Конечно, это было потому, что она не помнила его. Поэтому она стояла там, рядом с Бианко, и слушала, как поет Шад, наблюдала за мальчишеской энергией на его любимом лице и позволяла жестокости вымывать из нее надежду.

«Это никогда не срабатывает, правда, Киллашандра?» — мягко спросил Биянко.

"Нет." У неё мелькнуло воспоминание о Ларсе Дале. Они встречались где-то за пределами этого мира. Разве нет? Его мир тоже был водным. Разве нет? Выбрала ли она другой такой мир, надеясь снова найти Ларса Даля? Или просто кого угодно? Например, Шэда Такера. Может быть, её саму заманил в Баллибран какой-нибудь нестареющий любовник? Возможно. Кто мог вспомнить такие подробности? Разница была в том, что теперь она была достаточно взрослой, чтобы не играть роль сирены для Кристалла. Достаточно взрослой, чтобы оставить любовь, пока он был молод, и всё ещё достаточно влюблённой, чтобы помнить её только как женщину.

«Никто тебя не забудет, Киллашандра», — сказал Биянко, его глаза были темными и печальными, когда она повернулась, чтобы уйти.

«Может быть, я это помню».

Глава 8

«Гильдия получила самый крупный заказ из всех, что мы когда-либо получали, — колонизация и освоение семи новых систем», — сказал Мастер Гильдии двадцати певцам, которых он отозвал из путешествий. «Мы должны быть в состоянии выполнить эти заказы на чёрный кристалл. Все вы», — и его голубые глаза остановились на одном из них, — «время от времени занимались огранкой чёрного кристалла».

«Когда я смог его найти», — шутливо сказал кто-то.

«Избранные», — добавил другой.

«На самом деле он не так уж и похож на Шада», — подумала Киллашандра, ее мысли метались как от недостатка кристаллов, так и от преднамеренной невнимательности, ведь это был Ларс Даль, который говорил в роли Мастера Гильдии. «Только то, что у них обоих голубые глаза и они любят море, не делает их похожими. Или не должно быть похоже. И если бы кто-то из нас мог найти черный кристалл, мы бы это сделали, и ему бы не пришлось нам приказывать!»

«Чтобы облегчить поиски, — продолжал Ларс Даль, пока экран позади него освещался разнообразными эмблемами из краски, — Гильдия отменяет отметки певцов, которые по той или иной причине не работают активно в горах». Это вызвало переполох и некоторое недоумение. «Я бы добавил поправку — певцы, которые, как известно, приносят чёрный кристалл», — продолжил он, слегка повысив голос, чтобы перекричать бормотание. «Мы должны проверить каждый потенциальный источник чёрного кристалла».

«Не оставив камня на камне?» — спросил остроумец, вызвав смех и стоны.

Ларс Даль ухмыльнулся в ответ. «Вот и всё. Теперь, — он указал на экран, — это аннулированные маркеры. Однако, если кто-то из вас обнаружит чёрный на заявлении всё ещё существующего певца…»

«Не могу же я пока вернуться в прошлое настолько, чтобы сказать, где они сдали позиции, да, Ларс?» — спросил кто-то, закончив ехидным смешком.

Регресс? Слово разнеслось эхом, пробудив тревожные воспоминания, и Килла села прямо, пытаясь найти говорящего. «Регресс»? Почему это слово должно было её встревожить?

«Я буду вынужден воспользоваться этим вариантом, Фанерин, если вы, здравомыслящие и активные, не сможете вырезать чёрные, которые Гильдия обязана предоставить. Как я уже говорил, если претензия действующего певца будет удовлетворена, с вашей доли будет взиматься сбор в размере двадцати пяти процентов, который пойдёт первоначальному заявителю». Он поднял руку, прерывая резкие протесты. «Сюда войдут десятина Гильдии, так что вы не так уж много теряете, чтобы получить подходящее место. Конечно, сначала вам нужно его найти». Киллашандре очень понравился этот забавный приём. Ланзецкий приберегал свой юмор для личных моментов. «А теперь вот копии этих выпущенных маркеров, которые вы можете взять с собой. Закрепите его на видном месте и постарайтесь запомнить, зачем этот лист там. Первый, кто подойдёт к любому из этих вновь открытых моллюсков, получит право владения: пометьте его своими цветами».

