— Устроим. — Согласился я. — Что надо от меня?

— Ваше принципиальное согласие!

— Решать Миле, конечно же. Но я не против. Заключаем договор, и вперед!

Мила тоже была не против.

А к вечеру меня нашёл Добромир.

— Мирослав, тут такое дело…

«Неужели Жрец себе самку нашёл?» Хмыкнул Миро.

— Говори.

— Я бы хотел, чтобы моя сестра отправилась с нами.

«Лучше бы самку!»

— Какова причина?

— Она снова во что-то ввяжется, а меня не будет рядом. — Прямо сказал Добромир.

«А так она ввяжется там, и мы будем рядом. Ну такое себе!»

— Твоя сестра взрослый человек. — Заметил я.

— Какая бы она ни была, она моя сестра. — Добромир не отводил взгляда.

— Тогда ты за неё отвечаешь. — Только и оставалось сказать мне.

Для путешествия приобрели три «Мауса» с закрытыми кабинами. Новеньких, с иголочки. На каждой машине установили по оружейному модулю, следовать в чьем-то конвое я не хотел.

В путь отправились ранним утром.

Добрались до стоянки, где находились «Маусы», перегрузили вещи. Вещей Милы набралось на два чемодана, меньше всего вещей оказалось почему-то у меня. За руль первой машины сел я, вторую повёл Яромир, третью вела Кира.

«Маусы» вырулили на шоссе, и двинулись к Дороге.

На таможне на нас посмотрели бегло, волк Обочины Полкан проводил хмурым взглядом. Искусник, недавний выпускник Института, порывался что-то спросить, но никак не мог набраться смелости.

Машины вышли на Дорогу спокойно, Обочина на никак не отреагировала.

Поток транспорта шёл по правой стороне, мы пристроились левее, увеличили скорость. Ехать было недалеко.

Пелориад встретил обжигающей жарой. С неба потоком лился зной, на стекла машин наползла тонировка.

«А что это с Вещью?» Спросил Миро.

Мила сидела ровно, глядя в одну точку. В зеркале заднего вида отражались её делано-равнодушные глаза.

— Это твой дом? — Вдруг спросила Снежана, которая сидела на переднем сиденье справа от меня.

— Я родилась тут. — Произнесла Мила неуверенно. Поток энергии качнулся по салону машины, моя ментальная защита на него не отреагировала.

Не смотря на видимое спокойствие, девушке было не по себе. Грусть, приправленная толикой злости, направленная вовне, и тихая, спокойная радость, направленная на меня.

Теперь уже не по себе стало мне.

Умом я понимал, что всему виной три точки рабской метки, которую девушка всадила себе добровольно. И, так же добровольно, она пришла ко мне, своему злейшему врагу. Надеялась на то, что я окажусь достаточно несведущ в делах Искусства. Мила проиграла, мне помог Индик. И она была рада, что находится рядом со мной.

Искусственные чувства, вызванные работой мерзкого по сути биомеха.

Но на душе было приятно от чувств, которые испытывает ко мне яркая, эффектная девушка. Девушка, о которой мечтают многие мужчины, и которая принадлежит мне. И останется со мной, несмотря ни на что.

Почему же мне так хорошо? Почему хочется обнять и защитить девушку от того мира, что проносится за окном? Откуда мысли о том, что я никому её не отдам, никому не позволю причинить ей вред?

«Да потому, что рабская метка работает в обе стороны». Сказал Миро. «Хорошо хоть, что не на полную силу. Ты испытываешь к ней десятую часть того, что испытывает она к тебе».

«Хочешь сказать, что часть этих чувств настоящие?»

«Хочу сказать, что ты подобрал на улице несчастного, брошенного щеночка с ядовитыми клыками. Обогрел, защитил, накормил, дал денег. Позаботился, проще говоря. Привык, привязался. Надеюсь, что не влюбился. И проецируешь свои чувства на неё. Биомех в башке Вещи все это улавливает, усиливает, и пытается отправить обратно. Часть до нас доходит, к сожалению. Только вот не надо забывать, что люди не собаки, Мирослав. Их благодарность короткая, и, зачастую, принимает странные формы. Без рабской метки Звезда тотчас вцепилась бы нам в горло».

«А Кира?»

«Пальнула бы в голову. Мирослав, у них сильные биомехи, большая часть искусников о таких может только мечтать. Это делает их опасными».

