«Вы прекрасно выглядите, сэр Ричард!» — Силлитоу появился из-за колонны, его глаза были прикрыты веками. Затем он взял руку Кэтрин и поднёс её к губам. «Как всегда, миледи, я не могу подобрать слов для описания такой красоты».

Она улыбнулась и увидела, как несколько женщин обернулись и уставились на неё. Силлитоу нетерпеливо махнул рукой, когда появился лакей с полным подносом.

Затем он сказал: «Роудс здесь. Я подумал, что вам следует с ним встретиться, учитывая ближайшее будущее».

Болито повернулся к ней. «Адмирал, достопочтенный лорд Родс, исполняет обязанности контролёра Адмиралтейства, но, как говорят, он также наиболее вероятный претендент на пост Первого лорда». Он наблюдал за ней, читая её взгляд. Она с недоверием относилась к упоминанию незнакомых старших офицеров, опасаясь, что они замышляют ему какой-то вред.

Силлитоу сказал: «Я перевёл его в другую комнату. Думаю, будет разумно его осмотреть».

Она сказала: «Я подожду на террасе, Ричард».

Но Силлитоу вмешался: «Это мой дом, а вы мои гости. Не вижу причин разлучать вас». Он слегка коснулся её руки. «Разделить легенду?»

Его маленький секретарь сновал поблизости, и Силлитоу сказал: «Я скоро приду и потревожу вас».

Один из людей Силлитоу повёл её в библиотеку, а затем в примыкающую к ней небольшую прихожую. У камина стоял стул. Кэтрин узнала его. Как будто его не переставляли с того дня, когда она сидела здесь, когда пришла за помощью к Силлитоу. Когда он прошёл мимо неё, и она почувствовала, как он борется с желанием прикоснуться к ней, положить руку ей на плечо. Но он этого не сделал.

Адмирал лорд Джеймс Родс был высоким, крепкого телосложения мужчиной, некогда красивым. Его лицо выделялся вольный, крючковатый нос, а глаза были удивительно маленькими, почти незначительными по сравнению с ним. Он бросил быстрый взгляд на Кэтрин, но постарался не выдать ничего. «Человек, привыкший скрывать свои чувства, если они у него вообще были», – подумала она.

Болито спросил: «Могу ли я представить вам виконтессу Сомервелл, милорд?» Он почувствовал на себе её взгляд, ощутил тревогу, опасаясь какого-нибудь затаённого оскорбления или отпора. Но Роудс сдержанно поклонился и сказал: «Раньше мне не оказывали такой чести, миледи». Он не пожал ей руки, а она не предложила.

Кэтрин подошла к окну, чтобы посмотреть, как очередная карета прогрохотала по каменным плитам. Она чувствовала на себе пристальный взгляд адмирала, но не находила удовольствия в его неуверенности.

Она вдруг с тоской вспомнила о Фалмуте. О новой разлуке было даже думать слишком жестоко.

Она наклонилась ближе к окну и наблюдала за вновь прибывшими. На этот раз не было ни адмирала, ни политика, лишь высокий лейтенант, снимающий шляпу и протягивающий руку женщине, сошедшей рядом с ним. Даже в угасающем свете она видела седину в его тёмных волосах, видела, как он смеётся, и как светловолосая женщина смотрела на него. Значит, это была возлюбленная Джорджа Эйвери, в которую он, похоже, влюбился.

И все же, когда он привез приглашение Силлитоу и предупредил ее о перспективе Мальты, он ничего не сказал о том, чтобы остаться, когда Ричарду было приказано отплывать.

Она услышала, как Роудс сказал: «Я познакомлю тебя с Фробишер, ты ее знаешь?»

И ответ Ричарда, уже пытавшегося решить новую задачу.

«Да, милорд. Капитан Джефферсон, семьдесят четыре, насколько я помню».

«В голосе Родса слышалось облегчение», – подумала она. «Боюсь, больше нет. Два года назад он оборвался. Похоронен в море, бедняга».

Болито тихо сказал: «Французский приз. Её звали Глорьё».

«Вас это беспокоит, сэр Ричард? Если да…»

«Корабль хорош настолько, насколько хорош ты им пользуешься».

Роудс хмыкнул. «И новый, по сравнению с некоторыми из ваших последних судов. Восемь лет».

Она слышала, как он взял кубок и шумно выпил. Да, он почувствовал облегчение. Она отвернулась от окна и спросила: «А когда же это понадобится, милорд?»

