Болито тихо сказал: «Тот ещё тот дикарь, Вэл. Он рискнул всем, чтобы принести нам новости».

Кин взглянул на его обеспокоенное лицо. «У него есть корабль, и перспективы выше, чем он когда-либо мечтал». Он увидел, что первый лейтенант пристально смотрит на него, словно гончая. «Ему нужна хорошая жена, которая будет ждать его, когда море будет у него за спиной».

Он сказал Седжмору: «Вы, кажется, горите желанием отправиться в путь. Так что продолжайте, пожалуйста». Он наблюдал за потоком матросов и морских пехотинцев, за маленькими островками синей власти, которые представляли собой его лейтенанты и уорент-офицеры, пока матросов подгоняли к фалам и брасам.

Болито повернулся к Дженуру: «Я потребую от Йовелла два письма, Стивен. Мы не будем тратить время на совещание капитанов: мы спустимся на шлюпку и передадим мои приказы «Валькирии» и «Неумолимому» таким образом».

«Нападём ли мы на остров без поддержки Тибальта, сэр?» Он видел, что Дженур с тревогой наблюдает за ним, вероятно, думая о том времени, когда ему прикажут отправиться в другое место.

«Тибальт нас найдёт. Херрик, должно быть, уже открыл свои депеши. Что будет дальше, остаётся только гадать».

«Возможно, — подумал Дженур. — Но это будет твоя ответственность».

Кто-то крикнул сквозь шум развевающихся парусов и скрип блоков: «Анемона прокладывает курс!» Другая группа зевак приветствовала фрегат радостными возгласами, когда он накренился на ветру в хлопающих парусах.

Болито остановился и посмотрел, как она собирается с силами, словно чистокровная скакунья.

Он сказал: «Да позаботится о тебе Бог, Адам». Но его слова затерялись в окружающей суете.

Позже в тот же день, когда восходящий северо-восточный ветер нашел и наполнил их паруса, перевернув флагман так, что его нижние орудийные порты оказались практически затоплены, Болито сидел один в своей каюте, прикрывая рукой раненый глаз, и снова расправлял ее письмо на столе.

«Мой дорогой Ричард, самый дорогой из людей, как мне интересно, где ты сегодня и чем занимаешься…» Болито с большой осторожностью поднял сложенный лист плюща, багровый от зимы, который она прислала в письме. «Из нашего дома…»

Болито положил письмо обратно в конверт и с потрясенным недоверием смотрел, как слеза упала на тыльную сторону его ладони.

Как будто она послала ему одного из своих.

18. ПРИЗРАКИ

КАПИТАН Валентайн Кин подождал, пока Болито закончит некоторые расчеты на своей личной карте возле кормовых окон, и сказал: «Ничего для доклада, сэр».

Болито изучал карту, изгибающуюся линию разбросанных островов Наветренной и Подветренной групп. Места, которые он никогда не забудет: остров Мола, острова Сент, пролив Мона, замкнутые воды и каменистые участки суши, их названия, написанные кровью. Великие морские сражения, выигранные и проигранные, и восстание, которое стоило им Америки. Как могла такая маленькая страна, как Англия, выдержать столько, стоя в одиночку и сражаясь с Францией, Испанией, Голландией, а затем и с Америкой одновременно? И они продолжали сражаться, хотя в конце концов стало казаться, что в Европе наступает переломный момент. Но здесь, в Индиях, шансы были такими же, как и прежде, и шансы загнать врага на дно были скорее вопросом удачи, чем знаний.

Кин рискнул: «Мы можем совершить ещё один проход на северо-запад, сэр. Возможно, капитан Кроуфут направил свои корабли к Невису в надежде обнаружить противника».

«Я думал об этом. Он находчивый человек». Он выпрямился и уставился на карту, которая словно насмехалась над ним. «Я бы и сам так поступил. Можно потерять целую эскадру среди этих островов». Возвращалось неотступное беспокойство. «Но он ничего не знает о том, с чем столкнулся Адам у острова Птичий. Если бы только Томас Херрик открыл эти донесения. Возможно, они ничего и не раскрыли, но…»

Кин сказал: «Их светлости не стали бы отпускать такой фрегат, как «Анемона», просто так». В его голосе слышалась горечь, как и в голосе Адама.