«А есть способ освободить их от метки?»

«К счастью, нет. После исчезновения объекта привязки метку можно заглушить на время, искусник ранга мастер, немного покопавшись в настройках, влияние метки восстановит. Помнишь Низкоранговую?»

«Все хотел спросить, а как ты тогда смог перехватить управление?»

«В первое время метка нестабильна, управление можно перехватить. Когда метка стабилизируется, это уже невозможно. Давай выдвинем антенну?».

«Маусы» были защищены экранами покоя, над которыми мы работали вместе с Миро, и потому внешние влияния до нас не доставали.

Я опустил руку, нажимая кнопку.

И сразу экранчик энергетической активности подмигнул алым цветом опасности. Кто-то стоял на холме, и этот кто-то пытался пробиться к машинам через защиту.

Женщина, высокая, стройная, в развевающимся на ветру белом платье. Лица я её не рассмотрел, далеко слишком, да и за дорогой надо было следить. Однако сила, стремившаяся от неё к нам, заставляла дрожать воздух.

Темная тень твари Обочины метнулась к женщине, и в паре метров от её ног обернулась припавшим на колени человекообразным волком. Волк пресмыкался, катаясь на песке то ли от боли, то ли от восторга, пока его не пронзил живым клинком неведом откуда появившийся воин.

— Кто это? — Спросила Снежана.

— Иоланта, старшая сирена. — Ответила Мила.

— Что она хочет?

— Не знаю. И не хочу узнавать. Я покинула это место. Мой дом с вами.

— Переехали бы вы в нормальное жилье. — Сказала Снежана. — Эта развалюха на окраине столицы…

— Дом — это не стены. Дом — это люди. Мой дом рядом с Мирославом. — Мила говорила тихо, волны энергии наполняли голос сирены.

«Как бы ты рвала нас на части, не будь у тебя в голове этой штучки». Напомнил Индик.

Внезапно наш курс перерезал старенький «Рокот-12», мчавшийся левее. Грузовик вышел на правую полосу, замедляя скорость.

— Мирослав, они же… — Ахнула Снежана.

— Вижу. — Сказал я. — Мы ничего не можем сделать.

«Рокот-12» перевалил через край Дороги, и, разбрасывая кучи песка, начал взбираться по бархану туда, где пела свою песню старшая сирена. Остановился, не доехав пару метров, распахнулись двери. Вокруг грузовика выросли качки-культуристы с клинками, вытащили наружу водителя, рванулись внутрь машины.

Впереди показалась арка Портала, из которой навстречу нам рванулся Наказующий, и унесся прочь.

— Они помогут? — С надеждой спросила Снежана.

«Нет, конечно. Нарушения правил нет, водитель сам увел машину с Дороги».

— Нет.

Долгая очередь взрыла песок позади, расшвыривая воинов сирен. Два «Рокота», следующих за нами, причесали собравшуюся вокруг грузовика компанию из пулеметов, но на помощь не пошли, сохраняя прежний курс.

Наш «Маус» нырнул в портал.

Проскочили Алый, полюбовавшись на подступающий закат, и прошли через портал на Аркаим.

Впереди тянулась прямая, как стрела, Дорога. Редкие машины мчались нам навстречу.

«Маус» свернул с Дороги, проскочил жиденькую Обочину, и вышел к таможенному посту возле города Аркаим.

Все тут было так же, как и в те давние времена. Бетонные блоки, техника, скучающие стрельцы в немного другой форме.

— Цель визита? — Поинтересовался таможенный офицер.

— Практика от Института. — Ответил я.

— Мирослав Трегарт? — Пригляделся таможенник. — Ваше Сиятельство, рады приветствовать вас на Аркаиме! Позвольте узнать, рядом с вами Людмила Стафилос?

— Она самая!

— А позволите… Автограф? Для дочери?

— Это у Людмилы спросить надо.

«Ах ты ж! Настоящая Звезда!»

«Миро, да ладно тебе!»

Мила расписалась на небольшом блокнотике, и мы отправились дальше.

Дорога провела мимо «Варшавянки». Ворота открыты, из гаражного комплекса высунул морду «Трудяга», тянувший за собой контейнер. Потрепанный жизнью «Маус» ожидал у ворот, задрав в небо пулеметные стволы спаренной установки. Пулеметчик в очках на пол-лица проводил колонну движением головы.