«Питьевая вода, как они это называют? Я бы и лошадь в ней не мыл! А солонина! Три года в бочке — этот Салливан мог бы из неё целый флот моделей вырезать. Она как железо!»

Но казначей редко был доволен.

Адам наблюдал за приближающимся катером. Ещё один старший офицер. Подумайте об этом именно так. Он заметил, что сигнальная партия Казенса уже подняла флаг для Херрика и была готова спустить его на бизань-трак, когда он поднимется на борт. Херрик отклонил бы его; он шёл как агент правительства, а не в качестве, предусмотренном его рангом. Значит, просто вежливость.

Он увидел, как носовой матрос бросил весло и заменил его багром. Баржа всё ещё вращалась, и матрос чуть не потерял равновесие.

Яго наблюдал. Нетрудно было догадаться, о чём он думал.

Теперь он видел треуголку Херрика; тот был в своей лучшей форме. Затем он подумал о «Непревзойдённом», каким он, должно быть, казался Херрику – не просто ещё одним фрегатом, конечно, а уникальным кораблём. Возможно, я недооценил его. Думал скорее о своей боли, чем о его.

Помощники боцмана смачивали языки серебряными манками, а капитан Люксмор взял в руки шпагу.

«Труба!» Когда раздались пронзительные крики приветствия, а морская гвардия навела мушкеты на присутствующих, в иллюминаторе показались голова и плечи Херрика.

Адам снял шляпу и шагнул вперёд. Он услышал испуганный вздох и увидел, как Херрик выпустил из рук поводок. Он знал, что Херрик никогда не считал, что у него только одна рука, но на этот раз он просчитался. Почётный караул, жёсткий свет из гавани, ошибка в расчёте времени. Или это были эмоции? Может быть, это так?

Джаго оказался там в ту же секунду, даже прежде, чем товарищи боцмана успели пошевелиться, схватив Херрика за запястье, но все же сумев снять с себя шляпу, в то время как даже дисциплинированные морские пехотинцы изумленно разинули рты.

Херрик вышел на настил и снял шляпу. Затем он посмотрел на Яго и сказал: «Это был почти совсем короткий визит. Благодарю вас за бдительность». Затем он поднял взгляд. Во внезапной суматохе помощник Казенса, мичман Филдинг, неправильно понял его указания. Флаг контр-адмирала лениво, даже вызывающе, сорвался с бизани.

Илеррик кивнул, словно услышав чей-то голос, и посмотрел прямо на капитана «Непревзойденного».

Полная форма придавала ему статность, которой ему не хватало при их последней встрече. Вокруг рта залегли морщины, но глаза оставались такими же синими и ясными, как у того молодого лейтенанта прошлых лет.

Адам сказал: «Добро пожаловать, сэр».

Он видел, как Херрик поморщился, пожимая ему руку. Пустой рукав постоянно напоминал об этом.

Они прошли на корму под ютом, и Адам впервые осознал, что вместе с ним на борт поднялся тот же нетерпеливый и встревоженный помощник. Часовой морской пехотинец вытянулся по стойке смирно, сетчатые двери были распахнуты настежь, а молодой Нейпир ждал его в своей лучшей куртке. И в ботинках.

Херрик помедлил и внимательно посмотрел на морского пехотинца. «Я тебя знаю! Лукас, да?»

Глаза мужчины почти не моргали под кожаной шляпой.

«Да, сэр. Старый Бенбоу, сэр!»

«Тогда ты был моложе. Мы все были моложе».

В течение часа это будет повсюду в кают-компании морской пехоты, в казармах, как они их называли. Нет, Херрик не забыл.

Они вошли в большую каюту. Адам чувствовал, что Херрик движется почти неуверенно, словно не был готов к этому моменту. Столько кораблей, столько ситуаций; он, должно быть, повидал всё это, поднимаясь по служебной лестнице с самого начала своей скромной должности.

Нейпир с тревогой сказал: «Это лучшее кресло, сэр».

Голубые, ясные глаза обратились к нему. «А ты присматриваешь за капитаном?»

Нейпир задумался, слегка нахмурившись. «Мы заботимся друг о друге, сэр, конечно…»

«Хорошо сказано».

Но он подошёл к широкой скамье под кормовыми окнами и посмотрел на стоявшие на якоре суда, на переплетение мачт и снастей. Его взгляд был где-то далеко; он был где-то в другом месте.

Адам сказал: «У нас есть имбирное пиво, сэр. Из армейской столовой.

