– Вас хочет видеть мистер Николас Вестморлэнд, мисс. – Хильда присела в реверансе на пороге гостиной Лили.

Лили тут же отошла от модистки, возившейся с ее свадебным платьем, не обращая внимания на то, что женщина раздраженно закатила глаза.

– Пожалуйста, пусть он войдет, Хильда. – Кого она уж никак не ожидала увидеть в своей комнате, так это мистера Вестморлэнда. Может быть, он хотя бы ненадолго спасет ее от нелепой суеты модистки.

– Доброе утро, Лили, – сказал Ник, который вошел, не дожидаясь, пока Хильда пригласит его. – Я пришел к вам с поручением.

Хильда бросила на мистера Вестморлэнда лукавый взгляд, прежде чем удалиться и закрыть дверь.

– Доброе утро, – отозвалась Лили. – Надеюсь, вам нравится гостить у нас. – Ей была по душе близость между Оливером и Ником, которой она была свидетелем.

– Мадемуазель, – взмолилась модистка. – Силь ву пле.

– Мадам, – сказал Ник модистке, – для вас у меня тоже есть известие от мистера Ворса. Надеюсь, он вам говорил, что хочет, чтобы вы кое-что сделали по его просьбе.

– Ох! – Лили уперлась кулаками в бока. – Вы искусный актер, сэр. Или законченный лгун. Вы говорили, что вы ничего об этом не знаете.

Серьезное выражение на его лице ничуть не изменилось.

– Но я не могу быть уверенным, что мы с вами говорим об одном и том же, не правда ли? – заметил он, обращаясь к Лили. – Мистер Ворс хотел бы увидеть вас, прежде чем вы уйдете, мадам. – Это относилось уже к модистке.

Вместо того чтобы уйти, Ник встал неподалеку, пока мадам Спортес продолжала скалывать, присборивать, одергивать и восклицать.

Лили было неловко от оценивающих взглядов Ника. Она взглянула на него и смущенно улыбнулась.

Он кивнул, но не улыбнулся в ответ.

– Очень привлекательно. Вы совершенно не похожи на других женщин Оливера.

Других женщин Оливера. Лили пристально взглянула на него.

– А что, у него их так много?

Ник рассмеялся. Он был более чем привлекателен со своими яркими зелеными глазами и густыми золотистыми волосами. Высокий, подвижный, он создавал вокруг себя атмосферу бьющей ключом энергии. Он беспокойно ходил из стороны в сторону, заложив руки за спину.

– Оливер стал совсем другим человеком, Лили. Очевидно, что теперь он никого вокруг не замечает, кроме вас.

Она почувствовала огромное облегчение.

– Вы его изменили.

– А он изменил меня, – сказала она, медленно поворачиваясь по мере того, как модистка закалывала булавками подол ее платья.

Ник по-прежнему не проявлял никакого намерения уйти.

– Я отделаю ваш лиф бельгийским кружевом, мадемуазель. И будет много жемчуга.

Лили махнула рукой:

– Как хотите. Но я бы хотела что-нибудь яркое.

– Яркое? – Женщина сделала неопределенный жест рукой. – Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду цветное. Моя свадьба должна быть настоящим праздником. Ярким, разноцветным. Мне особенно нравятся розетки.

Мадам Спортес выпятила губы и нахмурилась.

– Да, – неуверенно протянула она. – Это можно. Белые атласные розетки. Например, по подолу.

– Лили, – сказал Ник. – Я обещал присоединиться к компании в саду.

– Какой компании? – спросила Лили, хмуро глядя на свое отражение в зеркале.

– Ваш отец и Оливер. А также лорд Витмор со своей сестрой и их друг.

Лили забыла об иголках, которыми был заколот низ ее длинного узкого рукава, и опустила руку. Но тут же вскрикнула и снова подняла ее.

– Витмор? Здесь? Трудно поверить в такую наглость. – Она знала, что Оливер рассказал Нику о предшествовавших событиях, о некоторых из них. – Чего он хочет? Как он смел показаться на глаза?

– Он напыщенное дерьмо, – сказал Ник и смущенно кашлянул. – Простите. Я хотел сказать, что у него не слишком сильный характер. Оливер хотел бы, чтобы вы как можно быстрее к нам присоединились.

