— Поквитался один такой недавно. Так что пусть их.

— Пусть-то пусть, да уж больно их много. В открытом бою не справятся, так гадость придумают. Дворяне местные на выдумки подлые горазды. Третьего дня пришлось из покоев госпожи поклонника выкидывать, который с подавляющим амулетом хотел в гости зайти. Ну, знаешь, которые на женщин настроены. Ладно, проходи, госпожа уж заждалась!

— А кто она хоть? — Вырвалось у меня.

— София Духова, первая наследница рода Духовых! Что ж, не сказали вам, к кому идете?

— И не представлял даже.

— Храбрый вы, Ваше Сиятельство.

— Не без этого. — Я начал подниматься по лестнице.

София встретила меня в просторной комнате на втором этаже.

Девушка была одета так же, как и в нашу первую встречу. Облегающее черное платье, подчеркивающее совершенную фигуру, волосы собраны в обманчиво-простой хвост на затылке и свободно рассыпаются кудряшками на спине. Сидит в плетеном кресле за столиком, на столике чайный набор.

— Мирослав Трегарт, Ваше Сиятельство! — Она поднялась с места, сделала шаг ко мне.

— София Духова, Ваше… Э…

— Без чинов. — Губы девушки тронула улыбка, а глаза сохраняли ровную, спокойную внимательность. — Присаживайтесь, Мирослав!

— Может, на ты? — Нагло предложил я, садясь в предложенное кресло перед низким кофейным столиком. Я сюда зачем пришёл-то, трахаться, или чай пить? И будет ли чай? И где трахаться будем? Кресла жесткие, столик низкий.

— Давай на ты. — Легко согласилась София. — Давай я за тобой поухаживаю!

Она простым движением взяла со столика чайник, и наполнила до половины обе пиалки.

Короткое сканирование показало, что это обычный чай, без разных вредных добавок. Чайничек старательно вычищает от лишней энергетики любое вещество, помещенное в него.

— Пахнет классно!

— Это летний сбор с гор Рутеники. Не Светлолесье, конечно, но травы Светлолесья опасны, как я слышала! Это так?

— Не могу сказать. — Я осторожно сделал глоток. — Я не провёл там много времени.

— А как там?

«Вот с этой болтай вообще мало!» Предупредил Миро.

— Спокойно. — Пожал я плечами. — Тишина и покой. Дороги и деревья, сохранившиеся с древних времен. Есть деревни местных жителей, в одной из них побывали. Есть развалины древнего храма…

— А кому посвящен храм?

— Древнему богу Гору.

— Немногие люди могут похвалиться тем, что побывали там, и вернулись живыми. — Заметила София.

— А чем тут хвалиться? Побывали, вернулись. Развалин в мирах Дороги много, Софи, выбирай любые.

— Одно дело город, жители которого сами обратили в прах свою цивилизацию, и другое дело — усыпальница древнего, могучего бога, который сам создавал цивилизации.

— Это да. А на Люблине нет развалин?

— Разве что те, что остались после крестьянской войны. — По лицу Софии пробежала тень. — А так мы не очень интересный мир. Развивались не спеша, так же не спеша присоединились к Светлому Царству.

— Ну, если в мире есть такие девушки, как ты, то он не такой и не интересный. — Сказал я.

А София улыбнулась мне так, что я сразу осознал, какими корявыми были мои слова.

«Умненькая не по годам». Проворчал Миро.

— Бывают и красивее, и интереснее. — Легко сказала София, обращая в ничто мой комплимент. Смешинки плясали в её глазах. — Говорят, что самые красивые девушки в России. У тебя там кто-то остался?

— Нет. — Нахмурился я. — А как ты поняла, что я из России?

— Почти каждый землянин из России пытается перепеть Высоцкого. — Легко улыбнулась София. — Могу сказать, что у тебя это получилось лучше всех.

Я едва не поперхнулся чаем.

— Ты… Знаешь?

— Конечно. Моя прабабушка была из городка, называемого Москва. Она любила песни под гитару, у костра. Переводила их на интерлингво, иногда пела на родном языке. Я ходила с ней в походы, в заброшенные леса, когда была совсем маленькой.

— Ого. — Только и мог сказать я.

— Да. — София посмотрела на меня внимательно, и вдруг рассмеялась.

— Ты чего? — Обиженно спросил я.

