Сцилла сказала, что послала своего агента к Каллиопу.

Разве он схватил бы этого человека и заставил бы его сражаться? Роман

Он шёл медленно. Казалось, он был готов к бою. Если он был офицером, что он делал здесь, посреди всего этого?

Наконец, Сатурнино, местный ланиста, персонаж, несомненно, известный.

Ещё до объявления глашатая толпа сдержала вздох. Представляемая им чемпионка считалась бы возмутительной: она была женщиной.

–Сцилла!

Провожавший её Сатурнино сделал насмешливый жест, словно давая понять, что она вынудила его позволить ей самой защищать своё дело. В ответ раздался циничный смех.

Толпа злобно наблюдала, в то время как небольшие отряды из Оэи и Сабраты издевались над чемпионом Лептиса.

Для приличия женщина носила короткую тунику и пояс с мечом, пристегнутым к талии. Сапоги. Двое поножей. Круглая пряжка и изогнутый серповидный меч. Она играла роль фракийки. Её шлем, вероятно, изготовленный на заказ, выглядел лёгким, но прочным, с забралом, которое женщина открыла, чтобы публика могла видеть её лицо, когда она гордо шествовала.

Настал её главный час. Почти наверняка она впервые вышла на арену, хотя женские драки были не редкостью. Их встречали со смесью презрения и похоти. В Риме к женщинам, посещавшим гимнасий для упражнений, относились с неодобрением. Неудивительно, что после смерти Леонида Помпоний хотел сохранить в тайне любой намёк на неподобающее поведение своей возлюбленной. Ему пришлось бы искать оправдания страсти девушки к странному увлечению, хотя он и хотел произвести на неё впечатление, устроив это смертоносное зрелище у себя дома. По крайней мере, один аспект этого жестокого беспорядка начал обретать смысл.

Когда женщины сражались на арене, они всегда сражались против женщин. В римском менталитете это уже само по себе было неправильно. Никто не мог представить себе женщину, сражающуюся с мужчинами. Однако в тот день одна из соперниц Сциллы была как минимум рабыней, а «Романо», должно быть, происходила из очень бедного рода, чтобы кончить так. Но женщина сама себя обрекла: даже если она выживет в бою, она станет изгоем. А что касается

Речь шла о мире гладиаторов; все присутствовавшие знали, что у Сциллы не было выбора.

Внезапно несколько тревожных флангов армий ринулись вперёд. У меня не было времени продолжать мысль, которая крутилась в моей голове. Битва вот-вот должна была начаться.

-Вперед!

Первоначально три гладиатора занимали три угла треугольника. Это был поединок один на один, то есть не было заранее определённых пар. Если только их ланисты не позволяли двум из них объединиться, чтобы победить третьего, обычно один из них оставался в стороне, пока двое других сражались друг с другом.

Эта конфронтация была задумана именно так. Я какое-то время нервно расхаживал по комнате, пока все трое ждали, когда их заставят стать третьим колесом, экономя силы. Однако женщина выбрала цель и немедленно начала атаковать. Она захлопнула забрало шлема и набросилась на Фиделя.

Он всегда изображал жертву, и, скорее всего, двое других с самого начала ополчились бы против него. Безоружный, он был вынужден бежать. Сначала он бросился на другую сторону арены. Сцилла погналась за ним, но остановилась: она играла с рабом. Осуждённый Миррой, он не получил ни одного совета. Он не знал, как пользоваться снаряжением ретиария. Ему жестоко отказали в опасных навыках, которые сделали бы такой бой честным.

Однако он не хотел умирать; но, раз уж пришлось, решил сдаться эффектно. Он замахнулся сетью на Сциллу и нанёс сильный удар. Но он целился ей в плечо, к сожалению, не в то. Вместо руки с мечом, меч зацепился за левый бок, запутавшись в щите. Сцилла выронила его. Нагрудник был достаточно тяжёлым, чтобы сбросить с него сеть. Он зацепился за пояс, но она резко дернула и освободила его. Фидель потерял контроль над верёвкой, и сеть упала. Она стояла перед Фиделем без щита, а трезубец рабыни был длиннее её меча. Тем не менее, она не выказала страха. Сцилла быстро отступила назад, смеясь.

Она играла с ним. Её уверенность в себе была поразительной.

