Ножом из сапога я начал разрезать его путы. «Гай, проснись, останься со мной!»

Он застонал.

Я тихо осмотрел его. Должно быть, его несколько раз ударили. Я видел и похуже. Вероятно, для него это было в новинку.

"Что случилось?"

«Я пришёл за собой, но и за тобой», — пробормотал он сонно. В его словах был хороший баланс. Мне нравятся мужчины, которые сохраняют риторику даже после того, как их побили. «Британцы». Я обнял его за плечо. «Они тебя избили?» Я потянул

Я его выпрямил. «Я клерк, я просто сдался». Я начал подталкивать его к забору. Он позволил мне толкать и тянуть его, не особо помогая. Я

«Сколько их?»

«Примерно восемнадцать».

«Тогда пойдём отсюда», — я попыталась скрыть от него своё беспокойство.

Это «примерно» было разговорной ерундой; как счетовод, Гай наверняка должен был их подсчитать.

Мы стояли у забора. Я стоял спиной к огороженной территории. Это было чертовски опасно. Я старался как можно чаще оглядываться через плечо.

«Я не могу, Фалько».

«Единственный выход, парень». Я уже был очень напряжён. Меня зачем-то сюда привели. Я удивлён, что до сих пор ничего не произошло. «Ну-ка, Гай. Хватайся за забор и залезай. Я подтолкну тебя сзади».

Но он отчаянно хотел мне что-то сказать. «Алексас»

«Не обращайте внимания на Алексаса».

«Семья в Риме, Фалько».

«Хорошо. Жаль, что меня там нет. Молодец».

Он был ошеломлён. Потребовалось несколько попыток, чтобы перетащить его через забор. На самом деле, это казалось несколькими часами усилий. Я бы не назвал Гейнса спортсменом. Я никогда не спрашивал, но, похоже, он не боится высоты. Это было всё равно что быть кариатидой перед несколькими мешками с мокрым песком. Когда я поднял его наполовину, он ткнул мне своей проклятой ногой в глаз.

Наконец он оказался надо мной, цепляясь за верхнюю перекладину. Я наклонился, чтобы подобрать плащ. «Мне дурно», — услышал я его слова. Потом он, должно быть, соскользнул, потому что я услышал, как он, к счастью, приземлился с другой стороны.

У меня были свои проблемы. Если бы я остался стоять прямо, я бы погиб. Ведь как раз когда я наклонился, тяжёлое копьё вонзилось в ограду, прямо там, где я стоял. Вернув плащ, я спас себе жизнь. В двух отношениях: спрятавшись под ним, я принёс кое-что полезное. Поэтому, когда злодей, метнувший копьё, бросился на меня, чтобы добить противника, я был готов. Он налетел прямо на мой нож, чего, очевидно, и ожидал. Пока он парировал удар, я вырвал его внутренности мечом.

ЛИИ

Не вини меня. Вини армию. Как только легионы научат тебя убивать, любой нападающий получит по заслугам. Он хотел убить меня. Я убил его первым. Так оно и есть.

Я отступил. Сердце колотилось так громко, что я едва мог расслышать шаги остальных. Один повержен, осталось семнадцать! Ничтожная разница, даже по моим меркам.

Это был захламлённый комплекс. Если они были здесь, то хорошо спрятались. Некоторые были снаружи: когда я обернулся, чтобы последовать за Гаем, над забором показались рыжеватые головы. Я схватил длинный кусок бревна и принялся их бить. Один упал. Другой схватил доску и вырвал её у меня из рук. Я вовремя отскочил в сторону, когда он бросил её в меня. В противном случае, если они были вооружены, они приберегли своё оружие на потом. Почувствовав, что внутри склада со мной ещё кто-то, я вырвался, побежал по проходу и проскочил между стеллажами с мрамором. Крики с забора сообщали о моём местонахождении. Я приземлился и очень быстро пробрался на уровне земли в длинный туннель из рубленых бревен.

Самоубийство! Путь был перекрыт. Оказавшись в ловушке, я вынужден был отползать назад.

Каждую секунду я ждал, что на меня вот-вот нападут сзади, но наблюдатели не заметили, что я снова отступаю. Мужчины осматривали дальний конец ряда бревен, откуда, по их мнению, я должен был появиться.

Распластавшись и обливаясь потом от ужаса, я медленно протиснулся под козлы. Один человек пришёл проверить, где я спрятался в лесу. Он был слишком близко, чтобы оставить меня одного. Присев в своём укрытии, я умудрился нанести ему удар мечом наотмашь по ногам. Удар получился неловким, но я задел артерию. Любой, кто ненавидит кровь, может теперь закатить истерику. У меня не было времени на такую роскошь.

