Киллашандра застонала.

«Небольшая физическая нагрузка улучшит ваш аппетит», — заметил Брендан. «Хотя я никогда не думал, что мне придётся сказать это вам обоим!»

Ларс усмехнулся, и даже Килла выдавила из себя улыбку. Затем Ларс вопросительно посмотрел на нее, выражение его лица было вежливо-примирительным.

«О, ладно. Сначала мы займёмся горными видами спорта», — согласилась она, а затем погрозила ему пальцем. «Я, возможно, займусь греблей на каноэ, но ты будешь на носовом весле».

«Сборы за посадку умеренные», — радостно сказал Брендан. «Это не будет вам дорого стоить», — весело добавил он. «Вы можете отправить свой отчёт, и я получу информацию о состоянии Бойры. Ага, я получаю сигнал. Да неужели?» — удивлённо добавил он. «Пенвин, как приятно слышать ваш голос!» Обращаясь к изумлённым певцам, он добавил: «Управляющий планетами был в моём классе! Я очень рад, что мы решили приехать сюда».

Хотя Киллашандра работала над официальным отчётом вместе с Ларсом, она позволила ему отнести его в Центр связи. Когда они проезжали мимо него в наземном транспорте по пути в поселение, она почувствовала дрожь в животе, которая подсказала ей, что она разрезал главный кристалл системы. Она как можно быстрее вернулась в B&B. Теперь, в атавистическом порыве, она оттирала пятна от еды со стульев, ожидая возвращения Ларса. Когда он, казалось, отсутствовал дольше, чем положено для отправки сообщения, она начинала чувствовать себя обиженной, затем раздражалась и, наконец, беспокоилась.

«Это ведь не слишком регулируемая планета, правда? Кристаллическим певцам здесь не запрещено жить?» — спросила она Брендана.

«Вовсе нет. Это очень слабо заселённое место, хотя здесь ведётся честная конкуренция между рекреационными заведениями за привлечение посетителей. Пенвин занимается административными вопросами и выступает арбитром любых споров, но это упорядоченный мир».

Наконец Ларс вернулся с рекламными голограммами, запихнутыми в каждый карман его скафандра. Он был явно доволен, вываливая их на столешницу рядом со зрителем и театрально жестикулируя в сторону Киллашандры.

«Выбирай! Отчеты поданы — самая современная вышка связи, скажу я тебе, а твой друг Пенвин отвечает за связь, Брен. Думаю, тебя не будет волновать, что мы долго будем в отъезде, правда?»

«Хм, нет, конечно, не буду», — неопределенно ответил Брендан. Он был занят разговором с Пенвином.

В течение дня, пока двое певцов решали, куда пойти в первую очередь (в конечном итоге они остановились на беговых лыжах, чтобы размять мышцы перед спусками), они почти ничего не слышали о Брендане.

«Должно быть, наверстываю упущенное за последние пятьдесят лет», — сказал Ларс.

«Неужели вы измеряете время!» — ответила она в порыве раздражения. Какое отношение имеет время к чему-либо? Важен был сегодняшний день , то, как хорошо они его провели, насколько он им понравился, или, если они работали на ранчо, сколько они могли собрать за день!

Ларс посмотрел на нее с удивлением, а затем извинился таким небрежным тоном, что это еще больше ее разозлило. Затянувшееся напряжение немного омрачило их поездку на курорт, который выбрала Киллашандра. Но как только они прибыли в порт, обслуживающий этот район — узкую длинную долину посреди великолепного горного пейзажа, — ее настроение улучшилось.

«Порт» находился выше линии снегов в горном краю главного континента шерпов, Непала. У двери их встретил приветливый представитель снотеля, в котором они забронировали номер.

«Я Машид», — сказал он им, низко и почтительно поклонившись. Тёмные миндалевидные глаза даже не моргнули, когда он продолжил приветствовать их. «Мне поручено проследить, чтобы ваше пребывание у нас было именно тем, чего вы желали».

Киллашандра и Ларс обменялись быстрыми взглядами.

«Нам удивительно легко угодить», — сказала Килла, — «если только ты не показываешь мне большие водоёмы». Она ткнула Ларса под ребра.

«Вся вода на этой высоте замерзла», — невозмутимо ответила Машид.

