1
Муртаз Расилов погнал тележку ко второй платформе, где обычно собиралась бригада перед прибытием фирменного поезда «Северный олень». Надо определиться: будет работа с иностранными туристами или гуляй себе вольным казаком, лови неорганизованного клиента.
Муртаз не любил возиться с туристами, а тем более с иностранными – никакого бакшиша, оплата идет по-среднему. А ответственность какая, не дай бог пропадет чемодан – международный скандал. И отвиливать от распределения нельзя – свои ребята, носильщики, у всех один интерес. Увильнешь, испортишь отношения с бригадой – ничего хорошего тебя в дальнейшем не ждет. Однако перспектива работы по линии зарубежных связей его сегодня мало огорчала – Муртаз уже достаточно набегался, день оказался «капустный», заработок не стыдный. К тому же интурист норовил сам свой чемодан на тележку поставить, не доверял нашему носильщику. Или его сильно припугнули – гляди в оба: там, у красных, украдут и тебя же в ГПУ определят. Или у себя дома опыта понабрались, говорят, у них если сам свой чемодан поставил-снял, то меньше платишь носильщику. Врут, наверное, чего только не наговорят. Правда, однажды – умора! – приехала группа зарубежных туристов. И тут один из них, в шортах, мускулистый такой, все чемоданы на тележку принялся ставить, да так ловко, что Муртазу и делать было нечего. Оказалось, он у себя дома носильщиком работал. Потом пристал к Муртазу: давай обменяемся бляхами. На память. И сует Муртазу свою крупную, как блюдце, бронзовую бляху. Хорошо, у Муртаза случайный жетон завалялся в кармане – то ли от гардероба какого-то ресторана, то ли от прачечной-автомата. Отдал коллеге зарубежному, чтобы отвязался. Тот обрадовался, слезы на глазах. Упрятал в портмоне, еще и авторучку подарил в придачу. Позже Муртаз разглядел его бляху. Номер «14» и чеканная фигура в мундире и при шпаге. Надпись по кругу. Брат Муртаза, ученый-физик, перевел на понятный язык: «Кайзеровская королевская железнодорожная кампания. Австрия. 1906». Там, оказывается, у железнодорожников к парадному мундиру шпага прилагается. Почет, точно рыцарям… Один свой парень, носильщик, Муртазу за эту бляху четвертной отслюнить хотел. Не расстался Муртаз с сувениром, преодолел искушение. А бляху дома на стенку повесил, прямо на Почетную грамоту за активное участие в коммунистическом субботнике по уборке территории станции. Любой, кто бляхой австрийской заинтересуется, и грамоту без внимания не оставит, а то лежала себе глянцевой бумагой в столе без всякого интереса, обидно даже… Ладно, подождем, решил Муртаз. Судя по всему, ему так и не успеть к прибытию фирменного поезда. А жаль… Честно говоря, хотя от «фирмы» доход носильщиков снижался – пассажир там ехал обстоятельный, не слишком отягощенный тюками и ящиками, – лично Муртазу нравилось обрабатывать фирменные поезда. Вагоны чистые, полы устланы дорожками, воздух свежий, проводники одеты как положено. Возьмешь в купе чемодан, пронесешь вдоль коридора, – и пылинка не сядет. Не то что в обычном пассажирском – пока продерешься с каким-нибудь сундуком к выходу, становишься чумазым, точно вылез из дымохода, – дети пугаются на перроне. Конечно, «фирму» не сравнить с пассажирским, хотя деньги за билет платят равные… Но, честно говоря, в последнее время и «фирма» Муртазова настораживала. Не вся, правда, но настораживала. Внешний вид вагон еще хранил: и название броское по всей длине расписано, и стекла в рамах держатся. А вот внутри нет-нет, да начинает «пассажиром» попахивать. То ли сами вагоны изнашивались и не обновлялись, то ли проводники не выдерживали марафона, как говорится, надоело им ходить с чистой шеей. Да и соблазн заработать на безбилетниках оказался сильнее законного оклада. А раз появляется заяц, значит в вагоне должна быть неразбериха, вроде тумана в лесу. «Почему в жизни худое перетягивает на свою сторону? Натура, что ли, у человека такая? – думал Муртаз и решил про себя: – Нет, все зависит от человека. К чему его душа стремится. Как говорит мать: человек слабее мухи и сильнее льва…»
Прогоняя тележку по эстакаде, Расилов бросил взгляд на распахнутые ворота багажного отделения. И вспомнил весовщицу Галину. Собственно, он ее и не забывал. Галина его интересовала – и очень. Вообще Муртазу нравились крупные женщины, возможно оттого, что он сам не вышел ростом. Муртаз уже наводил справки среди носильщиков. В целом мнение о Галине на станции неплохое – спокойная, не пьет, не курит, детей растит, да не каких-нибудь там случайных – от законного мужа, тот утонул несколько лет назад. Муртаз даже некоторую работу провел в своем семействе, а жил он с матерью, после того как брат отделился. Сказал, что хочет жениться на русской. Мать ответила: хоть на шайтане женись, только женись. Сорок лет мужчине, пора. Правда, Муртаз промолчал о детях. Нельзя сразу мать ошарашивать, хватит ей и первой новости пока…
С прибывшей электрички повалил народ.
Муртаз замедлил шаг. Чего доброго, собьешь кого-нибудь железной своей арбой.
«Поберегись!» – изредка восклицал он, когда видел, что кто-то прямо на тележку держит путь. И качал головой в знак удивления стадной тупости людей…
Пассажиры электрички – это особый мир. Муртаз к ним давно приглядывался. Попадая в город, они растворялись, их уже не отличишь от прочих граждан. Но здесь, на перроне, в ожидании электрички лица этих людей принимали особое выражение. А главное их отличие – это огромные сумки, баулы и рюкзаки. Когда они приезжали в город, сумки как-то еще не бросались в глаза, а вот когда уезжали… Чего только они не увозили – продукты, промтовары, строительный материал… И каждый день!
Муртаз проживал в районе города, где вода подавалась на два часа утром и на два часа вечером. Говорили, что такой режим установлен из экономии. И все, кто жил в этом районе, заполняли водой ванны, кастрюли, тазы, бутылки. Утром воду выливали и набирали свежую. А если бы вода шла круглые сутки, больше одного-двух ведер никому не понадобилось бы. Вот и выходит – экономия… Так и с людьми, что жили за городом! Разве стали бы запасаться они всем подряд, если хотя бы половина того, что они вывозят из города, доставлялась за город… Об этом думал Муртаз Расилов, стараясь аккуратней провести свою тележку по платформе…