— Видел бы ты своё лицо! Мирослав!

«Видели бы вы себя со стороны». Хмыкнул Миро.

«Миро, что делать?»

«Не сказать лишнего».

— Ты классный! — София оказалась рядом, погладила меня по руке, и снова отстранилась. — А ты расскажешь, как ты получил Индика? Это было сложно?

— Ну…

Девушка умела говорить, и ещё больше умела слушать. Через полчаса мы уже болтали, как старые приятели. Обсудили творчество земных певцов, потом плавно перешли на местных. Обсудили и Искусство, которое на Люблине не так развито, как в других местах.

Говорили обо всем и ни о чем.

И я, совершенно неожиданно для себя, увлекся этим разговором. Наверное, потому что София не имела никакой задней мысли. Она общалась легко и свободно, слушала меня, рассказывала сама, не выбирая слова.

В какой-то миг мы переместились на третий этаж, открыли большое окно, выходящее на тихую улицу. Разговор продолжался, София наливала мне чай, и слушала, доброжелательно, мило улыбаясь. И мне хотелось говорить и говорить, лишь бы улыбка не покидала её лица.

«Не под контролем ты». Буркнул Миро. «Просто мозги отключились».

На улице сгустились сумерки, зажглись фонари. Было тихо, немногочисленные прохожие спешили дальше, на Каменецкую. А тут же, под крышей дома в центре города, окруженного цветущим садом, было уютно и спокойно.

— А ты бывала на Китеже? — Спросил я почему-то.

— Нет. — Пожала плечами София. — К чему мне?

— Ну… В Институте учиться… Например…

— Я же дворянка, Мирослав. Боярского рода.

— Знаю… То есть видел одну боярыню, которая в Институте училась.

— Елена Голубкова? Слышала про неё. У нас, на Люблине, другие обычаи. Наши боярыни сидят дома, готовясь выйти замуж.

«В Камень-кафе они сидят, изучают половые обычаи разных планет».

— Невместно, слышал такое слово? Наверняка, да. Так вот, девушкам из боярских родов Люблина невместно покидать родину. Оправданием служат только интересы рода, к которым относится и замужество.

— Наверное, тебе и жениха выбрали? — Не удержался от вопроса я.

— Конечно. — Ответила София. — Парень из хорошей семьи на Смородине. Он мне нравится, и он меня любит. В следующем году свадьба.

— А…

— Это мой долг. А ты что, ревнуешь?

И она улыбнулась с такой искренностью, что мне стало стыдно.

— А ты очень умная. — Внезапно для самого себя сказал я.

— Мне все так говорят. — София продолжала улыбаться, в глазах её отражались тепло и ожидание.

— Слушай, доставай уже телефон, давай с тобой селфи сделаем…

— Зачем?

— Концерт завтра, выспаться надо успеть. Потом уже не до сна будет.

— Селфи-то зачем?

— Ну… Твои подружки…

— Мирослав, зачем мне картинки в телефоне? Живые люди интереснее. Потом выспишься, в Светлом Царстве.

И она почему-то оказалась рядом.

Обнимать её оказалось приятно, и целовалась она умела. Спустя миг мы оказались в комнате на втором этаже, а чуть позже уже были в кровати, вскоре и без одежды. И все было хорошо, и даже лучше, чем я ожидал.

Через некоторое время София легла ко мне под бок, повернувшись спиной, прижала к груди мою руку. Конструктор на плече шевельнулся едва заметно, когда его коснулись мягкие, шелковистые волосы.

— Ты классная. — Глупо сказал я.

— Ты тоже. — Серьёзно ответила София. — Давай, обними меня, и немного полежим. Если хочешь, поспи, ты устал. В гостинице тебя не хватятся?

— Нет, не хватятся. Не хочу спать, хочу ещё.

— Чуть позже! — София потерлась об меня спинкой, подставляя изящные груди под мои ладони.

— Ты необычная.

— Хочешь сказать, что я красивая?

— Да. А почему ты… Ну, это… — Я осторожно взял женскую грудь в руку, ощущая пальцами напрягающийся сосок.

— Не сделала себе большие сиськи? Ну это же глупо, Мирослав. Одно дело улучшить память, зрение, обоняние, получить способность видеть энергетику, а другое — вырастить себе вымя, как у быдла.