H5«Так у тебя проблемы с танком?» — посочувствовал я.

«Приятно, что ты это заметил, Фалько».

«Здесь нужно наложить повязки на раны этого проекта».

«Вам понадобится несколько тряпок».

«Итак, я учусь. Расскажи мне о своем танке».

«Мой резервуар!» — сказал Ректус. «Ну, мне просто нужно напомнить этим пердунам, чтобы они построили его, прежде чем они зайдут дальше со своими пердящими стилобатами. Он стоит на каменном основании, выступающем в сад, во-первых. Я хочу, чтобы вырыли углубление и заложили основание. Чем раньше они поставят резервуар, тем я буду счастливее. Не обращайте внимания на уровень пердежа их вычурных колоннад».

Я взглянул на небо – типично британское серое. «А что это за аквариум?»

«Отстойник для акведука».

"Акведук?"

«О, у нас здесь есть все удобства, Фалько. Что ж, мы справимся».

"Верно!"

«Я получил одобрение на строительство акведука от самого губернатора во время его государственного визита».

«Государственный визит?»

«Пришёл представиться Великому Королю».

бегать?"

«Поверить не могу!» — изумился он. «Нам пришлось построить новый туалет, на случай, если губернатор захочет справить нужду».

«Он, должно быть, был в восторге! Это мой приятель Фронтин?»

«Он говорил со мной!» — возбуждённо воскликнул Рект. Фронтин же был крайне приземлён.

«Фронтину нравится общество экспертов. И, — сказал я, ухмыляясь, — он был ответственным за водопроводные сооружения в Риме. Он действительно любит акведуки».

«Это будет совсем немного», — Ректус смутился и застенчиво произнес.

«Тем не менее, у вас есть акведук… Я знаю, что у него должен быть отстойник.

В противном случае твои трубы засорились бы — так в чем проблема, Ректус?

«Не включено в бюджет. Должна была быть предварительная сумма».

"Что?"

«Условная оценка стоимости. Сам акведук будет финансироваться как провинциальная благоустроенность». Я блуждал по живописным закоулкам казначейской бюрократии. «Но водосборный резервуар находится на нашей территории, так что это наше детище».

Киприанус не сможет организовать для меня работу без гроша в кармане.

Бюрократия изобрела свой собственный набор ругательств. «Поскольку это никогда не было разрешено, Помпоний должен сначала отдать мне приказ об изменении. Он, чёрт возьми, прекрасно знает, что должен это сделать, но этот ублюдок всё время откладывает».

"Почему?"

«Потому что именно таким пердуном и ублюдком является этот Помпоний».

Мы замолчали. Ректус всё ещё ждал разговора с архитектором.

У меня не было четких планов.

Я смотрел на место, где рабочие начали возводить огромный фундамент для впечатляющего западного крыла. «Эта платформа будет высотой в пять футов, верно? С колоннадой наверху?»

«Облицован», — сказал Ректус. «Возвышается, словно огромный вал на пограничной крепости».

«Не будет ли общий вид дома крайне мрачным, если в сад будет выходить массивная глухая стена?»

«Нет, нет. Та же мысль пришла мне в голову. Я говорил об этом с Бландусом».

«Бландус?»

«Главный художник по фрескам». Возможно, таинственный посетитель, который не заметил меня, когда я купался. «Они хотят расписать его — натуралистичной зеленью».

«Имитация сада? Неужели нельзя посадить настоящие цветы?»

«Много. Если посмотреть назад, на восточное крыло, там собираются посадить цветущие деревья на шпалерах, а клумбы, полные красок, скроют все нижние стилобаты. Но все внутренние стены за колоннадами будут покрашены, в основном сдержанно. У этой большой стены свой особый дизайн. Она будет представлять собой разросшиеся тёмно-зелёные лианы, сквозь которые, — сказал Ректус, делая вид, что насмехается, хотя, казалось, ему нравилась эта идея, — можно будет заглянуть в то, что кажется другой частью сада».

«Вот это мысль!»

Меня заинтриговал Ректус. Некоторые рабочие здесь, казалось, жили в закрытых помещениях. Они знали только своё дело, не имея ни малейшего представления об общей схеме. Он всё замечал. Я представлял, как он проводит обеденный перерыв, бродя по архитектурным…

офисы в старом военном комплексе, чтобы просто из любопытства взглянуть на планы участка.