Его крики позвали других, но я уже вырвался. Я вскочил на мраморные плиты и на этот раз перелетел через край. Плиты застонали и покачнулись под моим весом. Копьё просвистело мимо моей головы. Другое с глухим стуком ударилось рядом. Третье зацепило мою руку. Затем мраморные плиты начали падать. Я снова ударился о землю, но ряд накренившихся материалов позади меня соскользнул и разбился, каждая дорогая плита задела соседнюю, а некоторые врезались в моих противников.

Пока они прыгали, ругались и нянчили раздробленные ноги, я незаметно вернулся. Мне было весело, пытаясь перелезть через кучу воды.

трубы. Затем я врезался в небольшую кучку свинцовых слитков; это вызвало у меня неприятные воспоминания о Британии.

Хижина сторожа была заперта. Единственным открытым укрытием была собачья конура.

Неудачный ход, Фалько. Вонь стояла ужасная. Гончие выбежали, но их дерьмо осталось. Это же не комнатные собачки. Их, должно быть, кормят сырыми потрохами, без всяких причудливых мисок. Никто даже не пытался их приучить к туалету.

Сквозь щель в двери питомника я видел роящиеся фигуры.

Поисковики решили, что я снова спрятался в лесу. Они решили выкурить меня. Отлично. Я предпочёл выжить, чем спасать этот ценный материал. Пусть его и импортировали со всей Империи для изготовления плинтусов, складных дверей и роскошного шпона, но моя жизнь была важнее. Ущерб от пожара станет новым оправданием в моих финансовых отчётах. Кто хочет быть предсказуемым?

Им потребовалось некоторое время, чтобы разжечь огонь, но потом твёрдая древесина отказалась гореть. Я ничего не мог сделать, кроме как залечь на дно, пока отчаянные мысли роились в моей голове. Если я попытаюсь вырваться, у меня не будет шансов. Мужчины наслаждались. Они думали, что поймали меня в ловушку; по крайней мере, один тыкал в сложенные брёвна длинным шестом, надеясь проткнуть или проткнуть меня. Наконец они издали радостный возглас; вскоре я услышал треск и почувствовал запах дыма.

Шум и дым были локализованы, но со временем пришла помощь. Некоторые из них были неприятными; вдалеке я уже слышал лай собак. И всё же они были заперты, не так ли?

Ненадолго. Внезапно кто-то попытался выломать ворота – судя по всему, огромным колёсным тараном. В последний раз я слышал этот звук на армейском полигоне. Громкие грохоты раздавались с регулярными интервалами, сопровождаемые ликованием. Даже из своего укрытия я чувствовал, что ворота ослабли и вот-вот поддадутся. Я ждал столько, сколько осмеливался. Когда ворота огороженного участка с грохотом ворвались внутрь, распахнутые двухколёсной тележкой, я выскочил из вольера, прежде чем сторожевые собаки вернулись домой.

"Фалько!"

Милые боги: Квинт, Авл и Ларий. Три нелепо одетых и причесанных налётчика. Я сначала надеялся, что они вооружены. Нет. Должно быть, они примчались прямо сюда, не вооружившись. Если они надеялись схватить меня, им помешали собравшиеся мужчины, которые хотели сначала расправиться со мной. Эти ренегаты бросились на нас с воплями.

Мы все принялись за дело, отбиваясь от всех, у кого были жесткие рыжие волосы. Дым душил нас. Нас было слишком мало. Если бы мы попытались вырваться, нас бы перебили. Поэтому, сражаясь, парни использовали бревна, мы топтали тлеющие дрова или пытались сбить пламя. Наконец загорелось большое дубовое бревно; мы с Ларием попытались его вытащить. Густой дым заполнил территорию. Это создавало впечатление, что нас больше, чем было на самом деле. Мы сосредоточились на том, чтобы засунуть сапог в традиционном римском стиле.

Трое из нас прошли военную подготовку. Я был бывшим пехотинцем. Оба Камилла служили армейскими офицерами. Даже Ларий, отвергший армию ради искусства, вырос в самом суровом районе Империи; он знал грязные трюки с ногами и кулаками. Командная работа и упорство вскоре показали наш уровень. Каким-то образом мы очистили склад от противников. Затем мы заблокировали ворота телегой, на которой парни привезли большой ствол дерева в качестве импровизированного тарана. Должно быть, они отцепили вьючное животное и объединились, как люди-мулы, чтобы управлять телегой у ворот. Прямо по учебному пособию. Но без ничего в оглоблях они теперь не могли использовать телегу, чтобы уехать. Мы застряли здесь.