– И чтобы спасти меня, он посчитал необходимым подвергнуть меня такому оскорблению?

– Он сожалеет об этом. Он не смог придумать другого способа.

– Но Леонард передал мне послание от Оливера.

– Я к этому непричастен. Позвольте мне закончить. Этот человек, Ворс, – мошенник. Он не тот, за кого себя выдает. Если вы выйдете за него замуж, то вы, по существу, не будете замужем.

Лили склонила голову.

– Глупости. Я вам не верю.

– Отмени свадьбу. Мой друг умоляет тебя отменить свадьбу – по крайней мере до тех пор, пока ты не узнаешь все о происхождении Ворса. Мы полагаем, что он приехал в Англию с секретной миссией и считает, что ты поможешь ему выполнить эту миссию.

– Я…

Лязгающий грохот прервал Лили. Она вскочила на ноги и в страхе обернулась:

– Что это?

Послышались шаркающие, быстро удаляющиеся шаги снаружи. Свет померк, и пылинки кружились серо-голубыми вихрями вокруг желтого пламени свечей.

– Останься, – сказал человек в рясе. – Бояться нечего. Может быть, кто-то и слышал наш разговор, но он уже далеко, и вряд ли этот человек знает тебя. Я проверю. Не сходи с этого места, или я не поручусь за твою безопасность.

Лили сделала шаг к нему.

– Пожалуйста, позвольте мне пойти вместе с вами.

– Ты будешь меня задерживать. Сделай так, как я прошу. Сейчас.

Он поспешно вышел из часовни. Лили с напряжением вслушалась в его стихающие в отдалении шаги.

Колокол, который она слышала до этого, снова зазвонил, и Лили вздрогнула.

Рядом прошел кто-то еще, невидимый, но шаги его быстро пропали.

Лили осталась одна. Ее сердце сильно билось, удары его громко отдавались в висках и ушах, ладони вспотели.

На алтаре поблескивал золотой крест. Она смотрела на него и молила Бога придать ей смелости. Она ощутила прилив храбрости, но только очень небольшой.

Если не Витлэс, тогда кто же послал ей это так называемое предостережение в отношении Оливера?

Почему она должна верить этому незнакомцу, который уверял, что не Витлэс послал его? Если его послал этот человек, он, несомненно, приказал ему отрицать это.

Но это мог быть кто-нибудь еще.

Небо за стрельчатым окном окрасилось в густо-лиловые и пурпурные тона. Дождется ли ее Леонард? Или пойдет ее искать? Лили никогда не предполагала, что когда-нибудь будет испытывать такое желание увидеть его лицо.

Она прислушивалась, стараясь уловить звук возвращающихся шагов, но ничего не было слышно.

Если бы этот человек действительно беспокоился о ее безопасности, стал бы он оставлять ее здесь одну? И так надолго?

Не лучше ли ей уйти?

Закрывают ли они ворота собора на ночь?

Чувствуя нарастающее удушье, она часто хватала ртом воздух. Она умрет от страха, если останется здесь ночью одна.

Монах – или кто бы то ни был – не возвращался.

Крадучись, Лили на цыпочках вышла из часовни. Снаружи на камнях лежало то, что было источником испугавшего ее звука: большой медный подсвечник с разбросанными вокруг него свечами.

Она огляделась по сторонам, но не увидела ни души.

И тогда Лили побежала. Она мчалась самым размашистым шагом, какой только допускали длина ее ног и тяжесть юбок. На бегу она непрерывно оборачивалась через плечо. Статуи отбрасывали длинные темные тени на пол и скамьи.

Что-то порхающее в воздухе скользнуло по ее щеке, и она вскрикнула.

Летучая мышь! Летучая тварь взвилась вверх к пещерообразной нише под сводами.

У нее сдавило горло. От сухого дыхания саднило небо и язык. Сквозь сгущающиеся сумерки она увидела экипаж на дальнем конце поросшего травой двора и чуть не зарыдала от облегчения.

Воздух был неподвижен и душен. Но Лили не замечала этого. Развязав ленты на своей шляпке, она сняла ее и, качая ею, пошла по траве. Наконец-то она увидела живых людей. Два пожилых человека стояли в дверях одного из домов, выходящих фасадами в сторону церковной ограды.

