Элена была слишком заинтригована, чтобы спорить: «Мне кажется, Норбано слишком откровенен. Его слова о том, что он «поиск возможностей в сфере недвижимости», фактически кричат о том, что этот человек может быть шантажистом. Если бы это было так, он бы скрывал свой интерес».

«Это вы так думаете. Но такие люди любят появляться на светских приемах. Они вращаются в юридических кругах и тешат себя мыслью, что им всё сошло с рук».

Ну, они делают это довольно часто.

-Там «Там они знакомятся с влиятельными людьми», — сказала Хелена.

«И важные женщины! Не все они цепляются за девушек гангстеров с блестящими волосами и горами драгоценностей. Некоторые жаждут женщин с состоянием и блестящей родословной. Женщины, похоже, сами их ищут».

Чем славнее репутация, которую так упорно завоевывали его предки, тем быстрее она меркнет. Если бы у императора была жива дочь, она стала бы лёгкой добычей.

«Хотелось бы, чтобы Веспасиан этим занялся!» Елена им восхищалась. Я думал, что ситуация может обернуться катастрофой.

–Кто еще пришел познакомиться с Фронтино и дядей Гайо в этот замечательный вечер?

– Еще больше импортеров, размышляющих о том, стоило ли им надевать халат… и юрист, надеющийся привлечь новых клиентов.

Если Британия теперь привлечёт недобросовестных юристов, всё кончено. Цивилизация пришла… со своими страданиями и ценой.

«Он может быть преступником», — настаивала Хелена.

«Возможно, да. Были ли у него кольца из цельных золотых самородков? Были ли у него крепкие мужчины с дубинками, которые его защищали? Как его зовут?»

–Попилий.

– Я должен это осмотреть.

– Разве это не работа для Петрония?

«Почему он должен быть единственным, кому это доставляет удовольствие? Если я решу, что этот придворный подаёт надежды, то я подтолкну Петро в правильном направлении».

–Ты знаешь больше, чем кто-либо другой.

–Не будь таким.

Казалось, больше нечего было сказать. Я признался, что очень устал и мне пора спать. Хотя на первый взгляд мы общались нормально, Елена никак не подала виду, что собирается пойти со мной.

Дойдя до двери, я обернулся и тихо сказал:

«Я никогда ни с кем не разговаривал так, как с тобой».

Елена промолчала. Она всё только усугубила. «Я ничего плохого не сделала».

Мне жаль, что вы думаете иначе.

Я прекрасно понимала, что она чувствовала. Именно тогда она наконец начала это демонстрировать.

– Ну, Фалько, дело в том, что мы оба знаем, что ты мог бы это сделать.

Я ничего не мог сказать. Вопрос был решён её присутствием. Но если бы Елена не вмешалась… кто знает?

Лежа в постели один, я часами не мог заснуть. Наконец, я проснулся от лёгкого сна и убедился, что Хелена тихонько проскользнула в комнату. Она молча села в укромном кресле. Хотя у сиденья была подставка для ног, тусклый свет, проникающий сквозь открытые ставни, высветил, что она сгорбилась, обхватив колени. К тому времени она, должно быть, уже поняла, насколько это неудобно, но когда моё дыхание стало более ровным, она перестала ёрзать.

Хорошо, что она была рядом. Но это было неизбежно. Мы были в чужом доме. Было много комнат, куда можно было перебраться, если поссоришься с мужем, но повсюду шныряли орды сплетничающих рабов. Елене было бы стыдно, если бы кто-нибудь узнал о нашей нынешней ситуации.

«Иди сюда». Мой голос прозвучал более раздражённо, чем я намеревалась. Ответа не последовало. Удивилась ли я? Для следующей попытки я выбрала более приятный тон: «Иди в постель, дорогая... Иначе мне придётся прийти и забрать тебя».

Я не собирался этого терпеть. Он медленно подошёл и лёг в кровать. Я с облегчением задремал на мгновение. К счастью, я сразу же проснулся.

–Прижмись ко мне.

«Нет», — сказала она из гордости.

С хрипом я повернулся на бок и обнял ее, прижимая к сердцу.

–Всё это зря, дорогая.

Мужчины могут утверждать, что подобные ситуации всегда ни о чём. Женщины же скажут, что споры ни о чём на самом деле — это споры обо всём.

