Я напрягал онемевший мозг в поисках способа перехитрить суеверных фермеров. Однажды мне пришло в голову вырвать ружьё у конвоира и в одиночку сразиться с толпой, но я быстро понял, что это бессмысленно. Я лишь отсрочил бы исполнение их жуткого замысла, но не сорвал бы его — и почти наверняка погиб бы сам. Я был слаб и обессилен, сломанные рёбра не переставали болеть.
Слишком скоро мы достигли сосновой рощи и направились к месту, где сквозь деревья слабо пробивался свет фонаря. Ещё несколько мгновений — и мы оказались у неглубокой могилы, где нас ожидало шестеро мрачных могильщиков, в масках, как и остальные их товарищи.
Гроб опустили в могилу и сняли крышку. Затем принесли длинный крепкий кол, окованный железом, и двое мужчин с тяжёлыми кувалдами встали по обе стороны от могилы.
Тут разгорелся спор: лучше вбить кол в тело, а потом закрыть гроб крышкой, или сначала закрыть гроб, а затем вбить кол сквозь крышку. В итоге выбрали второй вариант — крышку вернули на место, и в этот момент всех нас потряс ужасный крик, донёсшийся из чащи ярдах в ста от нас. Это был голос женщины, охваченной смертельным ужасом.
— Помогите! Спасите меня — спасите! — кричала она. — О, Господи, неужели никто не спасёт меня?
В одно мгновение воцарился хаос. Кол и кувалды были брошены, и все ринулись в чащу. Крики усиливались по мере нашего приближения. Вскоре мы увидели женщину, бегущую через подлесок, и после нескольких минут погони настигли ее. Мое сердце подскочило к горлу, когда я узнал в ней Рут Рэндалл.
Она припала к земле, словно в смертельном страхе перед чем-то, что она, казалось, пыталась оттолкнуть от себя — что-то невидимое, неосязаемое для нас. Ее прекрасные волосы оказались распущены и свисали ниже талии, а одежда была грязной и изорванной.
Я первым добрался до неё.
— Рут! Что случилось?
— О, эта огромная летучая мышь — эта ужасная мышь с огненными глазами! Прогоните её от меня! Не дайте ей меня забрать! Умоляю! Умоляю!
Я попытался успокоить ее в своих объятиях. Она посмотрела на меня, её глаза были расширены от ужаса.
— Вот она — прямо за вами! О, не дайте ей добраться до меня! Пожалуйста, не дайте ей добраться до меня!
Я оглянулся, но не увидел ничего похожего на летучую мышь. Вооруженные люди окружили нас кольцом.
— Позади меня нет никаких летучих мышей, — сказал я. — Вы слишком взволнованы. Не бойтесь.
— Но она есть! Я вижу её. Она кружит вокруг нас! Разве вы не видите, как она летает там? — сказала она, описывая дугу рукой. — У вас у всех есть оружие. Стреляйте же. Прогоните её прочь!
Глитч произнёс:
— Это дер вампир. Мы сейчас же кончать с этот дело. Дафайте, дер камераден.
Мы направились обратно к роще. Я был ошеломлён и озадачен. Может, вампиры и вправду существуют? Но нет, не может быть. Она просто стала жертвой расшатанных нервов.
Мы вновь стояли у могилы. Двое мужчин закручивали крышку гроба. Трое с колом и кувалдами — наготове. Я увидел, что мисс Рэндалл дрожит от холода — она выбежала из дома без верхней одежды, — и, сняв своё пальто, накинул ей на плечи.
Профессор стоял в ногах у могилы, спокойно глядя на приготовившихся людей. Казалось, его это почти не касается.
Кол установили в месте, которое, по расчётам, находилось прямо над левой грудью моего дяди. Человек рядом со мной занёс кувалду для удара.
Я бросился к нему.
— Не бейте! Ради Бога, не бейте! — закричал я, схватив его за руку.
Кто-то ударил меня по затылку, и сильные руки оттащили меня назад. Сознание помутилось — я успел увидеть, как сначала одна тяжёлая кувалда опустилась, затем другая. Кол, вгоняемый безжалостными ударами, с треском проломил гроб и глубоко вошёл в землю под ним.
Внезапно, по-видимому, со дна могилы донёсся приглушённый стон, переходящий в ужасный, леденящий кровь вопль.
