Пятнадцатое юлеля. Незадолго до рассвета
Эрер Прейзер
Ремонт мобилей оказался на удивление медитативным занятием, и Эрер сначала разбирал двигатель, зарисовывая в специально купленный для этого блокнот почти каждую деталь, а потом собирал заново, вникая в его устройство и причины поломок.
Хозяин мастерской – мастер Дре́зер – оказался толковым мужиком, не скупился ни на оплату, ни на объяснения, и позволил Эреру дневать на нежилом чердаке над гаражом. Обоих это вполне устраивало, особенно учитывая возможность неограниченно пользоваться баней. Место временного обитания Эрер привёл в порядок первым же утром, собрав всю пыль в комок магией, и теперь это было просто пустое помещение с низким потолком, где лежало выданное Таисией одеяло.
Возможно, он себя обманывал, но ему казалось, что плотная шерстяная ткань ещё хранила чудесный запах лекарки. В нём он тонул по утрам, и хотя старался поменьше о ней думать, сны контролировать не мог, поэтому каждый день, засыпая, он и хотел, и не хотел видеть Таисию. Было нечто мучительное и в то же время прекрасное в том, что он раз за разом возвращался мыслями к её образу.
Их история знакомства оставляла слишком много белых пятен, и он пытался заполнить их воспоминаниями, однако получал лишь странные обрывки из прошлого, с Таисией никак не связанные. Память словно издевалась над ним, не давая ответов на самые важные вопросы, однако охотно подкидывая новые.
Если бы не работа в мастерской и не намеченная цель, можно было бы сойти с ума от калейдоскопа ненужных и порой болезненных воспоминаний, разрозненных, но выстраивающихся в чёткую картину одиночества и неприкаянности.
Тоскливые мысли Эрер гнал от себя прочь и не позволял им овладевать сознанием. У него имелось сразу несколько сложных в воплощении задач, и составленный в голове план помогал не предаваться унынию.
Находящийся в самовольном отпуске по амнезии агент СИБа уныние вообще презирал и делать поблажки не собирался даже себе. Особенно – себе.
Нужный Карр Эрер увидел на третью ночь, под утро. Тот пронёсся мимо тёмной стрелой, оставляя за собой шлейф поднятой пыли. Номер удалось разглядеть лишь чудом, но теперь все сомнения отпали. Это был тот самый мобиль, на котором агенты приезжали к Таисии.
Судя по направлению движения, интересующие его эстренцы возвращались с очередного задания в штаб.
Дрезера в мастерской не было, да и у Эрера имелось кевредовое оправдание для того, что он собирался сделать: пересобранный двигатель необходимо было протестировать на ходу.
Колымага была одной из самых старых серийных моделей – с закрытой кабиной экипажа и отделённым перегородкой местом для шофёра. Такие больше походили на кареты, чем на современные мобили, где в салоне водитель и пассажиры сидели вместе. Судя по всему, последние годы внутри некогда роскошного экипажа возили не аристократов, а стройматериалы и корнеплоды.
Руки и лицо Эрер намазал тонким слоем машинного масла, придающего коже тёмный оттенок. После надел рабочую бандану с защитными очками, завёл двигатель колымаги и прислушался к его работе. Звук ему не понравился, надо перепроверить ремни, но заслугой можно считать уже то, что эта рухлядь теперь на ходу. Даже хозяин мастерской удивился, когда стоящая не первый месяц в углу недвижимость взяла и завелась, а потом даже поехала. Заглохла, правда, почти сразу, но после этого Дрезер допустил Эрера к другим мобилям и неплохо заплатил.
Неплохо для полуденника, конечно.
Эрер уже усвоил, что в Приграничье на всё было две цены, и маги платили дороже. Нельзя назвать это справедливым, но причины очевидны: полуденники работали куда больше магов, а получали куда меньше. Впрочем, даже в его текущем положении Эрер не бедствовал – магия стоила денег, и за каждый заряженный накопитель он брал небольшую плату, приятно гревшую карман.
Улицы города ненадолго опустели – полуденники ещё не проснулись, а полуночники торопились вернуться домой до того, как безжалостный свет Солара польётся с небес, оставляя на их коже ожоги и разряжая не защищённые от солнца артефакты.
