Три дня. Последнего VIP-персону вынесли без сознания на носилках. Помпоний даже не начал показывать ему цветовые схемы и образцы красок.

Я улыбнулся. «Тогда не представляйте меня официально. Просто введите меня на совещание по проекту, а я представлюсь ему позже. То есть, когда увижу, насколько он глуп».

Они ухмыльнулись.

Мы направились к старым деревянным строениям, древним военным баракам, которые выглядели так, будто были построены ещё во времена вторжения Клавдиев. Сейчас их используют как временные бараки, но, когда новый проект будет завершён, их, скорее всего, снесут.

Обычно совещание по проекту должно было начаться раньше, но его пришлось отложить: кто-то попал в аварию.

«Так постоянно», — пренебрежительно отозвался инспектор. Хотя до этого момента мы вели себя как друзья, он просто умолчал о проблеме.

«Кто это был? Он ранен?»

«К сожалению, всё кончено». Я поднял бровь. Инспектор, казалось, был раздражен и воздержался от дальнейших комментариев.

«Кто это был?» — повторил я.

«Валла».

«Что с ним случилось?»

«Он был кровельщиком. Как вы думаете, что случилось? Он упал с крыши».

«Лучше идите на собрание», — прервал его рабочий. «У вас есть рабочий, Фалько?»

Мы входили в старый военный барак, который они использовали как кабинет руководителя проекта. Я позволил невысказанному вопросу о кровельщике отступить, по крайней мере на время. «Нет, я делаю записи сам. Из соображений безопасности». Честно говоря, я никогда не мог позволить себе услуги секретаря. «Мои помощники поддерживают меня, когда это необходимо».

«Помощники!» — опешил рабочий. Человек из Рима — это уже плохо. Человек из Рима с подкреплением — это было очень серьёзно. «Сколько у вас?»

«Только двое», — ответил я и улыбнулся. И добавил шутки ради: «Ну, пока не прибудут остальные».

XI

Помпоний сразу меня заметил. Это было нелегко. На совещании на объекте собралось самое большое количество людей с кобурами для инструментов и в однорукавных туниках, на котором я когда-либо присутствовал. Возможно, это объясняло проблему.

Проект дворца был слишком масштабным. Никто не мог уследить за персоналом, программой и расходами. Но Помпоний считал себя главным, как это обычно бывает с людьми, которые теряют контроль над ситуацией.

Я сразу же невзлюбил его. Густые, напомаженные волосы выдавали его; тщеславие и нарочитая рассеянность довершали дело. Он был отстранённым человеком, слишком уверенным в собственной значимости, и вёл себя так, словно кто-то помахал ему перед носом миской с гнилыми моллюсками. У него был нарочито старомодный способ повязывать тогу, что делало его чудаком. Само ношение тоги выделяло его из толпы: мы жили в провинции, а он был на работе. Одно из его ярких колец было таким громоздким, что, должно быть, мешало ему работать за чертёжной доской.

Мне было трудно представить, как он на самом деле разрабатывает планы. Когда он это делал, он наверняка был так занят продумыванием дорогостоящего декора, что забывал про лестницу.

В собранной им команде преобладали представители декоративных профессий.

Киприанус (писарь по работам) и Магнус (геодезист) вполголоса указывали на главного мозаичиста, ландшафтного дизайнера, главного художника по фрескам и мраморщика, прежде чем те добрались до кого-то более разумного, например, инженера по канализации, плотника, каменщика, руководителей работ или административного персонала. Последних было трое: они отвечали за выполнение программы, контроль затрат и выполнение специальных заказов. Работы были разделены на местные и иностранные, за каждого отвечал свой человек.

Какой-то знатный представитель племени, очень гордившийся своим торкрет-навершием, расчистил себе изрядное пространство прямо перед входом. Я подтолкнул Магнуса, и он пробормотал: «Представитель клиента почтил нас своим волосатым присутствием!»

Помпоний решил меня не пускать. Он говорил с высокомерным акцентом, который ещё больше усилил моё отвращение. «Эта встреча только для членов команды».

Темноволосые, лысые и корона струящихся рыжих локонов на лице представителя клиента – все обернулись в мою сторону. Все знали, что я здесь, и ждали реакции Помпония.

