Осталось по крайней мере еще десять минут. Может быть, корабль пройдет сквозь облако, не столкнувшись ни с одним из обломков, но у маленьких ботов шансы на это были несравненно большими, чем у огромного корабля.

Он включил интерком.

– Командир корабля всему экипажу: немедленно покинуть корабль! Попытайтесь маневрировать в облаке, я буду ждать вас на другой стороне. Всего хорошего! Конец связи!

Приемники скафандров приняли приказ, но между отдельными членами экипажа в этих скафандрах связи не было. Нужно было прикладывать шлемы друг к другу, чтобы общаться между собой. Только Гукки мог обойтись без этого. Кроме того, сразу же после старта они могли открыть шлемы.

Дюрок сидел за пультом управления.

– Еще десять минут! – сообщил ему Гукки. – Внимание!

Их было семеро в десятиметровом корабле, где пять метров занимали двигатель и аппаратура. Кроме них здесь были профессор Владимир Боговский, космолог и физик, техник Маркус Рондини и старший радист Дорель Керст.

Они стартовали четвертыми и при автоматическом старте получили значительное ускорение, в результате чего стали быстро удаляться от летящего прежним курсом ЭКС-1972. Их боковое ускорение оставалось постоянным. Дюрок должен был изменить курс таким образом, чтобы они носом вперед устремились сквозь облако обломков, в случае необходимости уклоняясь от обломков при помощи рулевых и тормозных дюз.

Через несколько минут они потеряли визуальный контакт с другими ботами, хотя корабль был виден еще долго, но и он в конце концов исчез среди светящихся точек – обломков облака.

– Как вы оцениваете наши шансы, профессор? – спросил лейтенант Шлюмпф у Боговского.

Тот спокойно ответил:

– Высоко, иначе я остался бы на корабле. Теперь нам остается только надеяться, что командиру повезет так же, как и нам.

– Как велика может быть область влияния шторма?

– Не имею никакого представления, это едвд ли можно оценить. Он может захватить несколько световых лет, а может быть и относительно небольшим. Важнейшими факторами являются его скорость и направление движения. От этого зависит, когда мы покинем его зону. Теперь не будем мешать капитану. Ему достаточно трудно.

Так это и было.

Дюрок был очень рад, что техник Маркус Рондини был с ними, потому что он мог оказать неоценимую помощь, как только снова придется включать двигатели. Кроме того, Рондини упорно изучал астронавигацию.

– Примерно еще минут пять, – сказал он, бросив взгляд в широкое смотровое окно. Бот точно выдерживал курс, и тормозные дюзы работали безукоризненно. Скорость теперь составляла только одну треть световой. – Мы сможем своевременно уклониться, если перед нами внезапно возникнет препятствие?

– Смотря по тому, насколько быстро я его обнаружу.

– У меня хорошие глаза, и я своевременно предупрежу вас.

– Спасибо.

Гукки молчал. Он сидел в тесном помещении вместе с остальными, обнаружив, что никто не ударился в панику. Каждый был полон уверенности и надежды и был рад, что командир исследовательского корабля приказал им покинуть корабль.

– Там, впереди, большой обломок! Отклониться вправо!

Дюрок тотчас же заметил препятствие. Он медленно отклонил нос маленького цилиндрического бота, и чуть позже бесформенный, голый и безжизненный обломок камня проплыл мимо них. Он был около пятидесяти километров в диаметре.

– Он был очень близко, – заметила Дорель Керст.

– Но он безопасен, потому что огромен, и мы своевременно заметили его, – произнес Шлюмпф. – Много опаснее маленькие обломки. Их замечаешь только тогда, когда уже слишком поздно.

Гукки при помощи внутренней рации все время пытался связаться с другими спасательными ботами, но динамик молчал. Не было даже слышно обычного треска статических разрядов.

Постепенно ему стало ясно, что все они оказались в отчаянном положении и что их шансы на спасение очень малы, если основной корабль не пройдет через облако и не подберет их. Конечно, планирующий контроль заметит их отсутствие и вышлет поисковую экспедицию, но когда их найдут, может быть уже слишком поздно. Запас продуктов в спасательном боте рассчитан примерно на месяц. То же с водой и воздухом, если им не удастся пустить в действие соответствующую аппаратуру.

Пьер Дюрок искусно уклонился от скопления обломков, появившихся перед ними. Пока нос корабля отклонялся, он закрыл ослепленные глаза, по которым полоснула внезапная вспышка. Когда он снова открыл их, слева скользило все еще раскаленное газовое облако, оставшееся после атомного взрыва.

– Что это было? – испуганно воскликнула Карин Форстер, догадываясь, каким будет ответ.

– Может быть, один из наших спасачельных ботов, – произнес Рондини.

– Нет, тогда взрыв не был бы так силен.– Спокойствие и выдержка Боговского были удивительны. – Это может быть только наш корабль. Итак, майору Брюгнеру не удалось пройти сквозь облако.

Они молчали, потому что каждый знал, что у них больше не было никакой другой возможности спастись. Корабль столкнулся с огромным обломком и был распылен на атомные частицы. Шансы на спасение почти полностью исчезли. Только когда они выйдут из области космического шторма, они смогут направиться к ближайшей звезде, если до тех пор не установят радиоконтакт с одним из кораблей Солнечной Империи.

В течение следующих двух часов они наблюдали еще три взрыва, которые, однако, были значительно слабее первого. Потом они пересекли облако обломков, и перед ними снова было свободное пространство. Дюрок скорректировал курс таким! образом, что нос их корабля был направлен точнс на желтую звезду, которая называлась Зета Альфы.

Скорость их составляла восемьдесят тысяч километров в секунду, и, чтобы достичь Альфы, им потребуется четыре года. Нужно избегать малейшей потери энергии, пока они не выйдут из зоны шторма.

Мужчины с особым вниманием относились к женщинам их экипажа и пытались скрыть от них действительное положение вещей. Гукки, немного повозившись, сказал:

– Господа, вы совершенно неправы, если считаете, что наших женщин нужно щадить. Теперь обсудим, как нам выпутаться из всего этого. Нет никакого смысла держать кого-либо из нас в неведении и, уж конечно, не женщин, потому что они только в ваших глазах являются слабым полом. При этом нервы у них обоих гораздо крепче, чем у вас всех, за исключением, может быть, вас, Боговский. Но у него же вместо нервов корабельные канаты. Итак, Дюрок, каково наше положение? Как НА САМОМ ДЕЛЕ обстоят дела? Объясните, пожалуйста, дамам.