Голова, правда, раскалывалась так, что он с трудом мог сфокусировать взгляд, и лекаркины снадобья уже почти не помогали. Однако даже боль не заставила его отступить.

Эстренцы подошли к своему роскошному Карру ближе к вечеру.

Отличненько!

С мрачным удовлетворением отметив, что их было трое и посторонних не наблюдалось, Эрер пересел за руль и двинулся следом за приметным мобилем на очень почтительном расстоянии, отслеживая направление его движения в первую очередь по рычанию мощного мотора. Сам он спокойно терял их из вида, его интересовало лишь то, выедут ли они на межгородскую дорогу. Заложенная неисправность сыграет роль лишь при большой скорости, при подключении к работе всех четырёх накопителей.

Эрер прекрасно понимал, что ловушка не обязана срабатывать в первую же ночь, но надеялся разобраться с этим делом как можно быстрее.

И ему повезло. Удача улыбается упорным и верящим в свой успех.

Следуя за особистами, он потихоньку выехал на один из трёх ведущих прочь из города трактов. Страшнейший удар услышал задолго до того, как увидел само место аварии – раскуроченный шикарный мобиль, грубой металлической шалью обнявший ствол дерева у дороги.

Останавливаться и выходить из колымаги Эрер не стал. Намерения добить раненых у него не было, впрочем, как и намерения отомстить. А светиться рядом с местом аварии из обычного любопытства – крайне глупо.

Устранение чужого агента – это лишь одно из правил, по которым играют спецслужбы. Перевербовать невозможно, разговорить нереально, а пытать – бессмысленно. Можно, конечно, обменять на своего, но это происходит крайне редко – все стараются делать вид, что ни шпионов, ни диверсантов на территории соседей не имеют. Остаётся только один вариант. Убить. Именно поэтому Эрер не испытывал никаких эмоций из-за того, что сделали эстренские особисты в отношении него.

Если боги решат, что эстренцы должны выжить в аварии, так тому и быть. В конце концов, парни они крепкие и тренированные. Опять же, Странника кто-то всё же должен искать, поэтому пусть живут и ищут. Когда встанут на ноги.

Однако у диверсии всё же была цель – отвлечь белобрысых засранцев от Таисии. Единственное, что по-настоящему волновало Эрера – благополучие лекарки, дважды спасшей его жизнь.

Именно поэтому Эрер проехал мимо, направляясь обратно к мастерской.

Чтобы не вызывать слишком уж много подозрений, он закончит работу над этой колымагой и ещё одной, которую ему успел подсунуть Дрезер, а через пару ночей спокойно двинется к своей следующей цели.

Вот и чудненько.

Восемнадцатое юлеля. На рассвете

Таисия

Малолуние и середину месяца полуденники отмечали с размахом, особенно главный праздник года – день Летнего Солнцестояния или Длинный День.

Как рассказала Талла, днём – ярмарка и песнопения в честь Солара, вечером – танцы и народные гуляния до самой темноты. Молодёжь на центральной площади гудела едва ли не до полуночи – удаль свою показывали. Уйти с такой сходки первым – признание в трусости, поэтому парни хорохорились до последнего и с площади сами не уходили. К счастью, взрослые, умудрённые опытом мужи суть проблемы прекрасно понимали, поэтому приходили и с суровым видом и криками всех разгоняли по домам.

Парни расходились якобы неохотно и даже для виду огрызались, но по домам трусили с завидной скоростью, а потом важничали перед девицами, бахвалясь, что и до утра сидели бы, ежели бы староста не лютовал.

Ещё на ярмарку приезжали артисты, певцы и плясуны всех мастей, так что событие было ещё и культурным.

Луняша появилась на пороге, едва забрезжил рассвет, постучалась в дом и юлой крутилась перед зеркалом, пока я собиралась и одевалась. Вьющиеся волосы она заплела в косу и уложила на голове венком – вместо рима.

Поддавшись общему настроению, я тоже нарядилась в единственное приличное оранжевое платье, уложила волосы на греческий манер – оплела пучок несколькими мелкими косичками и закрепила шпильками. Украшений от Ланы мне практически не досталось, и я намеревалась присмотреть на ярмарке хотя бы красивые гребни или спицы для волос.

