«Теперь, когда ты об этом заговорила», — продолжил Ларс, успокаивая ее, — «я мог бы свернуться калачиком примерно на сотню часов».

«Голод развернет тебя за три дня», — ответил Брендан. «Жратва готова!»

Они ждали достаточно долго перед едой, чтобы опустить свои костюмы в моющее средство и принять душ. Брену все же удалось не дать им заснуть достаточно долго после еды, чтобы они успели добраться до своих койок.

Но на следующее утро, когда он подал огромный завтрак, оба певца были настороже и с нетерпением ждали возможности осмотреть оставшиеся места. Сравнивая заметки по исследованию с текущим состоянием ребер, они увидели явные различия: чем меньше изменений, тем дальше опалесценция находилась от ребра, которое они исследовали.

«Это массовое бегство, миграция, отступление?» — спросил Ларс в недоумении.

«Ущипни меня, и ты ущипнешь нас всех?» — ответила Килла.

«Как один кусок Мусора может общаться с другими?» — спросил Брендан.

«Это легко», — сказала Килла с ухмылкой. «Сквозь скальную массу. Мы почувствовали дрожь. Может быть, это и есть общение».

«Я это признаю», — сказал Ларс, — «но куда отступает этот джанк ? Что-нибудь видно на приборах, Брен?»

«Представьте, как я пожимаю плечами», — иронично сказал корабль, — «потому что я проверил все свои системы на наличие неисправностей. Джонка отказывается фотографироваться. На стенах ни одной из пещер, где вы побывали, не зафиксировано ни единого черного пятна. Но Джонка на своем месте ».

«Подождите-ка, команда», — сказала Киллашандра, и её улыбка стала ещё шире. «Я знаю, что я пропустила... хруст под ногами. В пещерах нет ни мусора, ни щебня, ни гальки, ничего такого!»

Ларс моргнул и опустил голову, нахмурившись, обдумывая ее замечание. «Нет, ты права, ничего нет. Только эта небольшая кучка пыли».

«Там, где ребро-палец проползло вниз, оно может проесть себе путь вниз».

«Я мог бы провести сравнение между твоими аппетитами и... эй!» — запротестовал Брендан, когда Килла запустила напильником в его титановую панель.

«Интересно, чем он питается?» — сказал Ларс. «Может, приготовим ему на пробу что-нибудь аппетитное?»

«Разве исследовательская группа этого не сделала, Брен?» — спросил Килла.

«Нет, не сделали», — в голосе Брена послышалось веселье. «После того, как они, похоже, потеряли инструменты в процессе плавки».

«Не помню, чтобы об этом упоминали», — нахмурилась Килла. Она только что просмотрела отчеты за завтраком.

«Я так и предполагаю, Ки», — сказал Брендан. «И по инвентаризации».

«Итак, что мы принесём в жертву Богу Мусора в Гроте?» — спросил Килла.

«Немного того, немного сего», — сказал Ларс. «Могу ли я пройтись по твоему складу запчастей, Брен?»

«А мы можем вернуться в нашу первую пещеру?» — спросила Килла, поддавшись порыву, который она не совсем понимала. «Я начинаю чувствовать себя виноватой за то, что отрезала этот кусок хлама. Мы действительно должны возместить ущерб, позволив ему первым попробовать наши подношения».

Это было разрешено, и Брендан сказал им, что брать с собой, и любезно предложил то немногое, что осталось от приготовления еды, а также образцы белков и углеводов. Они снова надели свои теперь уже чистые скафандры, упаковали трубчатые колодцы для перекуса, проверили кислородные баллоны, надели шлемы и прошли через шлюз.

«Знаешь, ты прав насчет обломков здесь и их отсутствия в пещерах», — заметил Ларс.

Как только они увидели синий свет, они погасили лампы своих костюмов.

«Здесь хруст прекращается», — добавил Ларс, ступая на гладкую поверхность пещеры. «Не думаю, что он втягивается дальше, Килла. Что ты думаешь?»

«Хм. Надо было пометить. До этого кончика дотянуться…» Она взяла образец, пробираясь через него. «Медь, Брен», — сказала она. С помощью пинцета, вытянув его во всю длину, она положила медь на поверхность. Затем отдёрнула руку. «Вот это да! Вот это голод! И видишь, Ларс, есть отчётливый пульс медного оттенка, идущий до самого сердечника. Интересно…»

К тому времени, как они опустошили свои мешки, джонки приняли все подношения, особенно металлические, с заметной готовностью и реакцией.

