минут мы очутились на небольшой площади, на которой не было ни единого высотного здания. Вокруг находились двух- и трёхэтажные магазинчики, к одному из которых мы и направились.

Маша, всю дорогу молчавшая, внезапно заговорила:

— Я живу с дедушкой, на втором этаже.

На этих словах мы вошли в один из магазинчиков под перезвон колокольчиков.

Оказавшись внутри, я с любопытством огляделся. Тёмное помещение с лавкой и несколькими выставочными стендами под стеклом. А ещё здесь пахло магией. Буквально в воздухе витали ароматы алхимии, материалов, содержащих ману, и, конечно, фон был намного плотнее, чем на улице. Даже дышать стало легче.

— Доброго… — из небольшого проёма в стене за прилавок встал невысокий щуплый старик с жидкой седой бородкой и толстыми окулярами на носу, явно магического происхождения. На нём была белая рубашка с чёрными нарукавниками до локтей и рабочий фартук. Он пригладил свои наполовину седые кудрявые волосы и тут увидел девушку. Подскочил к ней, обеспокоенно вглядываясь в её заплаканное лицо: — Машенька! Что случилось? — после чего его взгляд переместился на меня, обретя сталь и решимость: — Что вы сделали с моей внучкой? — потребовал он ответа, а его голос звучал так, словно мужчина готов был прямо сейчас убивать на месте.

— Он спас меня, — всхлипывая, прошептала девушка. — Там… они…

На этом в ней что-то сломалось, и она расплакалась, уткнувшись в плечо своего деда.

— Ну, всё-всё, — успокаивающе гладил её кудряшки мужчина.

Я собрался уходить, но мужчина остановил меня.

— Спасибо вам, господин. Меня зовут Григорий Петрович Акиньшин, владею этим магазинчиком артефактов и алхимии. Маша — единственный родной мой человек во всём мире, — говорил он это с достоинством и благодарностью в голосе. — Я бы хотел услышать подробности произошедшего.

Он проводил Машу куда-то внутрь магазина и, вернувшись ко мне, закрыл дверь, повесил табличку на дверь и запер замок, после чего пригласил пройти внутрь.

Мы поднялись на второй этаж, где оказалось уютно и весьма практично. Ничего лишнего, в моё время артефакторы жили намного богаче, хотя с местным куцым магическим фоном то, что у Григория есть магазин в городе, уже достижение.