«Сначала ты напрягся…»

«Я помню это очень ясно». И Килла вспомнила, с поразительной для неё ясностью. В тот миг, когда она предвкушала свою смерть, каждая кость, казалось, затвердела, каждая артерия, вена и капилляр затвердели. Цвет хлынул сквозь её глаза в каждую клеточку тела, струясь неумолимым потоком, отступая и снова устремляясь вперёд, словно её закручивала какая-то жидкая стихия… и всё это время жизнь стремительно проносилась в её сознании.

«Я добрался до тебя раньше Радни, и твои два дружка помогли мне снять тебя с лестницы. Даже материал костюма казался окаменевшим, но, как я уже сказал, твои жизненные показатели были в норме».

«То, что произошло со мной, было ненормально».

«Согласен, но именно это мне и сказали мониторы. И я почувствовал облегчение. Тем временем начался настоящий ад. Я имею в виду, что этот мусор был неописуем. Брендан покажет вам свои записи…»

«Позже», — слабо предложила Килла. Мысль о том, что ей снова придется увидеть все эти цвета, была выше ее сил.

«Конечно, когда пожелаете», — мягко ответил Брендан. «Говорите о научной беспристрастности и беспристрастном наблюдении…» Он злорадно усмехнулся. «Радни и его команда были в истерике. Все пытались прорваться через выход одновременно. Удивительно, что скафандры не порвались под прессом».

«Я не виню их за то, что они испугались», — великодушно сказала Килла.

«Они не испугались», — язвительно ответил Брендан. «Они просто хотели вернуться на базу и посмотреть, что показывают приборы. Радни всё пытался заставить их замолчать, чтобы самому слышать передачи».

«Кстати, Соти и Азра были просто чудесны», — продолжил Бойра. «Они помогли мне вытащить тебя из пещеры, а потом ты словно сложился, как чистый лист. Я думал, мы тебя почти потеряли, но Брен следил за нами и всё время просил нас поторопиться с тобой к нему. Соти беспокоился, что, возможно, мы ошиблись, вытащив тебя из Большого Мусора…»

«Большой Мусор только что сделал со мной и для меня все, что мог», — пробормотала Килла, хотя она все еще не имела представления о масштабах перемен. Она просто знала, что одна из них была .

«Знаешь, что это такое?» — осторожно спросил Бойра. «Ничего нового не произошло?»

«Сенсорная перегрузка не всегда дает измеримый результат», — сказал Брендан.

«Это твой диагноз, Брен?» — спросила Килла.

«Только эмпирические данные, Килла, поскольку из твоих комментариев и необходимости в дополнительном приеме лекарств очевидно, что то, что ты испытываешь, не подтверждается медицинскими мониторами».

«Ну, может, это просто хороший ночной сон, который никак не восстанавливается, а?» — Килла говорила шутливым тоном, потому что не могла обсуждать даже с такими верными друзьями, как Бойра и Брендан, что, похоже, с ней произошло во время этой сенсорной перегрузки. «У меня такое чувство, будто меня вывернули наизнанку, задом наперёд, а потом выжали досуха…»

Эмоциональная и физическая разрядка от ее первой установки черного кристалла теперь померкла до незначительности укуса насекомого. Ларс будет в ярости на нее, но она ни за что больше никогда не будет резать черный кристалл. В этом, как ни в чем другом в данный конкретный момент времени, она была уверена. С другой стороны, она сможет рассказать ему о каждом месте, где она вырезала черный кристалл. Действительно, теперь она помнила каждое место, где когда-либо вырезала, а также тип, размер, количество и ноту настройки каждого разреза, который она когда-либо делала за последние сто девяносто семь лет. Она помнила все, причем полностью, до последней мелочи, и тяжесть такого полного воспоминания была хуже, чем возвращение этого к ней.

«Проголодался?» — мягко спросил Бойра.

Киллашандра задумалась. «Да, я думаю, что это так».

«Тогда вы, должно быть, на пути к полному выздоровлению», — сказала Бойра, улыбаясь и поднимаясь. «Есть ли какие-нибудь особые пожелания?»

"Куриный суп?"