Я встал. «Tin Didius Falco». Помпоний не подал виду, что узнал его. В канцелярии императора в Риме мне сообщили, что руководитель проекта будет предупрежден о моём приезде. Конечно, Помпоний мог захотеть сохранить мою роль в тайне, чтобы я мог инкогнито наблюдать за его объектом.

Это было бы слишком полезно.

Я был уверен, что ему отправили брифинг. Я уже догадывался, насколько его раздражала корреспонденция из Рима. Он был главным и не собирался подчиняться приказам сверху. Бюрократия сковывала его творческие способности.

Он бы взглянул на соответствующую записку, не смог разобраться в сложных вопросах и поэтому забыл, что вообще ее читал. (Да, у меня был предыдущий опыт работы с архитекторами.)

Он дал мне два варианта: отойти в сторону или дать отпор. Я бы мог жить с врагом. Полагаю, моя доверенность была неправильно подана. Надеюсь, это не показатель того, как ведётся этот проект. Помпоний, я не буду тебя задерживать. Я объясню тебе ситуацию, когда ты освободишься.

Вежливо, но немногословно, я вышел вперёд. Явно уходя, я встал на виду у всех. Прежде чем Помпоний успел меня остановить, я обратился к ним: «Скоро вы всё узнаете. Меня велел император. План отстаёт от графика и требует больших затрат. Веспасиан хочет, чтобы были расчищены пути сообщения и чтобы вся ситуация была рационализирована». Это подразумевало то, что я здесь делаю, без опасных фраз вроде «переложить вину» или «выявить некомпетентных». «Я не разбиваю военный лагерь. Мы все здесь для одной цели: построить дворец Великого Царя. Как только я обоснуюсь на месте, вы будете знать, где мой кабинет…» Это ясно дало понять Помпонию, что он должен мне его предоставить. «Дверь всегда открыта для любого, кто хочет что-то полезное сказать – воспользуйтесь случаем».

Теперь они знали, что я здесь и что я считаю себя более авторитетным, чем Помпоний. Я оставил их всех ворчать об этом.

С самого начала я почувствовал неблагоприятную атмосферу. Конфликт назревал ещё до того, как я успел заговорить; он не имел никакого отношения к моему присутствию.

Пока все видные члены команды были заперты на совещании, я решил осмотреть тело погибшего кровельщика Валлы. Раздумывая, как его найти, я смог оценить обстановку в тишине. Рабочий, несущий корзину с отходами, взглянул на меня с лёгким любопытством. Я попросил его показать мне окрестности. Казалось, ему совершенно безразличны мои мотивы, но он был рад отвлечься от своих обязанностей.

«Ну, вы видите, у нас есть старый дом там, на берегу».

«Ты его сносишь?»

Он хихикнул. «Из-за этого большой скандал. Хозяину нравится. Если он его оставит, нам придётся поднять все этажи».

«Он будет недоволен, когда вы начнете заполнять его зрительный зал, а у него бетон по щиколотку!»

«Он больше недоволен потерей здания».

«Так кто сказал, что он не может его оставить себе?»

«Архитектор».

«Помпоний? Разве его задача не в том, чтобы предоставить клиенту то, что ему нужно?»

«Полагаю, он считает, что клиент должен хотеть услышать то, что ему сказали».

Некоторые рабочие – крепкого телосложения, их мускулатура и выносливость идеально подходят для переноски камня и бетона. Этот был одним из тех жилистых, одутловатых и странно хилых на вид. Возможно, ему нравилось работать на лестницах. Или, возможно, он просто начал этим заниматься, потому что его брат знал бригадира и устроил его на работу по очистке старых кирпичей. Как и у большинства строителей, у него, очевидно, болела спина.

«Я слышал, вы потеряли кого-то в аварии?»

«О, Гаудиус». Я имел в виду Валлу.

«Что случилось с Гаудиусом?»

«Ударили доской, отбросили назад в яму. Стена траншеи обрушилась, и его раздавило, прежде чем мы успели его выкопать. Он был ещё жив, когда мы начали разгребать насыпь. Должно быть, кто-то из мальчишек наступил на него, пытаясь помочь».