Он указал на светловолосого парня.

— Нам было, наверное, по двенадцать. Никому не говори, но мы разбили камнем заднее окно. Он выглядел немного жутковато, вот и все. Эй, я слышал, ты сказал, что ты один из новеньких. Владельцы драйв-ин?

Я кивнул.

— Я познакомился с твоей сестрой Кэлли в «Пиггли-Виггли»[18] в начале лета. Она очень хорошенькая.

— Некоторые так думают. Она пыталась устроиться на неполный рабочий день в «Пиггли-Виггли».

— Ее взяли на работу?

— Нет. Хотя мои родители говорят, что это хорошее место для шопинга.

— Я просто иногда покупаю там шоколадные батончики и колу. Мои родители не стали бы делать покупки в «Пиггли-Виггли».

— О.

— Ну, они такие. Если бы я ходил за покупками, я бы ходил туда. Я считаю, что буханка хлеба есть буханка хлеба, независимо от того, где ты ее купишь.

— Наверное, ты прав.

— Кэлли встречается с Честером Уайтом, да?

— Больше нет. Моему отцу он не нравится. На самом деле, он избил его.

— Твой отец сделал правильный выбор. Я имею в виду, избил Честера. Он не самый лучший из людей. Почему он его избил?

Я решил соврать.

— Я точно не знаю.

— Я уверен, что у него была веская причина. Эй, тебе стоило бы как-нибудь зайти и погонять с нами в футбол.

— Точно.

— Если хочешь, можно прямо сейчас.

Я подумал: «Этот парень очень хочет увидеть мою сестру».

— Нет, спасибо, — сказала я. — Я собираюсь посмотреть на дом и вернуться домой. У меня ещё есть дела.

Дрю протянул мне руку. Я пожал ее. Он сказал:

— Приятно было познакомиться. Передавай привет сестре. И не обращай внимания на этих придурков. Они не отличат собачью какашку от шоколадки. Дом… он прямо на вершине холма.

Я кивнул и, толкая велосипед, пошел вверх по улице. Нуб семенил рядом, высунув язык, с него капала вода.

Не успели мы с Нубом отойти подальше, как стемнело и поднялся ветер. Взглянув на небо, я увидел, что огромная дождевая туча нависла над нами, как черный зонтик. Хотя ветер был очень кстати. Стало прохладно, запахло дождем, а воздух принялся потрескивать, и волоски у меня на руках встали дыбом.

Добравшись до вершины холма, мы обнаружили, что он плавно изгибается. Я, вновь усевшись на велосипед, зарулил на нём за изгиб. Там, в самом центре, как и описывал Дрю, стоял дом Стилвиндов. На переднем дворе висела табличка «ПРОДАЕТСЯ» с именем агента по недвижимости.

Издалека он не слишком отличался от других домов в округе, но, подойдя поближе, я увидел, что он очень нуждается в покраске, окна были засижены насекомыми и покрыты разводами от воды, а входная дверь раздулась, как брюхо пьяницы. Живая изгородь выросла слишком высокой, потеряв свою форму, а цементная дорожка вдоль фасада, боковых стен и задней части дома во многих местах покрылась тонкими трещинами. Дубы возле дома раскачивались на ветру и бились ветвями о крышу с таким звуком, словно кошки скреблись в ящике для мусора. Было видно, как раскачиваемые порывами ветра сучья срывают черепицу и разбрасывают её по двору, словно старик, сдирающий омертвевшую кожу со своих ног.

Тем не менее, от великолепия этого дома, стоявшего на обширной, поросшей лесом территории, у меня перехватило дыхание. Я слез с велосипеда, поставил его на подножку, и замер, глядя на дом.

Нуб уселся на улице и смотрел на дом вместе со мной, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону.

— Что ты об этом думаешь?

У Нуба, похоже, не было своего мнения.

Я прошел по подъездной дорожке, поднялся по ступенькам и постучал в массивную дверь, конечно же, уверенный, что никто не ответит. Нуб сидел, наблюдая за мной и пытаясь своим маленьким собачьим мозгом определить, что именно я делаю.

Никто не ответил.

