Я как сидела на корточках, так и сижу. Прирастаю намертво. На лице Антошки мечтательная улыбка. У моего малыша нет проблем со здоровьем. Абсолютно здоровый сынишка, богатырь со слов соседки Светланы Евгеньевны.

Зато, по мнению свекрови у внука отклонения.

– И что сказал педиатр? – усердно подавляю порыв высказать ей все, что думаю.

– Соблюдать режим и желательно бы съездить на море. Но куда ты теперь поедешь, раз выкинула моего сына за порог.

Испытываю дежавю. Поднявшись, беру автолюльку за ручку и прохожу мимо Эммы Георгиевны.

– Так и не хочешь говорить на эту тему?

Стрелки часов громко скачут с цифры на цифру в полной тишине.

– Вы же все равно будете на стороне сына.

Шепотом откликаюсь я, и сердце чуть сбавляет ритм. Антошка улыбается еще ярче, еще светлее. Ему снятся волшебные сны.

– Тебе повезло, что ты родила ему наследника. Иначе бы давно уже вылетела, как пробка.

Эмма Георгиевна говорит с толикой грусти. И я прекрасно понимаю почему.

– Регина вытерла ноги об Эра. Унизила его мужское достоинство…

Я бережно вытаскиваю Антошку из люльки и несу в его комнату в стиле «воздушные приключения». На стенах обои с воздушными шарами, светильник–подзорная труба, а ковер под ногами имитирует зеленую траву. Сама кроватка с наружной стороны напоминает корзину настоящего воздушного шара.

Белые, невесомые облачка с подсветкой свисают с потолка на прозрачных лесках и светятся изнутри.

Атмосфера спокойствия и уюта царит вокруг. Я присаживаюсь на стул возле кроватки и тихонько ее покачиваю. Антошка потягивается и удобненько устраивается на боку.

– Спи мой мальчик маленький, спи мой сын…

Напеваю я, совершенно забыв о своевольной свекрови. Сейчас не существует никого, кроме меня и сына.

Вздрагиваю от легко толчка. На самом деле, я засыпаю, убаюкивая Антошку и толчок, всего лишь отголосок падения руки с деревянной перекладины. Спина затекает, боже упаси. Бесшумно встаю, на цыпочках выхожу из комнаты и прикрываю дверь.

Эммы Георгиевна оставляет для меня желтый стикер на холодильнике:

«Купи ребенку свежие продукты. Плюс витамины по списку»

Список прикреплен магнитом с изображением Греции. Я срываю клочок бумаги и выбрасываю в мусор. Пусть я, по ее мнению, никудышная жена, но мать я отличная! Если бы было иначе, я бы…органы опеки, неожиданно осеняет меня. Эмма Георгиевна не в курсе. Новость дойдет до нее и мне придется обороняться.

На языке ни с того ни с сего появляется привкус гнили. Выпиваю болотную водицу и не замечаю.

Никому не отнять у меня ребенка. Я жизнью за него расплачусь.

Звонит телефон.

Длинная, навязчивая мелодия не стихает.

Я бегаю по гостиной в поисках вредителя, который вот–вот разбудит моего сына и, найдя, сразу же принимаю звонок.

– Доченька, ко мне в дверь ломятся какие–то двухметровые мужики. Я уже вызвала полицию, но…

– Мам? Мама! – вскрикиваю я, но она отключается.

Антошка просыпается от моего крика, и я мчусь к нему. Накормлю, укачаю и перезвоню мамуле.

Сдуру звоню Эрнесту и дрожащим голосом рассказываю о происходящем дома у мамы. Он просит не волноваться. Но как? Моя мама в опасности.

Спустя шестьдесят минут раздается звонок в мою дверь. Я бегу открывать. На часах три ночи.

Кручу один замок, второй и слишком шумно выдыхаю, видя маму. Она цела и невредима. Держит в руках большую кожаную сумку, на лице бледная тень.

– Заходи скорее!

Она проходит, а я заглядываю за ее спину, убеждаясь, что на площадке и лестнице никого нет.

– Ой, Дашенька…

Мама ставит сумку на пол, стягивает с шеи шарфик и прижимается к стене.

– Мамуль, тебе плохо? Погоди, я сейчас.

В шкафчике на кухне аптечка. Там корвалол, валериана, настойка пустырника. Смешиваю всё в одном стакане, чуть разбавляю водой и заставляю маму выпить до дна.