«Что же мы тогда будем пить?» — спросил Ларс, едва заметно шевеля губами. «Растаявший снег?»

«Питьевая вода» — а отношение Машид к питью было пренебрежительным — «конечно, поступает по мере необходимости из защищенных водоемов».

«Я пошутил», — сказал Ларс.

«Как пожелаешь». Машид снова поклонился. На лбу у него выступил пот, так как он был закутан в меха и на ногах толстые меховые сапоги.

«Ведите», — предложил Ларс, указывая на дверь. Он и Киллашандра купили верхнюю одежду, подходящую для горного климата, но, хотя в магазине космопорта она стоила дорого, ни одна из курток не была такой пышной, как одежда Машид. Позже они узнали, что он ловил, дубил и изготавливал свою одежду, как и большинство горцев.

Повернувшись с еще одним поклоном, Машид повела их наружу к саням, запряженным животными, ярко раскрашенным в оранжевые и черные полосы, с названием их снотеля, написанным огромными буквами по бокам. В них была запряжена пара рогатых, жесткошерстных животных, которые били раздвоенными копытами по снегу. Они были почти такой же длины, как сани.

Ларса и Киллашандру жестом усадили на пассажирское сиденье, и на них ловко накинули огромную меховую накидку. Машид ловко забралась на водительское сиденье и хлестнула зверей кнутом по крупам. Скорость их отъезда чуть не заставила Ларса и Киллашандру получить удар хлыстом.

Темп был бодрящим, как и свежий воздух, и необычный способ передвижения. Килла громко рассмеялась от чистого восторга. Она не могла вспомнить, чтобы когда-либо видела столько снега раньше. Она чуть не спросила Ларса, видел ли он снег, но затем так же внезапно отказалась от ответа: ей меньше хотелось знать, видела ли она снег, чем помнит ли Ларс, видел ли он его. Затем он счастливо улыбнулся ей, и это стало неважно. Она была здесь, с Ларсом, и у них были месяцы, прежде чем им придется даже думать о Кристалле и Баллибране. Она была полностью отвлечена холодным ветром, пощипывающим уши, и стиснула руки в перчатках, чтобы защитить их.

За четыре месяца, проведенных в снотеле, они перепробовали все доступные виды зимнего спорта, включая гонки на одиночных лыжах и сноубайках по почти отвесным склонам. Они избежали попадания под лавину на длину лыжи; они танцевали на коньках, катались на сноусерфинге и глиссере, а также исследовали ледяные и скальные пещеры невероятной красоты. Они впитывали инструкции Машида и совершенствовались в них, пока в конце концов не заслужили одобрение — и даже комплименты — от крепкого непальца, который начал с благоговением смотреть на их почти неуязвимость. Они сомневались, что он когда-либо встречал кристальных певцов или знал, что их мелкие синяки, рваные раны и ушибы заживают за ночь, давая им возможность полностью справиться с испытаниями нового дня. Они почти жалели, что оставили его в горах.

Но они сделали все, что могли в зимних видах спорта, и поэтому перебрались из гор в обширную чашу внутренних равнин Непала. Там они освоили воду и обрели нового проводника, не обладавшего невозмутимостью Машид. Вместе с ним они плыли на каноэ по извилистым каньонам по бурным водным потокам, преодолевая стремительные пороги.

Время от времени они связывались с Бренданом, который сообщал им, что он вполне доволен и им не нужно торопиться. Так они два месяца охотились в озерных краях с группой смешанных планетариев, а еще месяц ездили верхом и разбивали лагерь вдоль побережья с другой группой, и все это время Ларс так многозначительно ничего не говорил о парусном спорте, что Киллашандра была уверена, что лопнет от неспособности слышать то, чего он не говорил.

«Мы сделали всё остальное», — сказал Киллашандра накануне вечером, когда им предстояло повернуть вглубь острова, обратно к космопорту. «Мы же не можем оставить Шерпу, не отправившись в плавание, не так ли?»

«А разве нет?» — спокойно ответил Ларс.

«Если бы вы захотели, мы бы смогли».

«Неправильно», — сказал он и указательным пальцем надавил ей на нос. «Если бы ты захотела, мы бы смогли».