Ей уже семьдесят четыре, а она все тянет эту семью на себе – покупает продукты, готовит, стирает, экономит на лекарствах ради моей учебы.

Виновата ли я в том, что поступила в МГУ? В том, что не пошла работать после школы, а решила получить высшее образование? Иногда думаю об этом, особенно когда вижу, как бабушка пересчитывает копейки.

Но нет. Образование – это мой единственный шанс вырваться из этого замкнутого круга. Получить диплом, найти хорошую работу, обеспечить нас обеих. А пока что приходится терпеть.

– Дашенька, оденься потеплее, – говорит бабушка, заглядывая в окно. – На улице прохладно.

Потеплее. У меня есть две куртки – легкая ветровка и зимняя пуховая куртка. Ничего среднего. Вчера я рассчитывала на ветровку, но сегодня явно нужно что-то посерьезнее.

Иду в прихожую, достаю ветровку и понимаю: все-таки маловата. Но пуховик надевать рано – в нем я буду похожа на колобок. Компромисс: ветровка плюс шарф. Яркий красный шарф, который мне подарила подруга на день рождения.

Хоть какое-то яркое пятно в этом сером дне.

Проверяю сумку – кошелек, ключи, телефон, наушники. Стандартный джентльменский набор. Целую бабушку на прощание и выхожу на улицу.

Бр-р-р! Погода еще хуже, чем казалось из окна. Ветер пронизывающий, дождь мелкий, но противный, небо серое, как старая тряпка. Типичная московская осень во всей красе.

До рынка ехать на автобусе минут двадцать. Стою на остановке, кутаюсь в шарф и думаю о том, что сегодня суббота, а у меня нет никаких планов, кроме похода по магазинам.

Другие девчонки моего возраста проводят выходные в кафе, кино, торговых центрах. А я таскаю сумки с картошкой.

Ну и что? Зато у меня есть цель в жизни. Зато я знаю цену деньгам. Зато я не избалованная принцесса, которая думает, что мир вращается вокруг нее.

В отличие от некоторых.

Орловский. Опять мысли о нем. Почему я не могу просто забыть об этом придурке? Три дня тишины должны были меня успокоить, но вместо этого я нервничаю еще больше.

Потому что тишина подозрительна. Такие, как он, не отступают после первого поражения. Они перегруппировываются, планируют новую атаку, наносят удар исподтишка.

А что, если он что-то замышляет?

Автобус, как обычно, опаздывает на десять минут. Салон полупустой, пахнет сыростью и дешевыми освежителями воздуха. Я сажусь у окна и смотрю на мелькающие за стеклом серые дома.

Мой мир. Не гламурный, не блестящий, но честный. Здесь люди работают за свои деньги, а не получают их в наследство от папочки.

На рынке обычная субботняя суета: толпы пенсионеров с авоськами, мамы с детьми, студенты вроде меня. Все считают каждую копейку. Торгуются, выбирают самые дешевые товары, ищут скидки.

А где-то в это же время Максим Орловский, наверное, завтракает устрицами в ресторане за пять тысяч рублей.

Покупаю картошку – пять килограммов за сто рублей, морковь – килограмм за тридцать, лук – два килограмма за сорок. Итого сто семьдесят рублей. Этой картошки хватит на две недели, если готовить умеючи.

В «Пятерочке» покупаю хлеб, молоко, гречку, макароны. Еще четыреста рублей. В аптеке – таблетки для бабушки. Восемьсот рублей.

Итого: тысяча триста семьдесят рублей. Остается тысяча шестьсот тридцать. На неделю. Должно хватить, если не покупать ничего лишнего.

А что такое «лишнее» в нашем бюджете? Шоколадка – лишнее. Кофе вместо цикория – лишнее. Новые колготки вместо порванных – лишнее, можно зашить старые.

Не жалуюсь. У многих жизнь еще тяжелее. Но иногда хочется просто зайти в магазин и купить то, что нравится, а не то, что можешь себе позволить.

Возвращаюсь домой с тяжелыми сумками. Картошка весит прилично. Плечи начинают болеть уже через десять минут ходьбы. Хорошо хоть до автобуса недалеко.

