Перед открытой дверью, по-видимому, в рабочий кабинет Шпака, Фёдор обернулся ко мне и неуверенно спросил:

— А до скольки лет в среднем доживали люди в ваше время?

— Смертные-то? Ну, примерно до сорока, кто-то до сорока пяти, но это уже совсем дряхлые старики.

— Понятно, — кивнул он и объяснил: — С тех пор условия жизни в разы улучшились, и сейчас средняя продолжительность жизни около семидесяти.

— Без магии? — изумлённо воскликнул я.

— У нас есть медицина и фармакология.

На этих словах мы зашли в кабинет. Здесь было освещение получше, чем в коридоре. Под потолком висела простенькая люстра, на которой расположились странные, горящие дневным светом стекляшки. И снова — никакой маны.

— Ну, Тютчев, надеюсь, оно того стоит, — усаживаясь в обитое красным бархатом кресло, сказал Шпак и достал из кармана курительную трубку.

Мы подошли к массивному дубовому столу, к которому было приставлено несколько стульев, и уселись. Я понимающе усмехнулся. Стулья для посетителей были до крайности жёсткими и неудобными, дабы всякий, кто решил прийти к хозяину кабинета с просьбой, не расслаблялся и торопился уйти восвояси.

— Что за медицина и фармакология? — поёрзав, спросил я.

Фёдор затравленно глянул на Шпака, после чего вздохнул и начал объяснять мне про эти блага современности. При этом Ерёма Николаевич перебивать его не стал, а с интересом наблюдал за нами, словно мы ему артисты бродячие.

Внимательно выслушав собеседника, я многозначительно кивнул и резюмировал:

— Однако!

— А теперь, — в повисшей паузе заговорил Ерёма Николаевич, — объясните мне, что здесь происходит и зачем вы явились ко мне.

Ладно, за терпение и выдержку не стану его заставлять ползать. Попозже наложу слово «Понос», пару дней просидит в укромном месте, да и хватит.

— Господин начальник, — затараторил Фёдор, — это Павел Повелитель Слов. Мы его нашли в подвале разрушенного замка в маноактивной области.

— В одном из центров маны? — удивлённо поднял густые чёрные брови Шпак.

— Верно. Когда мы нашли Павла, то его тело было покрыто каменной коркой, — стал раскрывать занятные подробности Фёдор. — На лбу у него был выгравирован странный знак. Я такого никогда не видел. Когда я коснулся знака, тот вспыхнул, а каменная корка осыпалась.

— И вот вы здесь, — сделал логичный вывод Ерёма Николаевич. — История, скажем так, неправдоподобная, но, я полагаю, у тебя есть толпа живых свидетелей?

— Конечно. Вся моя команда подтвердит.

Хозяин кабинета несколько секунд размышлял, после чего перевёл взгляд на меня и сказал:

— Я прошу прощения за неподобающее гостеприимство, просто ночь на дворе, и мы с моей помощницей планировали отбыть на отдых, — пробасил он, доброжелательно улыбнувшись. — Меня зовут Ерёма Николаевич Шпак, я являюсь начальником исследовательского отдела дознания Российской Империи.

Улыбка мне его совсем не понравилась. Но если я хочу узнать, что произошло за время моей комы, если хочу найти этого мерзавца Аскверия, то я буду разговаривать хоть с чёртом!

— Я — Павел Повелитель Слов.

— Очень приятно, Павел. Расскажите, кто вы и откуда, нам всем безумно интересно.

— Лучше вы мне расскажите, что сотворили с миром, что у вас такая плотность маны, словно воды в дырявой фляге! — разъярился я. Устраивать он мне допрос ещё будет, сопляк! Как разменяет первую сотню, так пусть приходит, встаёт у двери и ждёт, пока я соизволю принять.

— Господин Павел, — начал Ерёма, но я его тут же перебил.

— Я — Павел Повелитель Слов!

— Извиняюсь, но не понимаю, что это значит. Это ваша фамилия?

Я несколько мгновений всматривался в грубое лицо собеседника, выискивая признаки смеха.

— Вы меня разыгрываете?

Я перевёл взгляд на Фёдора и обнаружил такое же непонимание, только с нотками испуга.

