«Дай мне стакан». Он удивился внезапной резкости в голосе. «Мистер Симпсон, не так ли?» Он увидел, как тревога мичмана сменилась изумлением от того, что тот узнал его имя. «Мне также понадобится ваше плечо!»

Это было самое худшее. Хитрости, рождённые опытом.

Обман... Если он ошибался, этот юноша мог умереть в течение часа, и все же он ухмылялся одному из своих товарищей, мичману, который произнес тост за верность в кают-компании.

Он очень медленно опустил стекло и увидел, как очертания цитадели застыли, превратившись во что-то твёрдое, словно рассеивающийся туман. Как было отмечено и описано на карте, а информация на карте была, пожалуй, всем, что они знали об этом месте.

И вот он. Крошечное алое пятнышко парило над ним, словно отдельное. Флаг. Он прикинул расстояние на глаз. Полчаса, а может, и меньше, если этот ветерок продолжит им благоприятствовать.

Кристи снова был там. «Салют, сэр Ричард?»

Болито не спускал глаз с земли. «Семнадцать орудий, пожалуйста».

Кристи промолчал. Да и не нужно было. Семнадцать орудий: адмиральский салют. Он бы, наверное, пожалел, что не дал залпа по всему борту.

Эйвери смотрел на него и думал о Кэтрин; она, должно быть, видела его таким, когда они были вместе в открытой шлюпке после кораблекрушения. Тогда Дженур был его флаг-лейтенантом, а потом Болито дал ему командование, хотя на самом деле Дженур хотел лишь остаться со своим адмиралом.

Неужели я так похож на беднягу Дженура? Я наблюдаю за его настроением, разделяю его волнение и часто боль после победы. И вот мы плывём навстречу неведомой силе, силе зла. Он слегка улыбнулся. Как бы описал это его отец, священник.

И все же я не чувствую страха и не испытываю его нигде.

Он увидел Аллдея, стоящего у трапа, скрестив руки на груди, и оглядывающего палубу, узнавая каждое движение, понимая каждый шкот и фал – костяк корабля, как он когда-то их описывал. На мгновение их взгляды встретились, и Аллдей слегка кивнул. Как в тот самый первый раз, когда Эйвери узнал, что его приняли другие члены «маленькой команды» Болито.

Он увидел, как Болито вернул большую подзорную трубу и что-то сказал мичману. Он задумался, что же это было. Слова, которые внезапно заставили живого мичмана стать таким серьёзным. Таким гордым.

Болито повернулся и посмотрел на него, коснувшись рукой рукояти старого меча.

«Скоро, Джордж».

Кто-то тревожно вскрикнул, когда с берега раздался одиночный выстрел, звук которого длился ещё долго. Все подняли бокалы, но никто не двинулся с места, словно весь корабль был заколдован.

И тут раздался крик: «Они приспускают флаг, сэр!»

Болито сжал старый меч и уставился на землю. Глаза его болели, и он не мог разглядеть далёкую цитадель. Но в его сознании она была очень чёткой, словно изображение в телескопе.

Приспускают флаг не перед ним, а перед Его Величеством Королем Георгом Третьим. Возможно, они не знали, что Его Величество заперт, сошёл с ума. Возможно, это уже ничего не значило. Он хотел промокнуть глаз, но знал, что Эвери заметит и встревожится.

Он сказал: «Начинайте отдавать честь, если вам угодно».

Артиллерист «Альциона» взял командование на себя, по очереди подходя к каждому экипажу. Когда грянул первый выстрел и орудие откатилось на тали внутрь, он уже переходил к следующему, медленно и размеренно повторяя куплет, чтобы рассчитать время каждого выстрела.

Если бы я не был стрелком, меня бы здесь не было. «Второй ствол, огонь!»

Между выстрелами Болито сказал: «Сейчас время для глаз и ушей, Джордж». Кристи он крикнул: «Вон там сторожевой катер. Капитан! Становитесь на якорь, когда вам будет удобно».

Затем он посмотрел на людей, которые бежали к своим местам убирать паруса, и пробормотал: «Молодец».

Эллдэй тоже это услышал и понял. Он обращался к кораблю.

Капитан Кристи опустил подзорную трубу и сказал: «Они высылают шлюпку, сэр».

