Он посмотрел на капитана. Вспомнил его лицо, когда тот разорвал штаны, кровь и кости мёртвого мичмана, прилипшие к пальцам. Потом удивление, когда он обнаружил разбитые часы, осколки стекла, похожие на кровавые шипы. Почему удивление? Что меня это должно волновать?

Он почувствовал, как капитан коснулся его руки. «Приведите её в порядок сейчас же». Они оба подняли головы, когда утлегарь взмахнул над головой, словно копьё. Прекрасная носовая фигура была слишком горда, чтобы взглянуть на них, её взгляд уже был устремлён на другой горизонт.

Он услышал, как тот сказал: «Прекрасное зрелище, а?»

Но все, о чем мог думать Джаго, была маленькая фигурка сына Ловатта, державшего под мышкой меч отца и остановившегося только для того, чтобы взять за руку слугу Нейпира, который заботился о нем.

Тогда Джаго почувствовал гнев. Ни слова, ни взгляда на единственного человека, пытавшегося помочь его отцу. И на него самого.

Он посмотрел на два приза. Они сделали это вместе…

Адам наблюдал за «Индиаменом», уже поднимавшим паруса, за тем, как на его реях кипела жизнь, и представлял себе, что чувствовала Кэтрин, в последний раз покидая Мальту на таком судне.

Мичман Филдинг шумно прочистил горло: «Поклоны!»

Команда уже была на месте. Капитан поднимался на борт. Адам ощупал ногу и снова почувствовал боль. Палубы того самого «Индийца», вероятно, были заполнены богатыми пассажирами, наблюдавшими за небольшой церемонией, которая вот-вот должна была состояться на борту очередного корабля Его Величества.

«Поднимайте весла… вверх!»

Джаго поморщился и увидел, как носовой гребец вытянулся, чтобы смягчить удар. Но он ещё научится. Он видел, как капитан потянулся к первой опоре, почувствовал, как его мышцы напряглись от сочувствия, словно он разделял его неуверенность.

Затем капитан повернулся и посмотрел на него сверху вниз, и Джаго увидел ухмылку, которую он помнил с того дня, когда они взорвали батарею перед нападением на Вашингтон.

Адам сказал: «Одинаковая нагрузка на все части, да?»

Джаго увидел молодого гардемарина, стоящего в лодке со шляпой в руке, но улыбающегося своему капитану, все остальное на мгновение было забыто.

Джаго медленно кивнул. «Вы меня одолеете, сэр!» И он громко рассмеялся, потому что понял, что говорил серьёзно.

Сэр Льюис Бэйзли был высок, но производил впечатление скорее сильного, чем высокого. Широкоплечий, с гривой густых седых волос, которые, хотя и были подстрижены по современной моде, всё же выделяли его среди остальных.

Адам вышел из входного люка и протянул руку.

«Мне жаль, что меня не было на борту, чтобы поприветствовать вас, сэр Льюис».

Рукопожатие тоже было крепким: человек не боялся тяжелой работы и не хотел показывать пример другим.

Бэзли улыбнулся и неопределенно махнул рукой в сторону открытого моря.

«Я знал, что это не один из кораблей компании John Company, капитан. Я не жду особых поблажек. Короткий переход, и я сам увижу, что это отличный парусник, и я не буду просить большего ни от кого». Улыбка стала шире. «Уверен, женщины выдержат три дня».

Адам взглянул на Гэлбрейта. «Женщины? Мне не сказали…» Он увидел быстрый ответный кивок; Гэлбрейт уже с этим разобрался.

Бэзли уже думал о другом. «Я обещал нанести частный визит вице-губернатору, капитан. Не могли бы вы предоставить мне лодку?»

Адам сказал: «Мистер Гэлбрейт, отмените выступление», — и понизил голос, когда Бэйзли отошёл поговорить с одним из своих людей. «Что, чёрт возьми, происходит?»

«Я отвёл женщин на корму, сэр, как вы и просили. И я уже велел мистеру Партриджу убедиться, что все рабочие группы прилично одеты, и следить за своей речью».

Адам посмотрел в сторону кормы. «Сколько?»

Гэлбрейт обернулся, когда Бэйзли что-то крикнул, и сказал: «Только двое, сэр». Он помедлил. «Я с радостью освобожу свою каюту, сэр».

«Нет. Штурманской рубки будет достаточно. Сомневаюсь, что мне удастся поспать, даже если это будет быстрый переход».