Херрик поморщился. «Ещё бы». Он посмотрел мимо него в сторону спальной каюты. «А вот я бы с удовольствием выпил».

Адам кивнул Нейпиру и увидел, как тот снова нахмурился, когда его ботинки громко зацокали по палубе.

Херрик сказал: «Я очень внимательно прочитал ваши отчёты. Захват двух работорговцев был похвальным и послужил полезным примером того, чего можно добиться, имея за плечами волю. Корабль вёл себя хорошо, хотя я не могу судить, было ли его точное местоположение в тот момент наиболее подходящим». Он спокойно поднял взгляд. «Потому что меня там не было». Затем он улыбнулся. «Это было наблюдение, а не обязательно критика», — и повторил: «Меня там не было».

Адам услышал, как возвращаются туфли, и сказал: «Я выполнял приказ».

Херрик взглянул на серебряный поднос и два кубка. «С самого начала нам было сказано, что приказы будут выполняться беспрекословно. Повинуйтесь. Исполняйте свой долг». Он взял предложенный кубок с коньяком и серьёзно его осмотрел. «Но по мере продвижения по служебной лестнице мы обнаруживаем, что есть нечто большее, чем простое подчинение приказам. Есть ответственность, совесть, если хотите. Полагаю, вы знаете это лучше многих». Он сделал глоток и закрыл глаза. «Это возвращает меня к прошлому». Он снова сменил тему, словно на мгновение потерял контроль над своими мыслями. «Мой помощник сообщит вам все необходимые подробности, или то, что нам с вами положено знать, но я хочу, чтобы это осталось между нами».

«Даю вам слово, сэр».

«Видите ли, я всегда исполнял свой долг, или старался. Я никогда не позволял себе подвергать сомнению разум тех, кто отдавал приказы. Друзей можно найти, а врагов – нет. Друг – это всё, но он может разбить сердце». Он не стал объяснять. В этом не было необходимости.

«Я никогда не хотел уходить из моря, из флота, даже после всего этого…» Он посмотрел на пустой рукав с явной ненавистью. «В конце концов, мне предложили место в налоговой службе Плимута. Кто-то преградил мне путь — не буду называть его имени, но его слово было принято, и мне дали роль королевского агента. В лучшем случае — тупик, в худшем — козла отпущения». Он пожал плечами. «Принимаю. У меня нет выбора. Больше нет».

Адам быстро взглянул на свой кубок, удивлённый тем, что тот пуст; он ничего о нём не помнил. Херрик говорил о Валентайне Кине. Это многое объясняло. Недостающее звено.

Херрик продолжил: «Личные дела могут вмешаться даже в дела осторожных и праведных». Айл подождал, пока Нейпир наполнит кубки и дверь кладовой закроется.

Он тихо сказал: «Коммодор Тёрнбулл сполна использовал своё время после того, как «Парадокс» был выведен из строя, то есть, разбился. Он счастливчик».

Адам ждал, но не было и намека на подозрения, какие бы высказывания он ни высказывал в своем частном докладе Адмиралтейству и Министерству иностранных дел.

Херрик поменял позу и потянулся за напитком.

«Я здесь почти закончил. Я видел и составил столько рапортов, что хватило бы на Портсмут-Пойнт. По некоторым будут приняты меры, другие будут «рассмотрены». Флот сократился до опасного уровня, когда был спущен последний французский флаг. Как много раз заявлял наш Нель и, — он помедлил, — сэр Ричард, не слыша никого, но главная потребность всегда будет во фрегатах. Их никогда не было достаточно. Ничего не изменилось».

Адам наблюдал, как его рука поглаживает кубок, словно ища повод нарушить собственный строгий кодекс верности.

И тут Херрик взглянул на него, его взгляд был очень прямым и спокойным. Как будто он принял решение, и все прежние сомнения рассеялись.

«В Средиземноморье ожидается новое наступление. Совсем скоро. Фрегатов и так мало, опытных капитанов найти трудно. Вы поймёте, о чём я говорю, когда предыдущее наступление провалилось». Он почти улыбнулся. «Вы там были».

«Лорд Родс?»

Херрик покачал головой. «Можете не обращать на это внимания». Он наклонился вперёд на скамейке, солнце освещало его плечи и эполеты. «Непревзойдённый» отправится в Англию примерно через день, после возвращения капитана Тиаке». Он бесстрастно посмотрел на него. «Вас спрашивали по имени. Больше я не могу сказать».