И вот мы лежим, Елена все еще напряжена и сопротивляется.

В какой-то степени она была права. Даже тогда, когда я укачивал её, чтобы облегчить её боль, я думал о другой женщине… так что, в каком-то смысле, я предал её. Но как я мог забыть? Мы с Хлорис слишком долго предавались похоти, и всё закончилось плохо, ещё до того, как я успел представить себе встречу кого-то вроде Елены. Если бы я случайно не поехал в Британию, когда Елена Юстина была там, мы бы с ней никогда не встретились.

Я был мужчиной. Когда я встретил свою бывшую девушку, меня охватила нежность и ностальгия (разве женщины не делают то же самое?). Но в ту ночь я держал в объятиях Елены, и мне не хотелось, чтобы это изменилось.

Наконец я перестал вспоминать былые времена. Прежде чем заснуть, я ещё немного с нежностью подумал об одной женщине. В тот раз, если я кого и предал, то не Елену.

XXVII

Утром боевой дух всё ещё цеплялся за нас, словно тяжёлая мокрая тряпка. Елена встала одна, наспех умылась и позавтракала в нашей комнате. Она сделала это, чтобы избежать назойливых вопросов за общим столом. Она ничего мне не предложила, но оставила изрядное количество на подносе на случай, если я захочу. Обиженный, я решил спуститься в столовую.

Конечно, Майя слышала об инциденте с Клорис. Она была в хорошей форме.

«Я всегда считал её злобной гарпией. А теперь она работает на арене... это позор. Ты позволишь такой женщине поставить под угрозу всё, чего ты добился? Что бы ты подумал, Марко, если бы Елена Юстина развелась с тобой?»

«Глупый вопрос!» Поднос с едой наверху казался всё более заманчивым; но опоздал. Я схватил булочку из корзинки и впился в неё зубами.

Развод нам не грозил, ни в коем случае. Что ж, единственное, что мы с Хеленой сделали, чтобы считать себя женатыми, — это решили жить вместе; чтобы положить конец этому, ей достаточно было просто уйти от меня. Римское право весьма благоразумно в таких вопросах.

Неоправданно разумно, сказали бы многие из моих клиентов.

Моя сестра улыбнулась с видом превосходства.

– Я думал, мы избавились от этого интригана много лет назад.

Не говори матери, что ты ее видел.

«Позволь мне объяснить. Клорис — это уже давно, Майя. Я позволю тебе самой рассказать маме о твоём новом, очень любезном поклоннике, любителе музыки!»

–Он пригласил меня на свою виллу, расположенную ниже по реке.

– Какой отвратительный метод завоевания!

–Может быть, я пойду.

– Ну, ты можешь об этом пожалеть.

Елена вошла в столовую, элегантная и готовая к действию. Она не обменялась с Майей ни единым взглядом; некоторые женщины, когда их что-то тревожит, замыкаются в себе, беседуя с подругами, но Елена отвергала подобное женское соучастие. Именно поэтому она мне нравилась. Она приходила ко мне со своими проблемами, даже когда я сама была проблемой.

«Я тут подумал, Марко. Тебе стоит поговорить с Альбией о смерти Вероволко. Она всё время околачивалась у баров; может, что-то увидела».

-Хорошая идея…

–Я тоже пойду.

Она знала, когда следует обратиться за консультацией по вопросам брака.

–Это будет здорово.

«Не обманывай себя», — сказала она, как всегда искренне. «Я буду следить за тем, что ты делаешь».

Я сделал своеобразный и очаровательный жест, игриво приподняв бровь.

-Весь день?

«Весь день», — трезво подтвердила она.

Я улыбнулся и повернулся к Майе.

– Кстати, вчера я видел Петро.

–Как повезло.

Я заметил, что Хелена считала, будто ее действия только что увеличили вероятность того, что моя сестра отправится плавать по Темзе в поисках кексов и сильных волн соблазнения на вилле Норбано.

Затем я понял, что сын Майи, Марио, сидел под столиком и кормил свою собаку.

А где же мой?

– Я оставила Нукс с Альбией вчера вечером, чтобы утешить ее, – сказала Елена.

– Ты читаешь мои мысли, Елена. Давайте посмотрим правде в глаза.