«Не трогайте его!» — закричала я. «Он мой телохранитель. Он просто защищал меня».

«Он напал на офицера гвардии царя Птолемея», – фыркнул тот, кто тыкал меня, демонстративно отряхивая предплечья. Один из его подчинённых, подобострастно склонив голову, протянул ему копьё. Офицер выхватил его, даже не кивнув в знак согласия, и ткнул меня им в живот, прижав к повозке. Остриё прорвало мою тунику и оцарапало обнажённую кожу. Я опустил взгляд и увидел струйку крови на блестящем металле.

«Мы мирные путешественники», — возразил я.

«Судя по акценту, из Рима, полагаю. Думаю, вы шпионы», — сказал офицер.

«Нравится этот парень?» Я посмотрел на человека в тунике.

«Ты сразу всё понимаешь», — сказал офицер. Он повернулся к шпиону. «И ты должен был заметить, что телохранитель пропал. Наверное, он справлял нужду у реки, когда мы появились. Подкравшись к нам вот так, он мог меня убить! Сколько ещё человек ты заметил в отряде этого римлянина?»

«Только два мальчика-раба, вон те».

Андрокла и Мопса, крепко спавших, разбудили солдаты, и они вставали, протирая глаза и оглядываясь в замешательстве.

«И женщина», – добавил шпион. «Немного моложе этого парня, но, предположительно, его супруга». Он бросил на меня сердитый взгляд, передавая враждебность, которую офицер выплеснул на него. «Где твоя жена, Роман, та, что присоединилась к тебе на следующий день после того, как ты сжёг Помпея? Ты потерял её где-то в Дельте?»

Я почувствовал резкую боль, более острую, чем острие копья, упирающееся мне в живот.

Как бы ни были страшны последние несколько мгновений, мысли о Бетесде, пусть даже и ненадолго, вылетели из моей головы.

«Моя жена... вчера пошла купаться в реку. И не вернулась».

Офицер фыркнул. «Вполне правдоподобная история! Ты ещё больше возбуждаешь мои подозрения, Роман», — обратился он к подчинённому. «Возьми группу людей и поищи женщину. Она не могла уйти далеко».

«Говорю тебе, она вчера исчезла в реке». «Возможно. Или, может быть, она тоже шпионка, отправившаяся на своё собственное задание».

«Это абсурд», — сказал я.

«Правда?» Офицер сильнее ткнул меня копьём в плоть. «Мы имеем некоторое представление о том, кто ты, Роман».

«А вы? Мне это кажется маловероятным».

Шпион заговорил: «Филипп мне рассказал. А, это застало тебя врасплох, да?» Его ехидный тон был особенно раздражающим.

«Филипп? Вольноотпущенник Помпея? О чём ты говоришь?» «Ты думал, что пляж пустынен, в тот день, когда ты разводил погребальный костёр Помпея. Но когда армия Птолемея отступила, я остался наблюдать. Я видел, как вольноотпущенник оплакивал безголовое тело своего бывшего господина. А потом тебя выбросило на берег; ты мог приплыть только с одного из кораблей Помпея. Я был недостаточно близко, чтобы слышать, что ты говорил, но я видел, как вы вдвоем собирали дрова и разводили погребальные костры. А на следующий день этот торговый корабль привёз остальных из вашей компании – женщину, немого и двух мальчиков. О да, там была женщина; в этом я совершенно уверен! И…

На следующий день вы расстались с Филиппом в рыбацкой деревне. Мне нужно было выбрать, за кем из вас следовать, и Филипп казался очевидным выбором. Я присоединился к солдатам, и мы задержали его на дороге, ведущей на восток.

«Что ты с ним сделал?»

« Мы зададим вопросы, Роман», — сказал офицер, тыкая в меня копьем.

Шпион рассмеялся. «Филипп не пострадал. Он чувствует себя вполне комфортно, путешествуя под охраной в свите Птолемея. Кто знает, какие важные сведения он может нам сообщить в ближайшие дни. Но он уже рассказал нам о вас».

«Что он мог тебе рассказать? Я никогда не встречал Филиппа до того дня».

«Именно так, и именно это меня так интригует, потому что Филипп говорит, что видел тебя на галере Помпея как раз перед тем, как так называемый Великий сошёл на берег, и ты, похоже, был в довольно близких отношениях с женой Помпея. Филипп говорит, что ты, должно быть, один из ветеранов Помпея из старых времён…

И всё же Филипп тебя не знал, а Филипп знал всех, с кем общался его господин. Как это возможно, если только ты не был одним из Помпея…

Как бы это сказать? — Тайные сообщники. Агент, путешествующий инкогнито. Шпион!