— Не понимаю, о чём вы, — дипломатично улыбнулся Ерёма Николаевич.

Они действительно не знают, кто такие Повелители, и маны в этом дрянном времени как кот наплакал. Что за…

Глава 2

Разговор с Ерёмой Николаевичем у меня не задался. Человеком он оказался прямолинейным, а потому, выслушав мой короткий рассказ о себе, сразу пригласил к ним в контору на комплексное обследование за умеренное вознаграждение.

Что именно они будут изучать во мне, и что в его понимании означает «умеренное», для меня осталось загадкой. Я же, в свою очередь, решил не рубить с плеча, а дипломатично сказал, что подумаю.

Удивительно, но настаивать Ерёма Николаевич не стал, лишь улыбнулся и поинтересовался о моих дальнейших планах.

А какие они у меня могут быть?

Я по-прежнему хочу начистить рожу Аскверию. Но, похоже, это дело будущего. А пока нужно вернуть власть над Словом. Ну и восстановить свою силу. И замок, конечно же.

Но говорить об этом Ерёме Николаевичу я, естественно, не стал. И после разговора, который не сильно затянулся, вернулся в свой замок, точнее, на развалины.

Надо отдать должное, Шпак задерживать меня не стал. Более того, позволил Фёдору отвезти меня домой.

Стояла глухая ночь. Но я прекрасно ориентировался в развалинах.

Я со вздохом прошёл к центру разрушенного замка, в поисках заклинательного круга — своеобразного искусственного центра с постоянным уровнем маны, при этом совершенно бесполезного для любого, кроме меня. Легко найдя собственное творение, я выдавил из себя несколько капель энергии и сотворил ключ в виде сложного символа.

— ОТКРОЙСЯ, — приказал я, опасаясь, что и тут не сработает.

Но сработало как надо. Пространство над заклинательным кругом дрогнуло, после чего пошло рябью. А потом появился горящий рыжим огнём круг, что тут же начал стремительно расширяться до тех пор, пока не охватил весь замок и прилегающую площадь в несколько десятков километров — все мои земли.

Если до этого и были какие-то сомнения, что прошли не просто десятилетия, а столетия или даже тысячелетия, ведь, как сказал Фёдор, церковь имени моего братца зародилась чуть меньше двух тысяч лет назад… Так вот, если сомнения и были, то все они исчезли. Мои земли стали абсолютно дикими, словно люди тут не то что никогда не жили, а даже и не пытались.

Найдя себе более-менее свободное от мусора место, я уселся в позу лотоса и закрыл глаза. Спустя несколько долгих секунд настройки сознания моя душа наконец вырвалась из бренного тела, а в источник потекла мана — тоненькой струйкой, но всё-таки.

Будучи бесплотным духом, я взлетел на несколько сотен метров вверх и осмотрелся. Вид открылся действительно удручающий. Ни цветущих садов, что я любовно выращивал, ни магической башни, собиравшей природную ману и являющейся гигантским накопителем. А ведь я её строил сам! Своими руками, вкладывая в каждый камешек по несколько Слов!

Ярость вновь начала подступать, пытаясь отобрать контроль, но я сдержался. Ещё не время, месть — дело не быстрое, а спешка — путь к провалу.

Ладно, нужно провести ревизию того, что безвозвратно утрачено, а где ещё остались магические контуры, и при наполнении их маной, можно попытаться восстановить порушенное.

Осталось не так много. Большинство контуров не выдержало проверку временем, а какие-то были разрушены вместе с замком. Фундамент у замка выстоял, до подземелья никто не добрался — хорошую печать я тогда наложил, не пожалел маны и Слов, вот и сохранилось. Ну и в общем-то всё. Да и леса разрослись, что, наверное, не плохо. Пойдёт на стройку, да и охранять замок будет, а то людишки больно шустрыми стали! Пришли, понимаешь, в мой замок магическое оружие искать! Хренушки им, а не оружие!

Некоторое время я скрупулёзно изучал свои владения, как на краю сознания что-то ощутил.

* * *

Степан Разин, известный в узких кругах как Зверь, уверенно шагал по предрассветной аномальной территории. Только здесь одарённый ощущал себя по-настоящему живым. Ну и за игральным столом, конечно, но это абсолютно разные вещи.