Толпа на миг замерла, словно парализованная, а затем — все как один — бросились наутёк, не заботясь ни о оружии, ни об инструментах. Я ненадолго обрёл успокоение в беспамятстве…
Постепенно ко мне вернулись чувства. Я шел, или, скорее, болтался как пьяный, между мисс Рэндалл и ее отцом, помогавшим мне добраться до дома. Профессор нес фонарь, оброненный одним из беглецов, и причудливые, колеблющиеся, скачущие тени ложились повсюду, куда проникали его лучи.
После мучительного пути, показавшегося мне вечностью, мы добрались до дома. Мисс Рэндалл помогла мне пройти в гостиную, профессор проследовал за нами. Там были Сэм и Джо Северс, и кто-то полулежал в большом кресле Морриса[2] лицом к камину. Миссис Роудс торопливо вошла, катя перед собой тележку с дымящимся чаем.
Я подошёл ближе к камину, потому что продрог до костей. Сделав это, я взглянул на человека, сидевшего в кресле Морриса, и вскрикнул от изумления.
В кресле сидел дядя Джим!
— Привет, Билли, — сказал он. — Как ты, мой мальчик?
На мгновение я лишился дара речи.
— Дядя Джим! — с трудом выговорил я. — Это правда ты, или я снова вижу сон?
Рут ободряюще сжала мою руку.
— Не бойтесь. Это действительно ваш дядя.
Я опустился на колени рядом с креслом и почувствовал, как рука дяди Джима легла мне на плечо.
— Да, это действительно я, Билли. Возможно, я немного слаб и потрёпан, но скоро буду сиять, как новенький доллар.
— Но как… когда… как ты выбрался из этой ужасной могилы?
— Сначала я попрошу мисс Рут быть столь любезной и заняться чаем. А затем, полагаю, мой друг Рэндалл сможет изложить события этого вечера куда яснее и удовлетворительнее, чем я.
— Поскольку, вероятно, я лучше других присутствующих осведомлён о тщательно продуманном замысле этого вечера, принимаю предложение рассказать о нём, — с улыбкой ответил профессор, — хотя, делая это, не хочу умалить ни на йоту заслуги моих соратников по заговору, чья действенная помощь была совершенно необходима — без неё мой план потерпел бы полную неудачу.
Разлили чай, раскурили сигары, и профессор начал свой рассказ.
— Прежде всего, я уверен, что всем вам будет интересно узнать причину эпидемии, из-за которой некоторые из наших соседей обратились к суевериям темных веков. Это объясняется статьей в «Пеория таймс», которую я захватил с собой сегодня днем, но не удосужился прочесть до самого последнего момента. В ней говорится, что сельскую местность охватила новая и загадочная болезнь, известная как «сонная хворь», и что врачи пока не нашли эффективных средств борьбы с этим недугом.
— А теперь о сегодняшнем маленьком спектакле. Вы, без сомнения, припоминаете, мистер Энсли, что перед тем, как присоединиться к похоронной процессии, я попросил минутку, чтобы переговорить с дочерью. Последовавшие за тем события стали результатом того разговора.
— Чтобы план удался, ей сначала нужно было заручиться помощью Джо и Сэма, а затем быстро сделать крюк вокруг процессии. Я знал: мало кто из мужчин устоит перед желанием броситься на помощь женщине в беде, — и попросил её позвать на помощь, чтобы отвлечь толпу от могилы. Идея с летучей мышью пришла ей в голову сама, и, должен сказать, она сработала превосходно.
— Пока все отсутствовали, Джо и Сэм, заранее укрывшись неподалёку, подошли и помогли мне извлечь вашего дядю из гроба. При этом я заметил у вашего дяди признаки возвращающегося сознания — несомненно, отчасти вызванные грубыми толчками при переноске гроба. Затем ребята отнесли его в дом, а я закрыл крышку. Дальнейшее вам известно.
— Но тот потусторонний крик из могилы, — сказал я. — Он звучал как крик умирающего человека.
— Чревовещание, — пояснил профессор, — не более того. Простой трюк, которому я научился ещё в школьные годы. Это я издал тот крик.
Дядя Джим и я поправлялись вместе.
Когда мои рёбра срослись, а его силы восстановились, было решено, что он отправится на зиму во Флориду, а я останусь управлять фермой. Дядя сказал, что благодаря моему образованию и подготовке я справлюсь с этой задачей куда лучше него и что эта должность останется за мной столько, сколько я пожелаю.