– Ох, что же Наташенька натворила. Ох, что натворила…

Снимаю с нее пальто, усаживаю на обтянутый красной кожей пуф и стаскиваю сапоги. Лекарственное амбре витает в воздухе. Опьяняет.

– Что сказала полиция?

Мама позволят мне отвести ее на диван. Идем короткими, медленными шажками.

– Ничего. У тех двоих с каменными лицами были документы при себе. Моя квартира принадлежит им.

– Как? По какому праву?

– А по такому, – мама кладет голову на маленькую круглую подушечку. – Наташа взяла в долг большие деньги у одного человека. Вроде как кредит. А отдавать и не собиралась. Когда к ней пришли в положенный срок, всучила им бумаги на квартиру.

– И что, вот так просто можно продать чужую квартиру?

– Даш, ну, что ты как ребенок? Конечно, можно. И ничего не докажешь.

– Ты что–то подписывала?

Прячет глаза. Отводит в сторону. Я накрываю ее плюшевым пледом и желаю спокойной ночи.

Мне же самой спокойствие только снится. Но сейчас я должна хоть немного поспать.

Утром скажу Эрнесту спасибо и узнаю детали сегодняшнего происшествия.

Как бы я его не ненавидела, он поступил по–мужски.

Я всегда за крепкой, высоченной стеной.

Была.

Антошка подает голосок. Выключаю везде свет и направляюсь к сыну.

***

Солнце стучится в окна и заливает янтарным оловом всю комнату. Я потягиваюсь, обхватываю руками подушку над головой и внезапно прихожу в себя. Сколько время, с кем сынок?

Соскакиваю, накидываю длинный шелковый халат и спешу в детскую.

– Мамочка, мы здесь!

Бабушка Таня и Антошка стряпают оладушки. С облегчением отпускаю хромированную ручку двери детской спальни и иду к ним.

– Ты чего взъерошенная? – спрашивает мама, а Антошка весь в муке, но светится от счастья.

– Давно так долго не спала.

Беру один зажаристый оладушек и целиком съедаю.

– Я решила, тебе нужно отдохнуть. Мы же уже самостоятельные и можем о себе позаботиться, да, Антошка?

– Дя! – шлепает ладошкой по своему пластиковому столику, и мука вздымается под потолок.

– Эрнест не появлялся?

Я опускаю глаза вниз.

– Может, Наташа и тут постаралась в своей манере? Почему ты ему не веришь. Любишь ведь.

– Потому что своими глазами их видела.

– Давай ей позвоним, как раз и про вчерашний случай всё выясним.

– Мам!

Останавливать бесполезно. Всегда одно и то же.

Ташка совершает глупости, мама сначала жутко злится, а потом будто всем всё причудилось. Интересный поворот.

И моя сестра снова белая и пушистая. Подумаешь, оступилась немного.

Отбила у меня парня, с которым я дружила в одиннадцатом классе, хотя на два года старше и уже легко могла найти кого–то в универе.

Получила деньги с продажи бабушкиного домика в деревне и купила на них путевку в Эмираты.

Благодаря мне переехала в мегаполис и переспала с моим мужем.

Глупости же!

Мелочи жизни!

– Натусик, привет.

Мама уже с ней на связи. Меня тошнит от одного ее голоса.

Антошка насыпает горку из муки и громко вскрикивает, привлекая мое внимание. Я распахиваю глаза и вытягиваю рот буквой «о». Сынуля улыбается, и мое сердечко наполняется бесконечной любовью.

– Ты че у Дашки? – Ташка, где–то в дороге. Шум грейдера и стук колес трамвая сквозит фоном.

– Да. Вчера кое–что случилось? Ты в курсе?

– Мам, не мямли, говори нормально.

– Меня практически выселили из квартиры. Наша двушка продана.

– Ого, – лопает пузырь жвачки. – Охренеть.

Я не выдерживаю, отбираю у мамы телефон. Ташка подмигивает мне.

– Приветик, систер. Как делишки?

– Ты оставила маму без жилья. Понимаешь это?

– Ой, не утрируй. Выкупите. Делов–то. У тебя муж богатый. На всех хватит деньжат. И не только их.

– Замолчи и послушай, – даю Антошке бутылочку с водой, в которую он усердно тычет пальчиком. Скоро пойдем завтракать на мою кровать. – Разберись с квартирой или…

– Или что? Мамка не пропадет, а мне нужна была поддержка. Вот я и выкрутилась.