Болито прошёл по квартердеку, чувствуя на себе жар, пока «Халцион» безвольно становился на якорь. Теперь, совсем близко от берега, он видел старые укрепления. Можно потерять армию, пытаясь обойти город с суши, да и флот не справился бы с задачей против множества пушек, направленных в сторону залива.

Эллдэй с явным подозрением наблюдал за приближающейся лодкой. Она была двухвальной, с двумя веслами на каждом, больше напоминала галеру, чем баркас.

«Лучше быть на стороне!»

Эйвери пробормотал: «Нетрудно представить, о чем думают морские пехотинцы, сэр».

Кристи сказал: «Там какой-то офицер, сэр». Он ещё раз быстро взглянул в подзорную трубу и воскликнул: «Белый человек, ей-богу!»

Болито наблюдал за приближающейся галерой — грациозно, но в то же время как-то зловеще.

Он сказал: «Если дела пойдут плохо, капитан Кристи, вы перережете якорный канат и выйдете в море. Пробивайтесь, если придётся, но я сделаю это!» Он увидел на лице Кристи немедленное сопротивление. «Это приказ. Вы должны сообщить об этом на Мальту».

Он подошел ближе к борту и увидел, как весла энергично двигаются назад, удерживая галеру, а затем поворачивая ее к борту фрегата. Ни одна команда баржи не смогла бы сделать это лучше.

Помощники боцмана процедили крики и с ожиданием посмотрели на входной люк.

Трубка!"

Визг криков так же внезапно стих, и Болито шагнул вперед, чтобы встретить своего гостя.

Определённо белый, возможно, с примесью другой крови. Его мундир был на удивление прост, единственным украшением служили потускневшие эполеты.

Он снял треуголку и слегка поклонился собравшимся офицерам.

«Ваш визит без приглашения, но, тем не менее, мне приказано оказать вам радушный прием».

Он говорил по-английски безупречно, с интонацией, которую Болито уже слышал раньше.

Он сказал: «Я…»

Мужчина снова поклонился и слабо улыбнулся. «Я знаю вас, сэр. Бо-лье-то, адмирал Его Величества, славный и уважаемый».

«А к кому я имею честь обращаться, сэр?»

«Я капитан Мартинес, советник, — снова легкая улыбка, — и друг Мехмета-паши, губернатора и главнокомандующего в Алжире».

«Не могли бы вы пройти в мою каюту, капитан Мартинес?»

Мартинес приподнял шляпу, чтобы защитить глаза от солнца.

Волосы у него были гладкие и такие же тёмные, как у Болито, кожа загорелая до цвета выделанной кожи; вокруг глаз залегли глубокие морщины. Ему могло быть от сорока до шестидесяти.

Он взглянул на орудия, их расчеты стояли с губками и червями, чтобы прочищать стволы после салюта.

Это невозможно. Мне приказано самому сопроводить вас в цитадель. — Он сделал элегантный жест. — Судно будет вам вполне комфортным. — Его тёмные глаза обвели верхнюю палубу. — Улучшение, как мне кажется?

Капитан Кристи резко заявил: «Я вынужден выразить протест, сэр Ричард. Как только вы окажетесь в цитадели, мы будем бессильны вам помочь!»

Болито покачал головой. «Я готов, капитан Мартинес. Меня будет сопровождать мой помощник».

Мартинес нахмурился, когда Олдэй присоединился к Эйвери у входного люка. «А это кто?»

Болито просто ответил: «Он всегда со мной. Надеюсь, этого достаточно?» — «Да».

Болито приподнял шляпу перед группой, стоявшей рядом: Кристи и его помощники, – столько лиц смотрели на него с тревогой и непониманием. Люди, которых он даже не знал.

Мартинес провёл их на корму галеры. Она была богато украшена позолоченной резьбой и длинными шторами, обеспечивающими пассажирам уединение.

Болито слышал, как он отдавал приказы экипажу лодки: снова другой голос, плавный и без колебаний.

Эйвери прошептал: «Мартинес не турок, сэр. Скорее, испанец». Он нахмурился. «Но есть кое-что ещё…»

Болито кивнул. «Я уверен, что он выучил английский в Америке, давным-давно».

Эйвери вздохнул с облегчением. «Согласен, сэр».

Олдэй ослабил хватку сабли на боку. «Я бы никому из них не доверился!»

Болито поднял одну из бленд и с удивлением увидел, что Халцион лежит на расстоянии в полкабеля от него, так быстро поднимались и опускались весла.