Она засмеялась почти истерически. Столь велико было ее облегчение, что она почувствовала слезы у себя на щеках.

– Леонард! – закричала она, ринувшись через ворота в сторону экипажа. – Леонард!

Должно быть, он заснул там у себя на козлах.

Она взглянула вверх и улыбнулась. Ох, отныне она будет всегда думать о нем только как о самом полезном человеке. Даже если он вздремнет на службе.

Взобравшись на приступку, она дружелюбно проговорила:

– Леонард, я хотела бы сейчас же вернуться в Ком-Пиддл.

Она слегка потянула его за рукав – и едва успела отскочить в сторону, за колесо, чтобы ее не сбило с ног его падающее тело.

Леонард упал на мостовую с глухим стуком, ужасным безнадежным стуком.

Он упал на бок, но не издал ни звука.

Его глаза были открыты. Изо рта сочилась кровь, стекая по подбородку.

Леонард был мертв.

Черт бы их всех побрал. Оливер пришпоривал гнедую кобылу, которую он взял из конюшни профессора, гоня ее по окраинам Солсбери.

Кто, черт побери, посмел передать послание Лили от его имени? Он задавал себе этот вопрос всю дорогу из Ком-Пиддл. Ответ напрашивался сам собой и был совсем неутешительным. Но ведь Витмор не законченный глупец? Он, конечно же, не пойдет на такое безрассудство, как похищение Лили?

Резвая гнедая кобыла галопом мчалась к собору, громыхая копытами под арочным входом во двор, образуемый внушительными, серого камня, домами.

Несмотря на то что уже почти стемнело, он без труда обнаружил одинокий экипаж – карету Эдлеров, по-видимому, брошенную здесь.

Он взглянул в сторону собора и поморщился при мысли, что Лили, может быть, бродит одна где-нибудь внутри.

Спешившись, он подвел лошадь к ближайшей ограде и обвязал поводья вокруг столба.

– Помогите! – Крик был срывающийся, хриплый и настойчивый.

Оливер повернулся в ту сторону, откуда он донесся, и ахнул. Прямо на земле, сжавшись в комочек, положив себе на колени голову какого-то человека, сидела Лили.

– Что за черт… – Он бросился к ней и упал на землю рядом. – Лили, дорогая! Что здесь произошло?

– Ох, Оливер. – В ее голосе слышалась глубокая боль, но она не плакала. – Это Леонард, Леонард, который служит – служил – кучером у моего отца. Я звала на помощь, но никто не услышал меня. Он мертв!

Оливер взглянул на карету. Он встал, зажег фонарь и снял его, держа над конюхом.

– Боже, – сказал он тихо. – Он действительно мертв, бедняга.

– С ним, должно быть, случился апоплексический удар, – сказала Лили. – А он был так молод.

Оливер заметил все еще свежую пенистую кровь на лице Леонарда и распахнул его куртку.

Приглушенный крик замер на губах у Лили, и он услышал ее частое дыхание.

– Так вот оно что, – мрачно произнес он. – Нам придется вызвать констебля.

Леонарду в бок был всажен нож – по самую рукоятку.

– Я бы отдал все, чтобы избавить тебя от этого, – сказал Оливер Лили, сидящей впереди него на гнедой, когда они возвращались домой. – Но я доберусь до конца.

– Но без Леонарда как мы узнаем, кто на самом деле его послал? Он сказал, что это был ты.

Оливер свистнул сквозь зубы.

– Мне кажется, что именно из-за этого парня его и настигла безвременная кончина.

– Я тоже так думаю, – согласилась Лили. – Оливер, здесь готовится какой-то ужасный заговор, чтобы помешать нашей свадьбе.

– Это им не удастся, – мрачно сказал он.

Втиснувшись в седло, предназначенное для одного, Лили устроилась между бедрами Оливера, причинив ему этим немалое беспокойство.

– Что скажет папа, когда мы расскажем ему, что случилось? – уныло проговорила Лили.

– Что именно из того, что случилось? Что ты решила отправиться в Солсбери, не сказав никому ни слова?

Она изогнулась всем телом, чтобы заглянуть ему в лицо. Оливер скрежетал зубами и благословлял темноту.

– Как ты можешь? – резко сказала она. – Ты передал мне срочное послание с просьбой, чтобы я немедленно ехала в собор, вот я и поехала.