Мы дождались, пока придёт семейство Таллы, и оставили Дичика с дедом Кальвом в доме, а сами дружной женской компашкой двинулись к центру деревни, куда уже стекались потоки разряженных полуденников.

Сегодня всё село казалось нарядным, умытым и румяным. На заборах висели праздничные гирлянды из веток, трав и цветов – их начали развешивать ещё со вчерашнего дня. Я поленилась такую плести, а теперь даже пожалела – мой дом остался единственным неукрашенным. Хорошо, что он крайний.

Вскоре за пределами деревни и в каждом свободном местечке вдоль просёлочных дорог стояли телеги, кареты, старинные экипажи и вполне современные магомобили. Такая эклектика добавляла происходящему нереальности, казалось, будто я на съёмках исторического фильма.

На самой ярмарке было шумно, сытно и весело. Пахло полынью, жжёным сахаром, жареным мясом и свежайшей выпечкой. На прилавки выкладывали лишь лучшие товары – о крупных партиях нужно было договариваться отдельно, а для скота выделили специальное поле по другую сторону реки – чтобы сюда не доносились блеяние, мычание, ржание и знаменитое сельско-пасторальное амбре. Среди сотен уже знакомых лиц были тысячи новых – все покупатели и торговцы из окрестных деревень пожаловали в гости.

Со мной поминутно здоровались, зазывали попробовать ягоды, фрукты и домашнюю наливочку. Вскоре Луняша закружилась в хороводе подружек, обсуждая чей-то новый рим, и мы с Таллой остались вдвоём. Она интересовалась происходящим вполне искренне – Дичик в последние дни чувствовал себя гораздо лучше и спал спокойно все ночи, поэтому на её лицо начали возвращаться краски и даже улыбка.

Торговались сегодня все и со всеми – а купленное быстроногие парни-курьеры доставляли прямо к нужному дому. Так как крупных закупок Талла не планировала, а вот мне требовались запасы всего на свете, дед Кальв выполнял роль приёмщика.

Мы уже накупили зелёных слив для будущего соуса ткемали, кислого кикада для компотов, сочных подобий яблок и груш для засушки, корзину сладкой южной багряники, целый флакон экстракта ойстриги – важного ингредиента для мужских снадобий, помогающих в амурных делах. Такие у меня пока не покупали, но я их ещё и не рекламировала.

Талла купила несколько рулонов выбеленной ткани из местной крапивы ортизы, а также отрезы тонкого батиста и даже парчи. Я приобрела два больших набора цветных ниток – один подарю ей позже, в благодарность за сшитые для меня брюки и в качестве платы за другие вещи, которые хотела попросить сделать и вышить для меня.

Я тоже прошлась по тканям, потому что нуждалась в новом белье, блузках и юбках. Яркие полотна стоили дороже, видимо, из-за недешёвых красителей, поэтому я предпочла спокойные натуральные оттенки, чтобы сэкономить хотя бы немного. Если обстоятельства не изменятся, то на следующую ярмарку смогу позволить себе куда больше. К примеру, вот такую красную куртку…

По совету Таллы, я купила несколько видов долго хранящихся сыров и колбас, а также три десятка брусков воска, чтобы сделать свечи. Зимой, когда день короток, их будет уходить много, и запасаться нужно уже сейчас, пока пчеловоды не взвинтили цены. Эфирные масла стоили неприлично дорого, поэтому я просто купила несколько здоровенных корзин цитрусовых, а также ящик веток мирта – вытяжки и экстракты сделаю сама, дома.

Цветы мне посоветовали покупать вечером – к закату цены на них рухнут, а для дистилляции мне подойдут и завядшие, и поломанные.

Проходясь между рядами, я отметила, что целебных зелий и мазей продаётся довольно мало – лишь два небольших лоточка на всю ярмарку.

– Может, подготовиться к следующей ярмарке и выставить свои товары? – легонько толкнула я Таллу в бок, кивая на полупустой прилавок с лекарственными снадобьями.