– Быстрее, – сказала Лили модистке. – Мы можем закончить с этим позже. Я должна послушать, что Витлэс может сказать в свое оправдание. Тетя Фрибл там?

– Когда я уходил, ее там не было. Можно, я буду откровенен с вами, Лили?

– Конечно.

– Ну тогда прямой вопрос. Вы уверены, что вы с Оливером подходите друг другу?

Сначала она подумала, что ослышалась. Но вопрос в его глазах убедил ее в обратном.

– Вы застали меня врасплох.

– Я уверен, что вы – честная, серьезная девушка. Поверьте, я желаю только добра своему старому другу. Я также уверен, что вы – прелесть, и понимаю, почему он так увлечен вами. Я только хочу спросить одно. Вы считаете, что он сможет прожить всю свою жизнь в маленькой английской деревушке?

Она не могла сказать то, что хотела, – что она уверена в том, что Оливер никогда не будет сожалеть о решении поселиться здесь.

– Как мы можем знать наверняка о том, к чему будет лежать наша душа в будущем? Я знаю, что люблю его, и это никогда не изменится. И я уверена, что он столь же сильно любит меня.

– Хороший ответ. Но что, если он будет скучать по своей родной стране? Ведь его родина не Англия.

Лили закусила нижнюю губу. Золотистая комната уже не казалась ей светлой, и на сердце у нее уже не было той легкости.

– Я не знаю, – тихо сказала она. Позволит ли он ей войти в свою американскую жизнь?

Ник поклонился и отступил.

– Спасибо. Я рад слышать, что вы считаете, что эта свадьба во благо вам обоим.

Она плотно сцепила пальцы, прижав их к животу.

– Я знаю, вы спросили об этом только потому, что заботитесь об Оливере.

– Да. И несмотря на то что с вами мы знакомы совсем недолго, вам я тоже желаю самого хорошего, Лили. Вы совершенно особенная женщина. Но, может быть, это все к лучшему, и вскоре выяснится, что мое беспокойство напрасно. Я на это надеюсь. Можно мне по крайней мере сказать Оливеру, что вы выглядите восхитительно в своем подвенечном платье? – Внезапная улыбка преобразила его серьезное лицо. Он обрел юношеское очарование.

Лили ответила ему вымученной улыбкой.

– Вы можете сказать ему это. Я вскорости к вам присоединюсь.

– Отлично. Ждем вас у большого дуба в саду роз. – Он отсалютовал и удалился.

И вместе с ним исчезли последние остатки радости этого дня.

– Розетки по подолу и что еще, мадемуазель?

Сможет ли она сделать Оливера счастливым?

– Да, – рассеянно сказала она. – У меня есть для этого подходящий материал.

Она все еще не могла отвлечься от мыслей об Оливере. Даже если она была эгоистична, позволив ему жениться на ней и поощряя его поселиться здесь, она не могла поступить иначе.

– Я должна взять материал из того же отреза, – предупредила модистка.

– Я же сказала вам, что хочу что-то яркое, – сказала Лили, ощущая раздражение. – Погодите. – Она побежала в другую комнату, порылась в коробке в своем гардеробе и вернулась. – Вот. Используйте это.

– Это? – Мадам Спортес переводила взгляд с мотка атласной ленты на Лили. – Но…

– Это как раз подойдет. Кроме того, можно будет сэкономить – все равно это платье будет надето всего лишь раз.

Женщина приподняла ленту и позволила ей развернуться.

– Но она полосатая, мадемуазель, в пурпурную, зеленую и розовую полоску.

– Да. И ее очень много. Так что наделайте побольше розеток.

Внимание Оливера постоянно обращалось к дверям в задней части дома. Час без Лили – потерянный час. Вскоре появился Ник и не спеша спустился по ступенькам.

– Красивый мужчина, – заметила леди Витью, глядя на Ника сквозь прищур глаз. – Но он торговец. Как жаль.

– Мистер Вестморлэнд – архитектор, – сказал профессор Эдлер. – Очень интересный человек.

– Очень интересный, – пробормотала леди Витью.

Оливер подумал, что надо предупредить Ника о повышенном интересе к его персоне.

Сэр Сесил Лэйкок храпел на одеяле возле лорда Витмора, который развалился на белом деревянном стуле, балансируя на ладони бокалом шампанского, которое он принес с собой.