Мы с Нубом обошли дом и увидели огромный бассейн в форме сердца с высоким трамплином для прыжков в воду. Когда я приблизился к нему, раздалось резкое карканье ворон, словно осколки ночи взлетевших с земли. Они взметнулись ввысь, ненадолго зависли в воздухе и разлетелись в разные стороны. Поодаль они вновь объединились, как будто так и было спланировано, и растворились среди деревьев.

На дне пустого бассейна лежал мертвый броненосец. Он был почти плоским — вороны вместе с погодой и временем уже потрудились над ним, урвав себе лучшие кусочки.

Кусты окаймляли остатки потрескавшегося и заросшего желтыми сорняками и колючками теннисного корта. За всем этим виднелся небольшой ореховый сад и обширный лес.

Я подошел к задней части дома и дотронулся до задней двери. Она слегка приоткрылась, но ее тут же заклинило, потому что внизу она разбухла от влаги. Я надавил сильнее, образовалась щель, достаточная для того, чтобы в нее можно было проскользнуть.

Внутри было темно, только сквозь пыльные окна пробивались пятна грязного света. Воздух был насыщен неприятным запахом, в котором преобладала едкая вонь крысиного помета и плесени.

Я проскользнул внутрь, и Нуб последовал за мной, держась поближе к моей ноге. Мои глаза быстро привыкли к темноте, но запах оставался практически невыносимым.

Я заметил следы в пыли. Некоторые принадлежали животным, например, белкам или, может быть, еноту, но были и человеческие следы. Маленькие ножки в узких туфельках. Когда мы подошли к широкой лестнице, я увидел, что отпечатки ног ведут наверх.

Мы остановились у её подножия, и я посмотрел вверх, поразмыслил, но решил не идти. Верхний этаж был переполнен тенями, как будто что-то спрессовало их в одно место, приковав к нему невидимой цепью.

У меня возникло тревожное ощущение, что что-то лежит на верхней площадке лестницы, как раз там, где ступеньки изгибались, ведя к верхней площадке.

Нуб посмотрел на лестницу. Я увидел, как шерсть у него на спине встала дыбом, как иглы дикобраза, а затем он зарычал. Я напрягся, пытаясь разглядеть, есть ли там что-нибудь, но ничего не увидел и не услышал.

Затем тень, похожая на старуху на карнавале в честь Хэллоуина, пробежала вдоль стены и исчезла.

Этого мне было достаточно.

Я тихонько позвал Нуба, и мы очень быстро ушли оттуда. Снаружи воздух был прохладным и пах дождем. Он вытеснил из моей головы вонь плесени, крысиных гнезд и избавил меня от неприятных ощущений. Тень, виденная мной, казалась теперь не более чем игрой света.

Я сел на велосипед. Под темной тучей, с запахом дождя, заполняющим мои ноздри, я начал крутить педали, Нуб бежал рядом со мной, высунув язык, похожий на маленький розовый носок.

Я мчался вперед, ветер развевал мои волосы, капли дождя падали мне на лицо. Когда я спустился к подножию холма, моя скорость возросла, и не успел я опомниться, как передо мной возникло шоссе.

Я изо всех сил нажал на педаль, резко тормозя, но большой «Джей Си Хиггинс»[19] отказался снижать скорость. Шины заскользили по слегка влажному цементу, «Хиггинс» развернулся боком, упал, а затем моя нога сильно ударилась о бетон.

Меня вынесло прямо на середину шоссе. Раздался такой громкий рев, что у меня волосы встали дыбом. Я увидел, как на меня надвигается решетка радиатора огромного грузовика «Мак», и сразу понял, что у меня есть все шансы пропустить запланированный просмотр фильма «Головокружение» с семьей и почти все остальное, что произойдёт секундой позже.

В тот момент я не почувствовал ни страха, ни сожаления, только покорность судьбе.

Продолжая скользить, я краем глаза заметил Нуба, бежавшего между мной и грузовиком. Снова раздался гудок, и что-то ударило меня.

— Тебе повезло, — сказал Ричард.

Это было через три дня после несчастного случая. Ричард Чепмен сидел на стуле у моей кровати и писал свое имя на гипсе на моей левой ноге огрызком карандаша, который он постоянно смачивал, засовывая его в рот. Буквы, выводимые им медленным и неторопливым почерком, получались настолько влажными, что расплывались.