Болито сказал: «Направляйтесь к «Безжалостному» и «Валькирии». Выстройтесь в линию по курсу флага. Пока светло, держитесь на расстоянии пяти миль друг от друга. Это даст нам более широкий обзор». Он прислушался к ветру, дующему сквозь такелаж. Он всё ещё был свежим, так что им нужно было сделать ещё несколько узлов, прежде чем он снова стихнет. Он ждал, пока Дженур сделает пометки в блокноте и поспешит на поиски своей сигнальной партии.

Он продолжил: «Они оба опытные капитаны — это уже кое-что, Вэл. Я не знаком с Кирби с «Неумолимого», у него был капитан Табарт в Копенгагене. Но у него хорошая репутация. Флиппенса я знаю много лет». Он отстранённо улыбнулся. «Управляет своим кораблём, руководствуясь Библией и боевыми инструкциями Адмиралтейства. Похоже, это сочетание хорошо работает в его случае».

Кин направился к двери. «Я убавлю паруса, чтобы дать остальным время занять позицию. Кроме того, я должен передать первому лейтенанту, чтобы он выбрал лучших наблюдателей».

Болито вернулся к своей карте; он снова потер веко.

Он сказал: «Наш главный впередсмотрящий на ялик, Уильям Оуэн, — что скажете о нем?»

Кин был удивлён. Как он вообще мог найти минутку, чтобы вспомнить о простом моряке среди стольких?

Он ответил: «Я не могу говорить о нём слишком много. Я намерен вскоре произвести его в младшие офицеры…» Он остановился, увидев, что Болито наблюдает за ним, как будто кто-то только что окликнул его по имени.

«Сделай это сейчас, Вэл. Позже времени может не быть, а нам понадобятся все опытные руки».

Кин очень тихо закрыл дверь и поспешил вверх по трапу.

«Убавьте паруса, мистер Седжмор!» Он прикрыл глаза от яркого света, чтобы посмотреть на флаги Дженура, развевающиеся на реях, и на сигнального мичмана с поднятой подзорной трубой, который отчитывал каждый корабль, приветствовавший его.

Капитан корабля Джулиан крикнул: «Как и прежде, сэр!»

Кин кивнул, его мысли были заняты. «Когда мы снова поднимемся на все паруса, мы продолжим путь на северо-запад. Вам сегодня придётся быть максимально внимательными в полдень, мистер Джулиан, потому что после этого мы сменим курс и направимся к островам, особенно к острову Птичьему».

Их взгляды встретились, и затем Джулиан спросил: «Значит, завтра?»

Кин отвернулся, когда раздался пронзительный крик, призывающий вахтенных на палубе убирать паруса. «Помощник капитана, найдите для меня матроса по имени Уильям Оуэн». Сделай это сейчас же, Вэл, сказал Болито. Был ли это тот самый инстинкт, который Кин имел все основания уважать? Откуда он знал? Но он знал, и Джулиан принял его без вопросов.

Он увидел Оуэна, шагающего по подветренному трапу, совершенно непринужденного, каким он выглядел даже после потери «Золотистой ржанки».

Он вышел на квартердек и похлопал себя по лбу. «Да, сэр?»

«Все хорошо отзывались о тебе, Оуэн, хотя я и так знал твои способности, — он попытался улыбнуться. — Немедленно зарегистрируем твое повышение в должности с соответствующим жалованьем и продовольствием».

Оуэн пристально посмотрел на него. У него было открытое, простое лицо, напомнившее Кину Оллдея, когда тот впервые встретил его на фрегате «Ундина» под командованием Болито. Много лет назад, когда он сам был молодым мичманом, как и тот, что стоял на вахте рядом: Де Курси, который делал вид, что не слушает.

«Ну, благодарю вас, сэр!» — Оуэн, казалось, был искренне рад. «Я ходил по морю то на одном, то на другом корабле уже пятнадцать лет. Никогда бы не подумал, что такое произойдёт!» Он повторил с ухмылкой: «Благодарю вас, сэр».

Кин остро подумал о человеке в огромной каюте у себя под ногами. Откуда он знал?

«Мистер Седжмор объяснит вам ваши обязанности, когда будет не спеша, но сейчас я оставляю вас со своим рулевым. Вместе вы будете помогать мистеру Гилпину, боцману, если мне понадобится спустить шлюпки».

На мгновение Кин заметил, как его глаза блеснули. «Но держи это при себе». Он обернулся, когда Седжмор поспешил к нему. «Что-то не так?»