«Нелепость!» – воскликнул я, хотя предположение было вполне логичным. Я ходил по острию ножа, пытаясь решить, сколько правды им рассказать. Шпионом Помпея я, конечно, не был, но, по сути, не раз работал на Помпея, выведывая секреты. Насколько хорош был его интеллект? Узнает ли он имя Гордиана? Даже если нет, кто-то другой из шпионской свиты царя Птолемея, вероятно, слышал обо мне. Если я солгу и скажу этому человеку, что не знаю Помпея, он может узнать правду и решить, что я скрываю какой-то более компрометирующий факт. Если я скажу слишком много правды, он может сделать собственные ложные выводы. Я покачал головой от иронии: Помпей хотел моей смерти, и после смерти он, возможно, достигнет своей цели, осудив меня за соучастие.

«Меня зовут Гордиан», — сказал я. Шпион никак не отреагировал на имя.

«Я римлянин, да. Но моя жена родилась здесь, в Египте; мы познакомились в Александрии много лет назад. В последние месяцы она заболела. Она пришла к убеждению, что только возвращение в Египет, чтобы искупаться в Ниле, может её спасти. Вот почему мы прибыли сюда на греческом торговом судне. Маяк на Фаросе был виден, когда шторм отнёс нас на восток. Так я и познакомился с Помпеем. Да, я знал его с давних пор, но я точно не был его шпионом.

Когда его убили и его флот отплыл, в суматохе я упал за борт. Мне повезло, что я добрался до берега живым. Филипп попросил меня помочь ему сложить погребальный костёр Помпея. Я не мог отказаться.

«А ваша группа? Как они вообще оказались на берегу?» «Греческий капитан был полон решимости избавиться от них, ведь они приносили ему несчастье. Как только мы расстались с Филиппом, мы направились сюда, чтобы найти это место у Нила. Там есть…

На той поляне есть храм, где есть жрица, служащая Осирису. Моя жена вчера к ней обращалась. Она пошла купаться в реку одна. Она не вернулась. Я пристально смотрел на шпиона, и слёзы застилали мне глаза.

Мужчина не желал этого терпеть. «Значит, ты признаёшься, что уже был в Египте! Несомненно, именно поэтому тебя и выбрали для этой миссии: ты уже знаешь, что там происходит».

«Какая миссия? Это же абсурд! Я не был в Египте больше тридцати лет…»

«Так ты говоришь. Возможно, твоя жена, когда мы её найдём, расскажет другую историю.

Храм, о котором вы говорите, заброшен уже много лет. Старуха, которая там обитает, — не жрица, а какая-то полубезумная ведьма.

Офицер прервал его: «Это ни к чему нас не приведёт. Основные силы армии уже недалеко позади. Мне нужно продвигаться вперёд с авангардом. Я оставлю достаточно людей, чтобы захватить этих пленных, а вы передайте их капитану Ахилласу, когда он подойдёт».

«А женщина? Что, если мы её не найдём?»

Офицер долго смотрел на меня. Давление копья на меня ослабло. «Если хочешь знать, — сказал он, — думаю, римлянин говорит правду, по крайней мере, насчёт женщины. Но откуда мне знать? Я всего лишь солдат. У меня нет такого хитрого ума, как у шпиона».

Он отступил назад и опустил копьё, тыкая остриём в землю, чтобы стереть следы моей крови. По его сигналу воины подошли и связали мне руки за спиной, как уже были связаны Рупа и мальчики.

«А как же наша повозка и мулы?» — спросил я. «Их конфискуют».

Шпион сказал: «Вместе с тем сундуком, который вы возили с собой. Мне любопытно посмотреть, что внутри». Он приказал солдатам снять сундук с повозки.

«Если вы настаиваете на том, чтобы разобрать нашу грязную одежду и туалетные принадлежности моей жены, пусть это доставит вам удовольствие», — сказал я.

Нас сковали за лодыжки и усадили в повозку: мальчиков рядом спереди, а нас с Рупой – по бокам, друг напротив друга. Шпион вывалил содержимое сундука на обочину и принялся рыться в нём. Он оказался ничем не лучше обычного вора, прикарманив монеты и немногочисленные ценные вещи, например, гребень из серебра и чёрного дерева, который Бетесда настояла взять с собой. Он также залез в карман моей туники и вытащил алебастровый флакон.