Он увидел, что Бейзли ждёт его, беспокойно притопывая ногами. Он казался полным энергии, словно едва сдерживал её. На вид ему было лет под сорок, хотя, возможно, и больше; трудно было сказать наверняка. Даже его стиль в одежде был необычным, больше напоминавшим униформу, чем одежду успешного бизнесмена. Или торговца, как, без сомнения, охарактеризовал бы его контр-адмирал Марлоу.

Он вспомнил сдержанные формулировки своих приказов. Предоставить все необходимые условия. Бетюн знал, что делать; он к этому привык.

Он сказал: «Возможно, вы согласитесь поужинать со мной и моими офицерами, сэр Льюис. Как только мы уйдём от подступов».

Он подумал, что это будет совсем не похоже на стол «Индийца», и ожидал, что Бэйзли извинится. Но тот тут же ответил: «С удовольствием. С нетерпением жду». Он увидел, как шлюпка пришвартовывается к борту, и поманил одного из своих спутников. Он остановился у входного иллюминатора. «Я не опоздаю на корабль, капитан».

Адам прикоснулся к своей шляпе и спросил Гэлбрейта: «Все на месте?»

«Скоро вернётся казначей, сэр. Хирург в гарнизоне — там ещё двое наших».

Адам увидел Нейпира, стоящего у трапа на шканцах. «Позови меня, когда будешь готов». И поморщился, когда его пронзила новая боль. «Сегодня вечером я буду не очень гостеприимным!»

Он направился на корму, где матросы укладывали сундуки и несколько ящиков с вином, очевидно, принадлежавших группе Бэйзли. Партриджу нужно было ещё за чем-то присматривать.

Морской пехотинец выпрямил спину, когда Адам проходил мимо, а затем с внезапным интересом наклонился к решетчатому экрану.

Адам распахнул дверь и уставился на кучу сумок и коробок, покрывавшую, казалось, палубу главной каюты. На одном из ящиков сидела женщина, хмурясь от боли, а другая, более молодая, стояла на коленях у её ног.

пытаясь стащить с себя одну из ее туфель.

Адам сказал: «Я извиняюсь, я не понял…»

Молодая женщина обернулась и посмотрела на него.

Женщина; она была всего лишь девочкой, с длинными волосами и широкополой соломенной шляпой, свисавшей на спину. Пока она пыталась стащить неудобную туфлю, часть волос упала ей на глаза, а одно плечо было обнажено и блестело в отражённом солнечном свете.

Адам видел всё это, видел, что у неё голубые глаза, и что она сердится. Он предпринял ещё одну попытку. «Нас не предупредили о твоём прибытии, иначе тебе бы оказали больше помощи». Он безмолвно указал на беспорядок в хижине. «Твой отец ничего мне об этом не говорил!»

Она, казалось, немного расслабилась и села на палубу, глядя на него.

«Сэр Льюис — мой муж, лейтенант. Вам следовало бы об этом сказать».

Адам чувствовал, что другая женщина наблюдает за ним и, как ему показалось, наслаждается его дискомфортом.

«Я капитан Адам Болито, мэм».

Она легко встала и одним движением откинула волосы со лба.

«Вот именно, капитан. Похоже, все мы совершаем ошибки!» Она оглядела каюту. «Ваши, полагаю». Это, казалось, её позабавило. «Для нас это большая честь».

Другая женщина успела снять туфлю и мрачно смотрела на свою распухшую ногу. Леди Бейзли серьёзно сказала: «Это Хильда. Она обо всём позаботится».

Она рассмеялась, и лицо другой женщины отреагировало так, словно она так и не научилась сопротивляться этому звуку.

Девушка так же быстро подошла к кормовым окнам и посмотрела на панораму мачт и разноцветных латинских парусов, затем снова повернулась к нему, её силуэт выделялся на фоне синей воды. «А это военный корабль». Она села на скамейку, волосы упали на её обнажённое плечо. «А ты его капитан».

Адам удивлялся собственному молчанию, своей неспособности ответить, быть самим собой. Она смеялась над ним, дразнила его и, вероятно, прекрасно понимала, какое впечатление это производит на него и на любого, с кем ей приходилось сталкиваться.

Она указала на соседнюю спальную каюту. «Вижу, вы не женаты, капитан».

Он холодно сказал: «У вас зоркий глаз, мэм».