Ни слова ни о Дарине, ни об Алексе, ни о результате моего разговора с генералом Бельским. Словно Гранд Леди это и не интересовало.

«А её это пока и не интересует. Бабка не знает, как к нам относиться. И страхуется от возможных неприятностей. Одно дело личный ученик, а другое дело — мастер, который, вроде бы, с ней и не связан».

«Такое себе».

«Мирослав, она думает не только о себе, но и своей семье. Так же, как мы думаем про наш отряд».

«Справедливо».

«Вот то-то же. Пошли оживлять Создатель».

До мастерской, превращенной в наш временный дом, добрался на такси. Расплатился, вышел, направился к входу.

«А это ещё что за хмырь?» Спросил Миро чуть раньше, чем я услышал:

— Мирослав Трегарт, добрый вечер!

Мне заступал дорогу худой, смугловатый мужчина в зеркальных очках. Плечи его облегал серый пиджак, под которым виднелась алая рубашка с воротом навыпуск. Образ дополняли черные брюки и остроносые замшевые ботинки-мокасины.

Заступал дорогу он хитро, и на пути не вставал, и пройти мимо него было трудно. Этак вежливо-опасливо, на полплеча.

— Добрый. — Вроде и не хотел, но остановился я.

— Очень рад с вами познакомиться, Ваша Светлость! — Заявил дядька. — Моё имя Георгий Галактионов, боярин. Возможно, вы обо мне слышали?

— В первый раз слышу, Ваша… Эээ… Сиятельство?

— Мирослав, давайте без чинов! — Заулыбался Георгий во все лицо.

Я присмотрелся к ауре.

У Георгия оказалось развитое энергетическое поле. Не искусник, хотя какие-то вещи умел.

«Работает с большими объемами информации». Подсказал Миро. «Рад, что мы наконец-то научились определять занятия человека по ауре».

«Спасибо».

— Без чинов. — Подтвердил я.

— Я представляю интересы 4-го канала вещания.

«Журналист, что ли? Пошли его куда подальше!»

— Извините, я не даю интервью. — Поспешил откреститься я.

— Эм, Мирослав, мы не новостное издание! — Всплеснул руками Георгий. — Не имею к ним никакого отношения. Я представляю другое направление телевизионного вещания, совершенно другое!

— Что вы хотите? — Разговор сбивал меня с толку. Что от меня понадобилось телевидению Светлого Царства? Ранее они ко мне интереса не проявляли, да и я к ним тоже. Новости смотрел фоном, местных фильмов не видел, музыку слушал постольку-поскольку. Местная культура представляла собой кальку с земной эстрады, даже песни исполняли те же.

И вот теперь не знал, как себя вести.

— Мы бы хотели, чтобы Людмила Стафилос выступила на нашей конкурсной сцене.

— Что?

«Миро, он сумасшедший?»

«Да не похож, аура нормальная».

— Погодите, то есть вы знаете, кто эта девушка? И хотите, чтобы она выступила на сцене перед большим скоплением народа? Я вас верно понял?

— Да!

— Не уверен, что понимаю ваши мотивы. — Я ненароком пустил сканирующую волну. Вдруг дядька под контролем сирен, разные там спящие метки?

Нет, ничего. Чистый дядька. Пара биомехов есть, на здоровье и память, больше ничего.

— Позвольте объяснить! — Разулыбался дядька. — Я представляю интересы четвертого канала, как вы уже поняли. Мы один из самых массовых каналов телевещания на планете, а если учесть другие миры, то самый массовый! Четвертый канал есть везде, где есть Светлое Царство, это наша политика.

«Осторожнее с ним!»

— Но при чем тут опасные существа с других миров?

— Мирослав, опасность сирен немного… Преувеличена! Кому, как ни вам, об этом знать!

Я вспомнил струящийся с улиц Хольмграда туман и бегущих навстречу смерти эльфов.

— Понимаете, сирены же могут петь по-разному? — Продолжал разливаться соловьем Галактионов. — Могут убивать песней, могут воодушевлять. Главное, с ними договориться! У вас же получилось договориться?

«Оу, Вещь будет звездой эстрады?»

— Погодите. Позвольте уточнить. Вы хотите, чтобы Людмила спела со сцены нечто не опасное?

— Конечно!

— А вы с ней разговаривали?

— Пытались, но разве она может принимать такие решения?