«То самое», — ответил Брендан так сердечно, что Килла поморщилась. «У меня есть старый семейный рецепт, который, как говорят, излечивает всё: от вросших ногтей на ногах до сильнейшей космической духоты».

Килла закрыла глаза. Куриный суп, каким бы действенным он ни был, не вылечит то, что её действительно беспокоило. Кому нужно помнить всё? Всё, кроме того, как Большой Голодный Мусор сделал с ней то, что сделал.

Пребывание на борту BB-1066 имело и другие преимущества, помимо превосходного ухода и невероятной еды. Радни не мог добраться до нее, хотя требовал почасового интервью, настаивая на том, чтобы она закончила установку кристалла в соответствии с контрактом, который он заключил с Мастером Гильдии. Он пригрозил подать в суд на нее и Гильдию за нарушение контракта.

«Скажите ему, что я установил кристаллы согласно контракту. В нём не сказано, что я должен также устанавливать старые осколки. И я этого делать не буду».

Когда Радни настоятельно просил экипаж 1066 передать ему певца хрусталя, Брендан сообщил ему, что у него нет такой власти над пассажирами.

Они оставались на поверхности Опала ровно столько времени, сколько требовалось, чтобы убедиться, что Килла достаточно оправилась от физического истощения и смогла выдержать дезориентацию, вызванную сингулярным прыжком. Затем Брендан поднял свой хвост с планеты.

После второго из трех Прыжков любопытство взяло верх над Киллашандрой. Она хотела узнать, что случилось с Большим Голодом после того, как он проглотил черный кристалл. Может быть, это отвлечет ее разум от постоянного просмотра воспоминаний, которые она действительно не хотела проигрывать снова и снова.

«Группа Радни не пришла ни к какому выводу», — сказал Брендан, продолжая скрытно отслеживать все передачи и внутренние разговоры. «Они всё ещё изучают свои данные. Термоэлектрические излучения вышли за пределы возможностей их приборов. Значительный рост всех FM-модулей...»

«Драгоценности, пожалуйста, Брен, или мусор», — вмешался Бойра.

«Похоже, они просачиваются в каждую доступную пещеру, трещину, расщелину, щель. Вращение планеты изменилось неравномерно, а солнечная активность также возросла. Все кристаллы светятся, и статический заряд, который они излучают, неиссякаем».

«Значит, Джанк использует кристаллы для общения?» — спросила Килла.

«Похоже, что так», — сказал Брендан, — «хотя группа Радни не знает, зачем это нужно. Их семантик анализирует частоту и последовательность закономерностей, а также ритм их развития, который может меняться».

«Клера была права?» — спросила Килла, весьма обрадованная этой мыслью.

«Они не возьмут на себя никаких обязательств», — сказал Брендан слегка ехидным тоном.

"Естественно. Они ведь не отрицают, что мусор обладает сознанием, не так ли?"

«Они не могут этого сделать, когда он явно меняет окружающую среду», — сказал Бойра, широко улыбаясь. «О, кстати, Радни отправил запрос на другого певца, чтобы тот установил занозы».

«Хотя это пойдет ему на пользу», — язвительно заметила Килла.

«Пятнадцать минут до последнего прыжка», — сказал Брендан, и Килла поспешила к резервуару с радиантной жидкостью.

Ларс ждал ее в Шанкилле, и его обеспокоенное выражение лица прояснилось, когда он увидел, как она идет к нему по коридору. Он жадно обнял ее, зарывшись лицом в ее волосы, его пальцы впились в ее лопатки, а затем в талию. Она наклонилась к нему, сжимая его так же крепко, как он ее. Он был теплым, сильным и таким же худым, как и в их первую встречу много лет назад на Оптерии. Главный Ларс Даль не изменился... она отбросила другие воспоминания, которые грозили захлестнуть ее. Она научилась цензурировать воспоминания, когда у нее было все, что нужно. Иначе все эти воспоминания могли бы оказаться подавляющими.

«Честно говоря, Санни, я понятия не имел, о чем тебя прошу!» — пробормотал он.

«Ты ничего не спросил», — сказала она удивленно. «Я сама вызвалась. Помнишь?»

Он оттолкнул ее, и выражение его лица было жалким. «Санни, я уговорил тебя стать добровольцем».