Она уклонилась от него и скатилась с кровати, непонятно почему раздосадованная его самопожертвованием.

«Теперь была моя очередь выбирать», — сказала она резким тоном.

«Эй, дорогая…» — Ларс вскочил с кровати и обнял её, его лицо выражало тревогу. — «Не будь такой. Ты сама выбирала место и развлечения, а мне нравилось всё, что мы делали вместе».

Она боролась в его объятиях, разъяренная его согласием и даже его беспокойством.

«Эй, эй…» Он попытался успокоить ее, прижимая к своему обнаженному телу. «Хочешь принять теплую ванну?» Он погладил ее, чтобы оценить резонанс кристаллов в ее теле.

«Мне он не нужен. Мне пока не так уж нужен кристалл. А-а-а!» И её вспыльчивость исчезла, когда она выгнулась в его объятиях. «Кристалл! Мы не пробовали кристалл».

« Попробуй кристалл? Где? О чём ты говоришь, Килла?»

«Мы никогда не давали Свалке никаких кристаллов».

«Он бы поглотил... О, теперь я понимаю, о чём ты!» Он моргнул, внезапно поняв. «Ты правда думаешь, что хлам не поглотит хлам?» — спросил он, уловив частичку её волнения, несмотря на свой скептицизм. «Какая от этого польза?»

«Общение. Гораздо проще, чем отбивать ритм. Хотя бы потому, что это может быть полезной связью». Киллашандра была напряжена от нетерпения так же, как и от раздражения.

«Мы выполнили свою работу», — возразил Ларс. «Мы выполнили задание…»

«Но мы ничего не обнаружили».

«Мы выяснили, что мусор не является проблемой Гептита».

«Но мы не пробовали хрусталь!» — повторила она, пытаясь освободиться от его хватки.

«Ну, если это так много для тебя значит, давай послушаем, что скажет Брендан о том, чтобы вернуть нас туда с кристаллом. Вот, вот, любящее сердце». Ларс успокаивал её рукой и голосом, пока она снова не расслабилась, прижавшись к нему. «Только где мы здесь возьмём немного кристалла Баллибрана?»

«У них черный кристалл…»

«А? Думаешь, они дадут чёрного взаймы для этой авантюры?»

Килла сердито посмотрела на него: «Это не выходка. Это часть расследования, которую мы упустили из виду».

«Ну, если они используют чёрный кристалл, значит, они используют и другие», — сказал Ларс, отпуская её и направляясь к комму. «А если они используют других, значит, они их тоже используют, и где-то на этой планете есть кислый кристалл. Мы можем предложить перенастройку и взять осколки в качестве платы».

«Мы не можем дать Джанку кислый кристалл».

«Не думаю, что что-либо может вызвать у него несварение желудка», — заметил Ларс, делая паузу и набирая планетарный код Брендана. «Любые достаточно большие фрагменты можно настроить на нужную частоту. Знаешь, было бы забавно настраивать кристалл, когда в этом нет необходимости».

Брендан был готов вернуться в Опал, хотя Киллашандра слышала сомнения в его тоне.

«Я не могу задерживаться там слишком долго», — сказал он, — «и успею вернуться в Баллибран как раз к тому моменту, когда вы заберёте Бойру. Она отлично справляется с реабилитацией и переподготовкой». В его приятном голосе слышалась гордость за выздоровление партнёра.

«Это действительно очень хорошие новости, Брен», — сказала Килла, имея в виду именно это. «Мы просто хотим посмотреть, какой эффект наш кристалл окажет на джанк».

«Вероятно, он проглотит его, как и всё остальное, и будет облизываться от вкуса».

«Только звук оказывает какое-то воздействие на кристаллы Баллибрана», — с гордостью заявила Киллашандра. «А на безвоздушной планете нет ни звука».

«Возможно», — сказал Брендан. «И алмаз мы тоже не пробовали».

«Кристалл Баллибран прочнее любого алмаза, когда-либо спрессованного из углерода!»

«Ну и верные же мы!» — шутливо сказал Ларс.

Киллашандра фыркнула. «Ну, во всей Вселенной нет другого вещества, похожего на кристалл Баллибрана».

«Кроме» — и глаза Ларса насмешливо блеснули — «возможно, «Джанка»!»

