Я махнул рукой и вышел из кабинета, а через несколько секунд оказался в машине. Так, сначала к артефактору, потом искать кожевенника.

Самсонов стоял за прилавком и с философским видом разглядывал фингал под правым глазом. Услышав звук колокольчика, он отложил зеркало и посмотрел на меня.

– А, это вы, – протянул он. – У вас записывающие кристаллы закончились?

– Нет, с чего вы взяли? – Подойдя к прилавку, я навалился на него грудью и заговорщицким шёпотом сообщил: – К такому делу, как запечатление прелестниц, я подхожу творчески. Это же душевные порывы, а они не столь уж часто возникают.

– Да, порывы – это… – он покачал головой и дотронулся до синяка.

– Позвольте, угадаю, муж той дамы, которой вы починили петуха, всё-таки не выдержал? – спросил я, выпрямляясь.

– Петух ломался ещё три раза, и после третьего произошло это недопонимание, – вздохнул Самсонов. – Похоже, игрушка больше не будет подлежать восстановлению.

– Да, некоторые игрушки лучше вообще не создавать, чтобы не было потом неловких ситуаций, – я сочувственно посмотрел в последний раз на его синяк. – Мне нужны вестники.

– Пятнадцать рублей каждый, – Самсонов достал коробку, заполненную крошечными птичками.

– Как они работают? – я взял одну из них и принялся разглядывать.

– Сжать с боков до появления золотистой дымки, потом чётко назвать имя адресата и продиктовать послание, – дал инструкцию Самсонов. – Ничего сложного.

– Действительно, ничего сложного, – эхом повторил я, доставая деньги. – Десяток дайте пока для начала.

Забрав коробочку с вестниками, я вернулся к машине. Вытащив одну птичку, долго рассматривал её, после чего бросил обратно в коробочку и завёл двигатель.

– Нужно придумать, как вестника носить с собой, – пробормотал я вслух, выворачивая на проезжую часть. – Чтобы элементарно иметь возможность заорать: «Помогите!».

Улица Глазарева располагалась на другом конце Дубровска. Ехать пришлось довольно долго, всё-таки губернский город был довольно крупным. Не столица, конечно, но и не зачуханный провинциальный городишко. Кожевенная мастерская нашлась в доме номер четыре. В мастерской была своя лавка, где и продавали кожаные изделия. За прилавком скучал продавец. Когда я вошёл в лавку, он слегка оживился.

– Чем могу помочь? – он улыбнулся мне как дальнему родственнику, но смотрел без того любопытства, которое так или иначе мелькало в глазах тех, кто узнавал во мне хозяина Блуждающего замка. Неужели до этой лавки не дошла весть, активно распространяемая председателем дворянского собрания? Чудеса, оказывается, случаются.

– Мне бы куртку, – ответил я, оглядываясь по сторонам. – Я тут на Дерешеве куртку увидел, и она мне понравилась.

– Куртка Олега Дерешева сшита на заказ, – доверительно сообщил продавец. – Это же не просто одежда, она ещё и защитную функцию выполняет, – добавил он с гордостью. – И одновременно с этим не выглядит громоздко.

– И именно поэтому я хочу себе похожую, – и я широко улыбнулся.

– Давайте снимем мерки, – вздохнул продавец. – Оставите предоплату, и через две недели куртка будет готова.

Он вышел из-за прилавка с мерной лентой. Подойдя поближе, замер, уставившись на кобуру. Похоже, я стоял таким образом, что с его места пистолет не было видно.

– И надо сделать так, чтобы она не торчала и была не видна под курткой, – радостно сообщил я, улыбаясь ещё шире.

– Хм, а это интересная задача, – продавец задумчиво потеребил губу, а затем поднял глаза, и наши взгляды встретились. – Обычно мужчины не просят спрятать оружие, а выставляют его напоказ.

– Ну вот такой я оригинальный, – ответил я спокойно, не отводя взгляд. – А вы не просто продавец, да?

– Что? – он моргнул. – Нет, я хозяин, Никита Камнев, – представился этот молодой ещё лет тридцати на вид мужчина. Подхватив ленту, он принялся меня измерять, записывая показатели в тетрадь. – Мне нужно будет подумать. Боюсь, что изготовление куртки займёт три недели. Подождёте?