В автобусе я сижу с сумками на коленях и думаю о планах на вечер. Приготовить обед, постирать белье, подготовиться к семинару по понедельникам. Обычная суббота обычной студентки.

А что делает Максим Орловский в субботу вечером? Наверное, тусуется в каком-нибудь элитном клубе. Пьет коктейли за тысячу рублей и клеится к новой девушке – на замену той, которая его «обидела».

И это правильно. Пусть найдет себе подходящую компанию из своего мира. Кого-нибудь с деньгами, статусом и без принципов.

А я обойдусь без принцев.

Выхожу из автобуса на своей остановке и иду домой. Еще минут пять – и я дома. Можно будет разгрузить сумки, заварить чай, посидеть с бабушкой на кухне и обсудить новости.

Простые радости простой жизни.

Поворачиваю за угол и вижу свой дом – пятиэтажную хрущевку с облупившейся краской и покосившимися балконами. Не дворец, но родной.

И тут замечаю ее.

Черную машину у подъезда.

Дорогую. Очень дорогую. Такие не покупают люди из нашего района. Такие машины покупают…

Нет.

Только не это.

Сердце начинает колотиться где-то в районе горла. Ноги становятся ватными. Это не может быть он. Не может быть, чтобы он выяснил, где я живу. Не может быть, чтобы он приехал сюда.

Но номера…

Блатные номера. Три цифры. Такие номера покупают только очень богатые люди. Очень богатые и очень влиятельные.

Максим Орловский.

Стою посреди двора с сумками в руках и понимаю: он нашел меня. Нашел мой дом, мой адрес, мою бабушку. Тишина последних трех дней была подготовкой.

А что теперь? Что он здесь делает? Зачем приехал? И главное – что он хочет от моей семьи?

Подхожу ближе к машине и вижу: салон пустой. Значит, он уже вышел. Значит, он уже в доме.

Или рядом с домом.

Или… у нас в квартире?

Бабушка!

Мысль о том, что этот мажор мог заявиться к семидесятичетырехлетней женщине и начать «объясняться», приводит меня в ярость. Как он смел? Как посмел вторгнуться в мою личную жизнь?

Я убью его. Медленно и болезненно. Сначала оторву руки за то, что они прикасались к дверной ручке нашей квартиры. Потом голову – за то, что она додумалась приехать сюда.

А потом воскрешу и убью заново.

Поднимаюсь по лестнице, стараясь не греметь сумками. Может быть, его уже нет? Может быть, он понял, что совершил ошибку, и уехал?

Но машина стоит у подъезда.

Значит, он все еще здесь.

Суббота. Десять утра. Стою возле пятиэтажной хрущевки и понимаю, что совершил грандиозную ошибку.

Блин.

Нет, серьезно. Что я здесь делаю?

Смотрю на дом, в котором живет Дарья Сомова, и чувствую, как что-то сжимается в груди. Облупившаяся краска, покосившиеся балконы, окна, заклеенные скотчем вместо стекол. Детская площадка, которая видела лучшие времена давно.

Вот так живет моя принцесса.

Кирилл не обманул – информация пришла рано утром. Дарья Сомова, двадцать лет, живет с бабушкой в двухкомнатной квартире. Родители погибли в автокатастрофе шесть лет назад. Семья малообеспеченная. Работает официанткой, чтобы платить за учебу.

И я думал, что у меня проблемы.

Мой «Мерседес» выглядит здесь как НЛО на парковке «Жигулей». Несколько пацанов уже обступили машину и изучают ее с видом знатоков. Хорошо хоть не царапают. Пока.

Достаю телефон, проверяю адрес еще раз. Да, это здесь. Подъезд номер три, квартира сорок семь. Пятый этаж, без лифта. Конечно, без лифта – в таких домах лифты это роскошь.

И что дальше?

Я же не могу просто подойти и сказать: «Привет, я тот самый мажор, которого ты публично унизила. Давай дружить?» Она захлопнет дверь быстрее, чем я успею моргнуть.