«Всеядный».

«Но я не благодарен», — добавил Килла. «Он даже на сантиметр не увеличился. Фуф».

Ларс посмотрел на центральную массу. «Нет, но мне кажется, она ярче. Может, посмотрим, восприимчивее ли кто-то из остальных?»

Она стояла в задумчивой позе, прижав одну руку к груди и опираясь на локоть руки в перчатке, которая поддерживала наклон ее шлема. «Я думаю!»

"Ты?"

«И о чем ты думаешь?» — спросил Брендан.

Киллашандра начала медленно, формулируя свои мысли по ходу речи: «Я думаю, нам следует вернуть тот кусок, который мы взяли. Я не думаю, что нам следует делить мусор».

Ларс долго смотрел на нее. «Знаешь, я думаю, ты права. Это должно отправить нас в их хорошую... гравий? пыль?»

«Золушка?» — застенчиво предложила Килла.

«Ну, тогда мы просто сделаем это маленькое дело. Тем более, что оно не принесет нам ни малейшей пользы как образцу».

«Кстати, я вспомнил, когда мы вырезали этот кусок сталактита, там была такая дрожь. Это было просто дрожание или какой-то невероятно быстрый ритм?»

«Сигнал ударного типа?» — спросил Ларс.

«А, как некоторые примитивные группы, которые хотели установить связь на большие расстояния», — сказал корабль. «Я проанализирую. Никогда об этом не думал». Последовала пауза, во время которой на главном экране управления мелькали огоньки и мигали сообщения.

«Ах, точно! В точку, Килла. Тремор действительно распадается на множество бесконечно малых импульсов разной длительности».

«Нам нужны куриные палочки, Брен», — сказала Килла, ухмыляясь Ларсу.

Он упер руки в бока в знак раздражения. «Никто из нас не мог читать рэп так быстро».

«Так что мы будем ларго , но это будет ритм. Мы можем по крайней мере использовать ритм, чтобы увидеть, получим ли мы какой-либо ответ. Открыть своего рода канал связи с этим разведданными».

«Разведка? Отступление могло быть всего лишь инстинктом выживания».

«Импульс — вот подходящее слово», — сказал Брен. «У меня в запасах нет древесины, но подойдет ли пластик?»

«Что угодно, достаточно сильное, чтобы заставить пульс… Может быть, мы сможем добраться до нашего хлама».

Ларс застонал от ее прихоти, но был вполне готов вернуться на корабль и принять две пары пластиковых отрезков с заостренными концами. Он дал Килле одну пару, а другой попрактиковался в перекатке на переборке шлюза.

«Немного потрепанный», — сказала она.

«У кого было время практиковаться последние семьдесят лет?»

Киллашандра нахмурилась, удивленная тем, что Ларс вообще упомянул временной промежуток. Большинство певцов игнорировали ссылки на время. Семьдесят лет? С тех пор, как они пели дуэтом? Или с тех пор, как они в последний раз много занимались инструментализацией? Она действительно не хотела знать. В отличие от нее, Ларс часто добавлял материал в свой личный файл. И после сеанса в Ranges он также получал доступ к своему файлу. Она не могла вспомнить, когда ей пришло в голову добавить что-то в свой. Она покачала головой, не желая думать об этом . У нее были гораздо более важные дела, чем беспокоиться об относительном времени — прямо сейчас ей нужно было играть с ритмическим временем.

«Мы вооружены и готовы», — небрежно заявила она, держа палочки под носом так, как это делали церемониальные барабанщики в каком-то старом клипе. «Вперед, в центр, и вперед, в бой».

«Мы идем, мы идем», — пропел Ларс.

Давно забытые нейроны соединились должным образом, и Киллашандра произнесла начало этого припева, слегка изменив его в соответствии со своими обстоятельствами. «Идём, герои, идём к славе/Мы будем жить в песне и сказании…»

«Да, но ты не пойдешь!» И баритон Брендана влился в хор.

«Мы идём! Мы идём!» Ларс открыл шлюз, неловко держась за барабанные палочки, пока поправлял шлем. Киллашандра застёгнула свой.