Он наступал неуклюжим, неловким разбегом. Сцилла продолжала отступать, приближаясь к нам. Её шаги были искусны; он был катастрофой. Он бросил трезубец и промахнулся на приличное расстояние. Женщина отбила его своей…

Меч, но Фидель успел его снова схватить. Она отступила на несколько шагов и резко остановилась. Фидель подошёл слишком близко. Остриё трезубца зацепило Сциллу, не причинив ей вреда. Левой рукой Сцилла бесстрашно вонзила в него меч одним точным ударом. Рабыня мгновенно рухнула.

Женщина отступила назад, лезвие ее меча было обагрено кровью.

Было очевидно, что Фидель ещё жив. Ганнон и Сатурнино, оставшиеся в стороне, не подошедшие подбодрить своих бойцов, как это обычно делали ланисты, подошли осмотреть рану раба. Фидель поднял руку с вытянутым пальцем. Это была обычная мольба о пощаде. В бою, где нет места пощаде, такое было недопустимо.

Часть шумной толпы начала брыкаться и поднимать большие пальцы, прося президента позволить рабу продолжать жить.

Рутилио встал. Должно быть, он очень быстро сообразил. Жестом он показал, что передаёт решение Ганнону, поскольку лежащий на земле человек принадлежал ему. Ганнон жестоко опустил руку вниз, указывая на «смерть».

С хладнокровием, ошеломившим толпу, Шилла шагнул вперёд и нанёс смертельный удар в основание шеи. Фидель никогда не тренировался, как настоящие гладиаторы, которые без колебаний терпят боль, но у него не было времени жалеть себя. По толпе пронёсся ропот искреннего потрясения.

Шилла и Сатурнино обменялись быстрыми, полными печали взглядами. Согласно тайному плану этого боя, Фидель был обречён на гибель. Благодаря близким отношениям с любовницей Помпонио, Сатурнино, вероятно, знал, что Шилла готова сражаться. Он не ожидал, что она будет столь эффективной и беспощадной. Или ожидал?

«Спроси Сциллу, кто на самом деле убил этого льва», — сказала Эфрасия Елене. Клянусь всеми богами! Сатурнин уже знал то, что я только что обнаружил, конечно же, знал.

Сама Сцилла говорила, что Румекс устарел, что все его бои подстроены. Этот человек не осмелился бы выйти против дикого зверя, когда Леонид был на свободе. Пожирая свою возлюбленную, Сцилла крикнула бы Румексу, чтобы тот отпустил льва...

добыча. Тогда, когда у меня больше не осталось никаких сомнений, Сцилла сама взяла копьё, последовала за львом в сад и пронзила его.

LXII

Короткий звук трубы возвестил присутствующим о начале обряда погребения. Мы с Квинто нервно шли по песку рядом с телом раба.

Фидель был мёртв. Квинто слегка коснулся его кадуцеем, понимая, что лёгкий ожог ни к чему. Я с силой ударил его молотом, требуя его душу для Аида. Мы последовали за рабами, которые тащили его с арены. Видимо, поскольку эти трое борцов не были профессионалами, с ними обошлись гуманнее, чем с предыдущими, которых вытащили. Я чувствовал тайную гордость, потому что под моим покровительством судьи подземного мира всё происходило более цивилизованно.

Как только тело исчезло, мы снова обратили взоры на песок. У меня во рту остался горький привкус, усугублённый безжалостным поведением Сциллы. Это было больше, чем месть; эта женщина не знала ни сдержанности, ни стыда.

Джустино жестом показал протагонистам, что пора начинать сначала. Сцилла уже подвергалась атаке. Пока она прихорашивалась перед публикой, Романо, кем бы он ни был, хватило сообразительности вмешаться, чтобы она не смогла дотянуться до её щита, всё ещё запутавшегося в сетке. Я видел, как он резко пнул его, отправив ещё дальше к барьеру. Он был настороже, в отличной позиции, с высоко поднятой головой, глаза, несомненно, бдительны под решёткой шлема, остриё меча на нужной высоте, а тело прикрывал большой нагрудник. Классическая стойка. Или, по крайней мере, он искренне пытался её соблюдать.

Шилла пожала плечами и присела. Эта новая ситуация представляла собой гораздо более серьёзное испытание, чем та, что была у Фиделя, но она, казалось, была нетерпелива и ничуть не напугана.