«Большинство из вас понимает, что у нас только что был Песах, так что это единственная опасность, которая не помешает поискам. Метеорологи говорят, что нас ожидает период стабильной погоды — разве это не всегда бывает после Песаха?» Его замечание вызвало несколько вежливых смешков, но Киллашандра смотрела на него с каменным лицом.

Он не должен думать, что сможет заставить их сделать невозможное, даже с помощью этой уловки с повторным открытием действующих заявок, которые, возможно, являются чёрным кристаллом. Почему Гильдия «обязана» что-либо предоставить? Миры должны быть благодарны за всё, что певцы вытворяют. Она обвела взглядом комнату, переходя от одного лица к другому. Из двадцати она узнала двух или трёх. Она должна была бы узнать ещё. Гудение в теле мешало ей думать. С другой стороны, узнал ли её кто-нибудь из двадцати? Но она сидела в конце зала и надеялась поскорее закончить эту встречу. Она обняла себя, желая унять зуд. Может быть, ей удастся улизнуть, но кто-то стоял прямо перед дверью. Чтобы предотвратить преждевременные уходы?

Она покорно слушала, как Ларс исполняет свой номер, подстрекая певцов сделать невозможное — найти достаточно черного кристалла, чтобы заполнить эти контракты. Ма! Она невесело фыркнула. Он хорошо справлялся с задачей донести до всех важность этих поисков. Она не могла припомнить другого такого отчаянного усилия! Или чтобы Ланзеки когда-либо выставлял неиспользованные заявки до того, как маркер с краской был полностью стерт.

Она встала вместе с остальными, но не слишком удивилась, когда назвали ее имя. Мастер гильдии протиснулся к ней.

«Килла, можем ли мы забыть былые обиды и действовать сообща?» — спросил он тихо, так, чтобы его слышала только она.

Ее нервировало то, что взгляд этих пронзительных и блестящих голубых глаз был устремлен только на нее. В этом было одно из отличий Шада от Ларса Даля: глаза Шада были добрее, мягче, нетребовательнее. Она отвернулась.

Черт побери, этот Бианко! Она не должна была позволять сентиментальности отвлекать ее от хорошего партнера. Правда, даже если бы она взяла Шэда с собой, он не был бы готов к масштабным поискам так скоро, даже если бы ему повезло иметь Переход Майлки. Но ей было бы так весело наставлять его, ловко направлять его, чтобы он познавал тонкости новой профессии, наблюдать за его чувствительным лицом, воспринимающим новые и чудесные вещи... и особенно слышать рассветную песнь кристалла с кем-то таким нежным и любящим, как Шэд Такер. И как бы он наслаждался морями Баллибрана. Какой корабль он купил бы на свою первую большую долю?

"Килла!"

Кто-то крепко держал ее за плечи и встряхивал, чтобы она сосредоточила внимание.

«Килла?»

"Что?"

Мастер гильдии нахмурился, глядя на нее с беспокойством. «Одно можно сказать наверняка, Киллашандра Ри, ты должна вернуться в Хребты, независимо от того, поешь ли ты за черное, зеленое или розовое! Ты вернулась так поздно. Как ты выдерживаешь этот зуд?» Внезапная нежная забота в его голосе напугала ее, но она никак не выдала своего удивления.

«Со мной все будет в порядке, как только я доберусь до Хребтов», — устало сказала она, ее позвоночник скручивало от кристального голода.

«Если сможешь в таком состоянии. Поэтому я не спрашиваю разрешения сейчас. Я пойду с тобой. Было бы просто убийством отправить тебя одну в твоём нынешнем состоянии. Встретимся в ангаре. Доналла…»

Килла всмотрелась в женщину, которая вышла вперед. Ее лицо показалось ей смутно знакомым, и хотя ее улыбка была теплой и дружелюбной, Килла почувствовала вспышку беспокойства.

«Рада видеть, что ты благополучно вернулась, Киллашандра». Когда Килла слегка отпрянула, женщина ободряюще улыбнулась. «Мы идём прямиком в ангар. В этом ты можешь мне доверять, знаешь ли».