— Может, я думаю.

«Миро, что за ерунда?»

«Не ерунда. Сирены и в самом деле могут не только сводить с ума, но и действовать, скажем так, с обратным знаком. Это затратно энергетически, но наша справиться, у неё есть Сердце Пламени. Хмырь думает, что нашёл золотую жилу. Не удивлюсь, если он захочет купить Вещь».

«Не продается».

«А вот зря. Обладание таким активом может оказаться компрометирующим для мастера Искусства».

«Не обсуждается».

«Ладно-ладно».

— Думаю, мне надо обсудить это с самой Людмилой, захочет ли она? Это должно быть её решение.

Дядька быстро подавил удивление на лице, и снова заулыбался.

— Пройдемте в дом.

— Мила! — Позвал я, входя в гостиную. — Ты где, звезда моих очей?

— Я тут, господин! — Сирена спустилась со второго этажа, одетая в легкое платье.

— Знаком ли тебе этот человек? Его зовут Георгий Галактионов.

— Нет, господин. Но его секретарь подходил ко мне в прошлом году, пытался узнать, умею ли я петь.

— Понятно. Сделай нам чай, пожалуйста, и присоединяйся к разговору.

Расселись, посмотрели друг на друга. Как начать разговор, я не знал.

— Мила. Георгий предлагает тебе выступить на сцене. Какой именно, я не понял, и решил, что этот вопрос мы обсудим вместе. Георгий?

— Да, конечно, Мирослав! Итак, четвертый канал имеет свободное эфирное время, которое посвящено жизни Светлого Царства. Всем её аспектам, от станций на полюсе Калина и до крестьян на Смородине. «Мы ищем таланты», слышали же?

Название показалось мне знакомым.

— Любой гражданин Светлого Царства может получить свою минуту славы, продемонстрировав нечто особенное! В прошлый раз были школьники с Калина, которые собрали ядерный реактор, в позапрошлый раз выступал путешественник, вернувшийся из миров Дальнего Заката. А в этот раз мы хотим представить вас, Людмила Стафилос. Сирену с Пелориада, живущую в Светлом Царстве, принявшую наш образ жизни. Думаю, если вы, Людмила, споете со сцены нечто… Хорошее, то это было бы здорово. Вы же сможете петь так, чтобы люди не сходили с ума?

— Смогу. — Мила чарующее улыбнулась. Волна энергии, направленная от неё к Георгию, разбилась о неприметную заколку на пиджаке. — Смогу, но я не уверена, что это сработает через телевидение. Эффект меньше, в разы меньше, чем вживую.

— Мы предоставим вам концертный зал в Спиридоновском центре.

— Спиридоновский центр? — Брови Милы взлетели вверх. — О! Я бывала там, это тот красивый торговый центр на окраине столицы? Как здорово! И я смогу там петь?

— Вот об этом я и хотел поговорить! Вы же не собираетесь причинять вред, либо как-то влиять на людей?

— Да нет! Могу простую песню спеть, все выйдут в прекрасном настроении и довольные! Я умею! Господин! Я хочу! Хочу! Хочу попробовать! Можно?

«Искусник нужен, который все это проверять будет». Мрачно сказал Миро. «Вдруг у кого в заднице отсиженной кольнет, потом от исков не отвертимся».

— Вы сделали довольно необычное предложение, Георгий. — Я сделал вид, что задумался. — Оно, конечно, реализуемо, если Людмила не против. Но у меня такой вопрос.

— Я весь во внимании, Мирослав!

— Мы-то с вами знаем, что сирена Людмила Стафилос не станет причинять вреда зрителям. Но, возможно, кто-то не знает, и, как бы это сказать… Сочтет вред, полученный где-то ещё, намерениями Людмилы. Как нам застраховаться от такого случая?

— Думаю, что вашего слова достаточно. Вы же дворянин, мастер Искусства!

«Какие слова-то красивые, заслушаешься! Странно, что не сказал, что нас уважает!»

— Нет, в данном случае недостаточно. Нужно осознанное согласие всех зрителей. Типа что принимаю на себя всю полноту последствий того, что может случиться, и все такое. Договор составим, и пусть покупка билета будет согласием.

— Думаю, это верное решение! — Воскликнул Галактионов. — Я переговорю с юристами, впишем что нужно. Когда Людмила сможет приступить к репетициям?