«Итак... ты знаешь Фронтинуса. Он, казалось, был очарован моим знаменитым контактом.

«Мы когда-то работали вместе», — мягко сказал я. «Он был консулом, на троне, а я — ничтожеством на уровне сточных вод». Это было не совсем так, но связь была вежливо обозначена.

«Даже при таком раскладе мы работаем с Фронтином!»

«Может быть, однажды люди скажут тебе: «Работаю с Фалько!», Ректус».

Ректус обдумал это, увидел, что это нелепо, и перестал благоговеть перед моими уважаемыми друзьями. Затем он здраво рассказал мне о своей дисциплине.

Главной проблемой для него был масштаб. Ему пришлось проложить невероятно длинные трубопроводы, чтобы подавать пресную воду по разным крыльям и отводить дождевую воду, объём которой в плохую погоду был огромным.

Там, где водопроводные и водосточные трубы должны были проходить под зданиями, необходимо было убедиться в их полной герметичности, герметичности стыков и обмазке глиной по всей длине, чтобы они не стали недоступны под отделкой помещений. Хозяйственные нужды были лишь частью его плана. Половина дорожек в саду должна была быть проложена по трубам для подачи воды к фонтанам. Даже дикий сад у моря, богатый ручьями и прудами, всё же нуждался в подаче воды для полива растений.

Он был настоящим экспертом. Когда мы обсуждали, как он планирует осушить сад, он сказал мне, что за один проход уклон составит всего один к ста восьмидесяти трем. Это практически невидимый уклон. Чтобы точно его измерить, требовались терпение и гениальность. Его манера говорить убедила меня, что Ректус обладает этим мастерством. Я мог представить, что когда всё будет готово, вода будет довольно успешно хлынуть по этому почти горизонтальному желобу.

Помпоний закончил препираться с Магнусом. Мы видели, как Магнус, качая головами, уходил с Киприаном. Теперь к нам подплыл архитектор, явно намереваясь наброситься на Ректуса. Этот высокомерный задира был совершенно недвусмыслен. Он не смог навязать свою волю опытному землемеру и подрядчику, поэтому теперь собирался осыпать всех презрением, осмеивая проект дренажной системы.

Ректус уже сталкивался с Помпонием. Он поднялся из известнякового блока, нервничая, но речь была готова: «Я не хочу драки, но как насчёт моего пукающего танка? Слушай, я говорю тебе прямо сейчас, перед свидетелем Фалько, что танк нужно запрограммировать на этой неделе».

Я сохранял нейтралитет. Я продолжал сидеть. Но я был там. Возможно, именно поэтому Помпоний внезапно отступил. «Киприан может составить акт, а я его подпишу. Уладьте с ним всё!» — отрезал он. Как ответственный за работы, Киприан отвечал за распределение рабочей силы; он также имел право заказывать необходимые материалы. Видимо, Ректусу только этого и было нужно. Он был счастлив. Бессмысленное напряжение испарилось.

В других местах всё было не так спокойно. Днём здесь всегда было шумно, даже когда, казалось бы, ничего не происходило. Теперь же крики, звучавшие гораздо более настойчиво, чем обычно, разносились по открытой местности. Я вскочил и посмотрел в сторону южного крыла. Похоже, началась драка.

Я побежал туда.

XXII

Мужчины хлынули на драку. Больше рабочих, чем я ожидал в тот день на стройке, выскочили из окопов и бросились смотреть, крича на разных языках. Вскоре я оказался в толпе, которую теснили со всех сторон.

Я протолкнулся вперёд. Юпитер! Одним из главных действующих лиц был Филокл-старший, седовласый мозаичист. Он боролся, как профессиональный боксёр. Когда я прорвался сквозь толпу, он сбил другого на землю. Судя по забрызганной краской тунике, упавший был, должно быть, художником-фрескистом. Филокл не терял времени, воспользовавшись своим преимуществом.

К его удивлению, он взмыл в воздух, подтянул колени и обрушился на противника, ударив его в живот, приземлившись обоими сапогами и всем своим весом. Я втянул в себя воздух, представляя себе боль. Затем я навалился на Филокла сзади.