Кристаллический резонанс начал доходить до Киллашандры, когда Брендан перенес их обратно в систему Опал одним Сингулярным Прыжком. Все началось, когда они с Ларсом перенастроили на малую квинту кислые доминирующие средне-синие кристаллы, которые им добыл Пенвин. Как Ларс и думал, на планете было довольно много кислых кристаллов. Хотя Пенвин их об этом не спрашивал, они настроили их все — работа, которая длилась три дня для таких опытных певцов — и он отменил плату за посадку Брендана. Но сеансы оказали влияние на Киллашандру, и она провела целый день в ванне с радиантной жидкостью.

«Я в порядке, я в порядке», — твердила она Ларсу и Брендану, когда они стали слишком о ней заботиться. «Нахождение рядом с черными всегда приводит к такому результату».

Тогда Ларс прекратил свои расспросы и, должно быть, велел Брендану прекратить расспросы, поскольку ни один из них не произнес ни слова, пока BB-1066 не приземлился около Большой Венгерской джонки (как ее окрестила Килла) вместе с мелодичными осколками кристалла, которые им удалось спасти.

«Неделя старого дома», — сказала она с непринужденной веселостью, когда они надевали костюмы.

«Мы знаем, что делаем, Килла?» — спросил Ларс, надевая шлем на голову.

"Нет."

«Ты знаешь, почему ты это делаешь?»

"Нет."

«Может быть, этот мусор разумен ».

«Вы имеете в виду какие-то псионические излучения?» Киллашандра была не просто скептически настроена, она была недоверчива.

«Иначе зачем бы вам пришла в голову такая безрассудная идея скормить хрусталь Баллибрана опаловому ребру?» — потребовал он.

«Эта идея пришла мне в голову, когда я был шерпом, а не в пещере. Я мог бы понять какую-то связь, если бы подумал об этом тогда».

«Возможно, так и было, — ответил Ларс, — ты просто забыл. И не огрызайся на меня из-за твоих провалов в памяти! Давайте запишем этот эксперимент в блокнот».

Говоря это, он коснулся кнопки разблокировки замка, и тот открылся. Кислород со свистом покинул шлюз. Они вышли на покрытую золой шкуру Опал и, следуя яркой краской, направились к участку Hungry Junk.

«Эй, улучшение», — сказал Ларс, как только они спустились на уровень пещеры. Синее сияние, переходящее в белое, сделало подсветку их костюма ненужной. «Вот это да!»

«Что за чушь?» — спросил Брендан, когда тишина продлилась пятьдесят секунд.

«Вы уверены, что ваши приборы ничего не считывают?» — спросил Ларс.

«Ничего. Что послужило причиной вашего необычного призыва?» — небрежно спросил Брендан.

«Мы его слишком много кормили», — тихо ответила Киллашандра.

«Нет», — сказал Ларс, — «но мы его хорошо покормили».

«Скажи мне, сделай!» — с легким сарказмом заметил Брендан.

«Извини, Брен, — ответила Киллашандра, — но какая жалость, что ты этого не видишь. Вся пещера завалена мусором, и есть длинные отростки, которые мы, вероятно, найдём, спустившиеся на следующий уровень. Она прекраснее, чем когда-либо, теперь она вся в цветах: красных, оранжевых и жёлтых, а также синих, тёмно-зелёных и фиолетовых, которые были изначально. Они словно перетекают друг в друга, образуя узоры…»

«Как фракталы», — добавил Ларс, и голос его прозвучал странно вяло. «Я мог бы посмотреть... Эй, зачем ты это сделал?» Она так его толкнула, что он чуть не потерял равновесие.

«Ты был очарован. Джанк гипнотический», — сказала Килла резким голосом. «Может быть, даже вызывает привыкание».

« Тогда может , дать ему кристалл?» — спросил Ларс, и его тон снова стал четким и настороженным.

«Вот для этого мы и пришли. Так давайте же это сделаем!»

«Все кристаллы старому Hungry Junk?»

«Нет, только один», — сказала Киллашандра. «Посмотрим, что получится».

Она указала на большой кусок хлама, стекавший к полу. Ларс взял самый большой кристалл, си-бемоль, и, удерживая его в суппорте, вставил синий. Хлам послушно потек по нему.

Двое кристальных певцов затаили дыхание, наблюдая за происходящим.

« Ага! » — торжествующе крикнула Киллашандра. — «Он не может есть кристаллы».

«Не может?» — спросил Брендан. «Что он делает?»