Колымага бодро катила Эрера к центру, и он одновременно прислушивался к работе двигателя и рассматривал припаркованные мобили. На сиденье рядом стоял ящик с инструментами – на случай внезапной поломки. По крайней мере, так выглядело со стороны. В том же ящике ждала своего часа масляная спринцовка с жидкой грязью, выглядевшая абсолютно невинно.
Катается механик по городу, проверяет работоспособность явно нуждающегося в ремонте мобиля. Что может быть обыденнее?
Искать пришлось долго, Эрер даже подумал было, что особисты загнали дорогой Карр в гараж, но удача ему всё же улыбнулась, просто не сразу. Знакомый мобиль блеснул тёмным глянцем капота из небольшого тупичка.
Он припарковался неподалёку, заглушил тарахтящий двигатель, достал из кармана тряпичную рабочую маску и надел, сделавшись неузнаваемым. Грязная роба, выцветшая бандана и вытертая маска, защищающая дыхание лишь от крупной пыли, – лучшая маскировка. Глаза аристократов будут привычно скользить мимо очередного полуденника, не представляющего для них интереса.
Так как дело было уже после рассвета, огляделся. Пока никого. Наложил на себя отводящее взгляды заклинание и осторожно выбрался из колымаги, защитив магией от посторонних глаз ещё и её. Подошёл к Карру и убедился, что номер совпадает, а внутри пусто.
Эрер ухмыльнулся своим мыслям и незаметно скользнул вниз, забрался под днище и принялся за работу. Лежать на грязном асфальте было неприятно, а без подъёмника руки вытянуть не получалось – пыльная защита двигателя упиралась практически в лицо, но маска спасала. Да, дышалось тяжеловато, но он этого почти не замечал – от волнения сердце билось чаще, а по венам потёк чистый адреналин.
Ощущение опасности было настолько острым, приятно будоражащим и при этом глубоко знакомым, что Эрер нарочно не стал торопиться. Медленно достал из нагрудного кармана инструменты, снял защиту двигателя и сдвинул её себе на живот, чтобы не мешала, а потом погрузился в потроха дорогого мобиля, на удивление мало отличавшиеся от потрохов колымаги, на которой он приехал. Разве что конструкция чуть более сложная, оплётки на трубках посолиднее да накопители покрупнее. Их не тронул – ни в коем случае не хотел вызвать подозрения.
Вмешательство должно выглядеть как естественный износ и случайность. Развинченный болтик, перетёртый тросик, съехавшая катушка. Ничего экстраординарного, просто злой рок.
Эрер работал аккуратно, стараясь не оставлять улик, а закончив, сбрызнул места прикосновений жидкой грязью, замаскировав работу так, чтобы нигде не осталось даже следа касания инструментов. Через полчаса новая распылённая грязь высохнет и на вид станет неотличимой от старой – это он уже проверял в мастерской.
Закончив, Эрер прикрыл глаза и на секунду расслабился, переключаясь. Вспомнились Таисия и её Шельма. Он даже улыбнулся, отчего во рту появился привкус глины. Открыв глаза, он снова проверил работу и нашёл местечко, которое пропустил раньше. Спешка в процессе сокрытия следов диверсии – всегда во вред, это знание въелось так глубоко в подкорку, что не нужно было даже вспоминать, откуда оно. Вероятно, не ветром надуло.
Проверив всё в третий раз, Эрер вернул защиту двигателя на место и аккуратно закрутил, полив грязью болты, которых касался гаечный ключ, а также места, где остались следы от робы.
Выползал из-под мобиля аккуратно и стараясь ничего не задеть.
Крошечный тупичок всё ещё был пуст, а расстояния до ближайших окон не позволили бы приглядеться к его фигуре – заклинание не работало лишь вблизи объекта.
Эрер вернулся в колымагу – на этот раз внутрь салона – и замер в полумраке. Не хотелось оказаться на солнце, но он обязан был убедиться, что в результате его действий не пострадают невиновные.
К длительному ожиданию он подготовился и прихватил запас питья и продуктов. В закрытом экипаже днём было ужасно жарко, и робу он пропотел насквозь, а кожа на лице и руках немилосердно чесалась из-за масла, но цель значила для него слишком много, чтобы отступиться от неё из-за дискомфорта.