– Да куда я денусь? – вздохнув, снова огляделся по сторонам. – А что-то готовое моего размера есть?

– Ну, – протянул Никита, а потом вытащил откуда-то из-под прилавка ярко-рыжую куртку. – Вот. Крашеная кожа, серебряные заклёпки… Я её делал на заказ для одного парня из богатой семьи. Такие куртки входят в моду в столице. Парень погиб на дуэли, и заказ остался не выкупленный, – он посмотрел на меня и добавил извиняющимся тоном. – Другого ничего нет, я куртки только на заказ шью, так что…

– Давайте, – я махнул рукой, примеряя это яркое чудо. – Надеюсь, оборотни оценят столичную моду. Всё равно нужно что-то носить, пока заказ не готов.

– Через две недели желательно сделать примерку, – сказал Никита, отдавая мне куртку. – Я сам могу подъехать. Скажите, куда приезжать и в какое примерно время, – он явно был доволен тем, что сумел избавиться от куртки погибшего мажора, и готов был пойти на уступки.

– Это замечательно, – ответил я рассеянно, отсчитывая двести пятьдесят рублей. Удовольствие оказалось недешёвым, понятно, почему в лавке не толпится народ. – Поместье «Кошачья лапа». Блуждающий замок знаете? Вот туда. Желательно до полудня. Так вы меня с большой долей вероятности застанете дома.

Подхватив яркую куртку, я направился к выходу из лавки, и уже когда выходил, услышал недоумённый возглас Камнева:

– Зачем хозяину Блуждающего замка кожаная куртка? Они же такое не носят. И каким оборотням он собирается этот рыжий ужас показывать? Дерешеву, что ли? Чтобы конкретно этот оборотень сдох от смеха? – я не дослушал причитания хозяина мастерской. У меня завтра тяжёлый день, мне сейчас как-то не до его переживаний.

Граф Макеев открыл глаза и сразу же увидел призрак покойной жены возле своей кровати.

– Доброе утро, дорогой, – проворковала Софья, радостно улыбаясь. – Как тебе спалось?

Александр молча встал и направился в ванную. Там он долго разглядывал своё отражение в зеркале: синяки под глазами и общий нездоровый вид не внушали оптимизма.

Прямо перед ним возник вестник, и по ванной комнате разнёсся голос Геннадия:

– Отец, Беркутовы решили, что лучше всего может повлиять на мнение Анастасии обо мне, время, проведённое в нашем поместье. На днях тебе привезут официальное письмо от Павла Беркутова, а примерно через неделю мы все вместе приедем. Потом Беркутовы уедут, чтобы подготовиться к балу, а Анастасия погостит в это время у нас.

Серебристая птичка рассыпалась множеством мелких искорок, а граф Макеев провёл рукой по запотевшему зеркалу, чтобы ещё раз посмотреть на себя. И как он будет принимать гостей? В зеркале отразилось лицо его жены, и он отпрыгнул, пытаясь успокоить разогнавшееся сердце.

– Я с удовольствием поздороваюсь с Беркутовыми и их младшей девочкой. К сожалению, я не знаю Анастасию, она была слишком юна, когда я навещала Ольгу. Наверное, это к лучшему. Если бы девушка в то время вошла в возраст, ты бы не рассматривал её в качестве жены своего сына, не так ли, дорогой? – промурлыкал призрак.

– Не понимаю, о чём ты говоришь, – сквозь зубы проговорил Александр.

– Только не говори мне, что ты таскался к Марку Минаеву почти каждый день исключительно из-за этого ничтожества, а не для того, чтобы увидеться с Натальей? – прошипела Софья.

– Можешь мне не верить, но с Натальей Минаевой у меня ничего никогда не было! – рявкнул граф, выскочил из ванной и принялся лихорадочно собираться.

– Я тебе не верю, – Софья вплыла в спальню.

– А мне плевать, – и Александр быстрым шагом направился к двери. – И знаешь, что, я сейчас направляюсь в Блуждающий замок. Да, опять. И мы посмотрим, действительно ли ты не сможешь войти на его территорию вместе со мной. В любом случае Громову придётся взяться за это дело, как бы сильно он ни сопротивлялся, потому что призрак за воротами – это не лучшая реклама его профессионализма.

– Ты собираешься кого-то натравить на меня? – Софья скрестила руки на груди.