Он посмотрел на неё с опаской. «Скорее недели, чем месяцы, миледи. Но вам не стоит беспокоиться о таких вещах. Я всегда считал…»

«Вы, милорд? Я рад это знать. Там, снаружи, люди празднуют победу, цену которой ещё предстоит подсчитать, и я беспокоюсь за этого человека и за себя. Разве это так странно?»

Болито сказал: «Я еще не решил».

Родс огляделся, словно попал в ловушку. «Вас выбрали из-за вашей репутации, из-за чести, которую вы заслужили для своей страны». Он мрачно посмотрел на Кэтрин. «Должно быть ясно, почему это так важно».

Дверь тихо открылась, и Силлитоу вошел, не говоря ни слова.

Она тихо сказала: «Всё, что я вижу, — это два острова и двух людей. Тиран, проложивший себе путь через Европу с боями и убийствами, на одном, и адмирал Англии, настоящий герой, на другом. Это совсем не утешает!» Она коснулась глаз перчаткой, а когда снова взглянула, Родс уже исчез.

Силлитоу сказал: «Я очень сожалею об этом. Родс — хороший контролёр, но у него нет такта. Если ты откажешься от поднятия флага в Средиземном море, Ричард, на плахе окажется его голова, а не твоя. И он это знает». Он снова бросил на секретаря сердитый взгляд, а затем сказал: «Присоединяйся ко мне. Тебе стоит познакомиться с несколькими людьми». Он криво усмехнулся. «Включая гостя моего племянника».

Дверь закрылась, и они остались одни; только звуки музыки и приглушенный гул голосов напоминали им, где они находятся.

Она опустила лицо. «Мне так жаль, Ричард. Я говорила как разгневанная, озлобленная жена. Я не имела права».

Он поднял её подбородок и внимательно посмотрел на неё. «Если бы ты была моей женой в глазах церкви, я не мог бы любить тебя сильнее. У тебя было на это полное право. Ты — моя жизнь».

Тогда пусть они это увидят. — Она сбросила шаль с плеч, коснулась кулона и снова посмотрела на него.

«А завтра мы покинем Лондон».

Лейтенант Джордж Эвери оглядел толпу и начал сомневаться в целесообразности принятия приглашения дяди. Все были важными людьми, хорошо известными тем, кто разделял этот незнакомый ему мир: политики, старшие офицеры армии и флота, и несколько дипломатов, удостоившихся почестей, которых он не знал. Больше всего поразило полное преображение дома дяди. Строгость и тишина сменились музыкой, шумом и смехом, а слуги в ливреях проталкивались сквозь толпу, чтобы удовлетворить гостей и наполнить бокалы.

Он взглянул на свою спутницу. «Возможно, нам стоило извиниться, Сюзанна».

Она улыбнулась, задумчиво наблюдая за ним, словно открывая или ища в нем какие-то новые и неизвестные качества.

«Я узнаю некоторые лица здесь. Я видел их раньше. Подозреваю, что именно здесь принимаются все настоящие решения, словно переворачивается карта».

Эйвери испытывала смутную ревность, сама не понимая, почему. Она привыкла к таким встречам, как та, что была в её собственном лондонском доме, куда она пригласила его погостить. Стать её любовником.

Он видел, как головы оборачивались, чтобы взглянуть и сравнить. Красавица и скромный лейтенант. Самый младший морской офицер, которого Эйвери видел до сих пор, был пост-капитаном. Они прошли сквозь толпу, и он видел, как она обратила внимание на одного-двух человек. Большинство женщин она игнорировала.

Когда он упомянул о них, она тихо ответила: «Как и дополнительным лакеям, им платят за их услуги!» Она схватила его за руку и чуть не рассмеялась над его смущением. «Господи, мистер Эйвери, вам ещё многому предстоит научиться!»

Она отпустила его руку и сказала: «Это леди Сомервелл, не так ли? Должно быть, так».

Эвери увидел Кэтрин и Болито у низкой балюстрады и спросил: «Хотите с ними познакомиться?»

Но Силлитоу встал между ними и протянул руку. «Леди Майлдмэй, какое удовольствие! Я так ждал знакомства с вами. Надеюсь, вы всем довольны? Очень жаль, что вам так скоро придётся расстаться с моим племянником, но, с другой стороны, я никогда не попытаюсь понять флот!»

Она посмотрела на Эйвери. «Разошлись? Я думала… я так поняла, что вы останетесь в Англии, пока не найдёте подходящую работу».