– Приветствую вас, мои дорогие, в своем убежище. Чувствуйте себя как дома. Я – ваша мама. Господа отдали вас на мое попечение, я буду заботиться о вас, и вы будете счастливы. Роботесса номер семнадцать покажет вам ваше жилище и познакомит вас с играми…

– Отключить! – возбужденно прошептал Корес Дон. – Я вспоминаю, что мой отец говорил что-то о такой возможности отключения. Мы должны выполнять ВСЕ приказы, даже этот. А Гукки должен ввести в программу это отключение.

– Это непременно будет сделано, – заверил мышебобер, – хотя должен признать, что мне всегда нравились детсадовские воспитательницы, – он посмотрел вниз, на круглую арену, в центре которой находился мозг, и сконцентрировался. – Не беспокойтесь, я отключу эту тетю. Маркус, ты идешь со…

Он взял руку Рондини и телепортировался вместе с ним в открытое помещение, где находился главный пульт управления.

К концу следующего дня все они втиснулись в машину Кореса Дона. Четверо освобожденных ученых преодолели первый шок и теперь беседовали друг с другом, не обращая внимания на остальных. Рамес Дон сидел возле своего брата.

– Как все пойдет дальше? – озабоченно спросил он. – Без мозга… как нам жить?

– Это тебе лучше знать, – ответил Корес. – Именно ТЫ прожил без него почти полгода. НАМ же нужно этому учиться. Но мы научимся.

Он повел машину по дороге, ведущей в ближайший город. Радио снова работало, так что можно было установить связь с Советом Ученых. Он рассказал обо всем своим друзьям и начальникам и предложил немедленно создать команду экспертов, чтобы заново перепрограммировать мозг… Одновременно он сообщил о крушении корабля землян.

В ответ на это последовало радостное сообщение, что вследствие выхода из строя мозга, его медлительности и кажущихся бессмысленными приказов удалось перепрограммировать автономных роботов. Следствием этого было возобновление работы заводов по производству продовольствия. Как только это произошло, импульсы-приказы мозга полностью прекратились.

– Но жизнь продолжается! – воскликнул Корес Дон; он, казалось, был не особенно удивлен. – Продолжается без кибермозга!

– Конечно, продолжается, – подтвердил его брат. – Ты прав. Я тоже жил, пересекая океан на плоту. Они живут лучше и счастливее, хотя ими не правит никакой мозг.

– Они живут счастливее ПОТОМУ, что у них нет кибермозга, который говорил бы им, что можно делать, а что нельзя, – Корес Дон, казалось, стал другим человеком с тех пор, как кончилась эта неизвестность. – Мы должны позаботиться о том, чтобы подобное никогда больше не повторилось.

Рамес Дон указал направо, где в глубине суши были видны плоские, покрытые лесом холмы.

– За этими горами находится ракетный полигон, – сказал он. – Со времени последнего старта прошло уже несколько месяцев. Ракета так и не вышла на орбиту.

Рондини произнес:

– Может быть, мы сможем дать техникам пару хороших советов. Для нас важно только найти установку гиперсвязи.

– Здесь ее нет, – заверил Рамес Дон. – Но я уверен, что наши ученые справятся с этой проблемой.

– А если нет, мы покажем им, как сконструировать этот прибор, – сказала Дорель Керст и толкнула локтем в бок сидящего рядом Рондини. – Не правда ли, дорогой, ты ведь немного разбираешься в этом?

– Больше в межзвездных двигательных установках, но я приблизительно знаю, на каком принципе основана гиперрадиосвязь.

Прием в городе был дружеским, и земляне замечали облегчение, охватившее научников. Особенно сердечную встречу устроили Рабольту, моряку из Западной страны, и его спутникам. Им они в первую очередь были благодарны за то, что господство кибермозга было сломлено.

Гукки вызвал всеобщее удивление, и когда все узнали, что именно он произвел первое переключение, в результате которого мозг превратился в няньку, все принялись хвалить его. Мышебобер был объявлен героем дня, и немного позже рабочие роботы принесли дюжину корзин с синтетической морковью и другими овощами. Гукки буквально забаррикадировался ими, а потом с довольным выражением уселся в центре и стал быстро орудовать своим единственным зубом.

На следующий день началось официальное обсуждение.

Уже четыре недели ракетный полигон был пуст. Там осталась только пара боевых роботов и роботов-охранников. Но теперь они больше не представляли никакой опасности.

Создать гиперрадиосвязь ученые никогда не пытались. С тех пор как мозг захватил власть, в этом направлении было проведено лишь несколько тайных экспериментов, о которых стало известно только теперь. Было решено призвать помощь из космоса.

– А что насчет Восточного континента? – спросил профессор Боговский после того, как научная часть была обсуждена. – Вы когда-нибудь вступали в контакт с тамошними поселенцами? Что с ними стало? Как они живут?

– До того как мозг поработил нас, туда два или три раза плавали наши патрульные суда. Насколько мы могли установить, люди там находятся в таком же состоянии, как и на Западном континенте. Поселенцы жили как в глубине суши, так и на берегу. Сельское хозяйство, рыболовство, а также охота в лесах. Конечно, это только предположения, основанные на беглых наблюдениях. Наши люди не хотели высаживаться на берег и вступать в контакт, но им пришлось это сделать, потому что они подобрали рыбака, потерпевшего крушение в море. Они отвезли его на берег, и он с готовностью все им рассказал. Поэтому мы знаем, что в Восточной стране нет никакой новой техники. Там должны быть группы поселенцев, живущие в лесах, изолированные от остальных и находящиеся почти на уровне каменного века.

– Лично мне хотелось бы изучить этих людей, – сказал Боговский. – В результате мы могли бы многому научиться, принимая во внимание факт, что рецидив последовал неожиданно быстро. Подумайте: двести пятьдесят лет! В этот промежуток времени начался и проходил регресс, на который обычно требуются многие тысячелетия.

– Но это же не объясняет, – пропищал Гукки, забравшись на стул, с которого его мог видеть каждый, – ПОЧЕМУ все это произошло. Я охотно узнал бы, почему оба корабля, высадившие колонистов. бесследно исчезли, ничего не сообщив об этом в Терранию.