Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Узнаешь. Жизнь подскажет, – Прохоров достал из портфеля несколько пакетов. И яркую банку с какой-то рыбой. – Послушай, Ляксей, не думаешь ли ты, что я к твоей жене должен обращаться на «вы»? Нет? Хорошо. Не говоря о том, что она мне нравится. Это было бы просто бестактно, верно, Лизавета?

– Верно, Савелий, верно. Вы у нас простецкая душа, – ответила Елизавета.

Савелий Прохоров бросил на Елизавету взгляд начинающих блекнуть голубоватых глаз. Резкие крылья носа расширились, точно у придержанного на скаку коня…

– А как твоя Люсинда? – включился в разговор Свиридов. – С тех пор как вы женились, я ее и не видел. Столько лет прошло.

– Она – молодец. Болела одно время, но теперь – молодец, – ответил Прохоров. – Рада, что я рассчитался с дорогой. Теперь, говорит, и я поправлюсь… И ребятня не огорчает, славная у меня детвора.

– У тебя ведь… дочь?

– И сын. Кстати, Алексеем нарекли.

– Ну… не Аполлоном же.

– Да, действительно… Только не в твою честь, не возносись. Тесть мой Алексеем был.

Помолчали, наблюдая, как ловко и быстро Елизавета сервирует стол. Ей очень шло синее платье.

Свиридов хмыкнул и отвел взгляд, чувствуя неловкость перед Савелием за эту откровенную восторженность. Прохоров же думал о своем. И мысли его были далекими и печальными.

– Может, определим богатырей в морозильник? – встрепенулся Свиридов.

– Они уже там, – ответила Елизавета. – Мавр свое дело знает.

– Повезло тебе, брат, – вздохнул Прохоров. – Мой мавр по этому поводу устроил бы шествие с факелом.

– Видно, у нее припекло, – невольно обронил Свиридов.

– Припекло, брат, согласен, – вздохнул Прохоров. – Тянет меня к этой белоголовой паскуде. Пол-России-матушки на лопатки положила, стерва светлоглазая.

– Господи, неужели у человека нет силы воли! – вклинилась в разговор Елизавета. – Если столько вокруг бед.

Прохоров окинул Елизавету усталым взглядом, но промолчал. И это молчание прозвучало значительней десятка слов…

Свиридов подумал, что Савелий все же пришел не вовремя: возникший поначалу контакт явно пропадал. Хоть он был искренне рад гостю. Может быть, отослать куда-нибудь Елизавету? Но куда? Не к архитектору же, что сидит, вероятно, до сих пор в темноте…

– Савелий, давай и вправду позовем твою Люсю, – беззаботно произнес Свиридов. – Пошлю машину. Туда-обратно, двадцать минут.

– Кто у тебя сейчас шофер? Леонид?

– Леонид. А что?

– Моим был шофером… Проводником работал, проштрафился. Жаль стало парня, пригрел.

– Леонид, – повторил Свиридов.

– А секретарями кто?

– День – Наталья, день – Маргарита Никитична.

Претензий нет.

– Еще бы. Мои кадры… А кто у тебя в первых?

– Михайлов.

– Сохранишь?

– Присматриваюсь. Сам понимаешь, аппарат – дело серьезное. В Чернопольске у меня были крепкие ребята. Кое-кого хочу перетянуть.

– Понятно, понятно, – Прохоров прикрыл глаза и стал похож на усталого слона. Со своим длинным мясистым носом. – Я с этими людьми работал много лет, Алеша.

– Они тебя и подвели, – вскользь проговорил Свиридов, то ли утверждая, то ли спрашивая.

– Я сам себя подвел. Нечего тут крутить… Если на дороге серьезное происшествие, а начальник в это время за городом не делом занят…

– Только ли это? – не выдержал Свиридов.

– Знаю, что не только, – подхватил Прохоров и, переждав, потянулся к столу. Наполнил рюмку и махом опрокинул в широко раскрытый рот, поморщился, подхватил ломтик колбасы, закусил. – Так-то лучше… А то возится Елизавета, понимаешь, точно банкет в честь короля… Расскажи, как меня снимали.

– А ты не знаешь? – оторопел Свиридов.

– Рассказывали ребята… Но ты расскажи по-честному.

– Плохо тебя снимали, Савелий. Министр был очень сердит.

– Подробней расскажи, Алешка. Я, может быть, ради этого и пришел сегодня, не выдержал.

– Вот как? – удивился Свиридов. – Ты, оказывается, мазохист… Что-то мне не хочется вспоминать, как тебя снимали.

– Расскажи, как тебя назначали.

– Хорошо назначали, уважительно, – ответил Свиридов.

– Да. Назначать могут по-разному, знаю, – кивнул Прохоров. – И в Кремле был?

– Возили и в Кремль.

– К самому-самому по нашим делам?

– К нему.

– Ну и как, не томи?!

В этих словах слышалось нечто большее, чем просто любопытство.

– Подробней рассказывай, не жмись, – Прохоров всматривался в узкое высоколобое лицо институтского приятеля.

– Особенных подробностей здесь нет. Не более десяти минут говорили, – и, боясь, что Савелий примет его краткость за высокомерие, вздохнул. – Министр усадил меня в свой лимузин, и мы поехали в Кремль, в Совет Министров. Поднялись наверх…

– Так сразу и поднялись? – ворчливо прервал Савелий. – А проверка документов? А гардероб? Не в пальто же вы туда ввалились.

– Ну ты даешь! – рассердился Свиридов. – Как маленький.

– Мне все интересно. Меня туда не приглашали.

– И правильно сделали, – буркнул Свиридов.

– Ты полегче. Когда меня назначали, такого протокола не было. Другие времена.

– Делом занимаемся серьезным, вот и пригласили, – прервал Свиридов.

– И тогда занимались тем же делом. Другие времена были… Ладно, не отвлекайся.

– Словом, поднялись на этаж, не помню на какой, волновался.

– Вот всегда ты так, – обидчиво вставил Прохоров.

– Просторная приемная. Два молодых человека: один вроде посветлее, второй чернявый. Референты. Или секретари… В назначенное время нас пригласили в кабинет… Сам вышел из-за стола, руку пожал мне, министру. Усадил в кресло. Сел напротив, вроде как бы неофициально. – Свиридов взглянул на Прохорова и качнул головой. – Черт бы тебя взял, Савка… Кабинет как кабинет. Меньше приемной. Портреты основоположников. Шкафы с книгами. В стороне стол для заседаний… Волновался я, не все запомнил… Ну и зануда ты, Савка, – Свиридов вздохнул. – Министр меня коротко представил… Сам улыбается и говорит: «Слышал я, Алексей Платонович, что вы в свое время отказались от назначения в Главк. Думаю, теперь вам будет неудобно отказываться от назначения начальником Североградской дороги». Тут министр вставил шутя, мол, пусть только откажется… Потом поговорили о практических задачах дороги. Знает ситуацию человек, сразу чувствуется… И память такая – цифры приводит…

72
{"b":"95432","o":1}