«Это хорошая информация, — сказал Чад. — Но зачем я тебе, если он тебе действительно нужен?»

«Мне нужны вы оба. Мне нужно, чтобы вы убедили мистера Болдуина работать на нас. После этого я хочу, чтобы вы сопроводили мистера Болдуина в Германию для переговоров с Альдо фон Герцем. Вы знаете герра фон Герца. Он доверяет вам. Мы хотим убедить его разрешить нам производить его новый VH-40 на нашем новом заводе недалеко от Денвера. Если мы сможем предложить ему мистера…

Думаю, мы сможем договориться о возможностях Болдуина взамен».

«Ваша компания производит прицелы?»

«Пока нет. Но вам нужно передать мистеру Болдуину, что мы готовы построить ему объект, если контракт с фон Герцем будет подписан».

«Я не знаю Болдуина. Почему ты думаешь, что я смогу его в чём-то убедить?»

«Теперь ты консультант. Консультируй».

Конечно, он знал фон Герца. Его было трудно понять. Он был скорее бизнесменом, чем экспертом по винтовкам, от которого унаследовал компанию более десяти лет назад. Он был проницателен и суров, но обладал светскими манерами аристократа. Убедить его в чём-либо будет непросто, особенно в том, что ему нужен американский прицел Фрэнка Болдуина. Боже мой, у немцев была лучшая оптика в мире. И зачем Болдуину заключать с ним сделку? Уорфилд не всё ему рассказывал.

Чад сказал: «С фон Герцем будет трудно работать. И почему Фрэнк Болдуин должен меня слушать?»

«Ему нужны деньги. Его компания почти умерла. И у меня такое чувство, что он хотел бы видеть свой новый прицел на VH-40».

Если Уорфилд знал о финансовом положении Болдуина, он, вероятно, знал и о его собственном скудном доходе с тех пор, как он стал консультантом. «Какой вид компенсации вы для меня рассматриваете?»

Уорфилд ухмыльнулся, вытащил из портфеля ещё один листок бумаги и протянул его Чаду. «Думаю, ты будешь доволен».

«Рад» — это мягко сказано. Таких денег ему хватило бы как минимум на год. «Этот контракт, должно быть, очень ценен для вашей компании».

«Да, именно так. Правительство США готовится принять решение по новому поколению своей ручной винтовки. Как вы знаете, последние пять лет они испытывали ряд прототипов. VH-40 они ещё не тестировали, но когда они это сделают в следующем месяце, я хочу, чтобы на неё установили прицел Болдуина и заключили контракт на производство винтовки в Америке. Конгресс не станет тратить такие деньги на систему оружия, полностью созданную в другой стране. Так что, видите ли, фон Герц тоже очень нуждается в нашей помощи. Если мы сможем сделать VH-40 натовской…

стандарт...» Он замолчал и поднял брови.

«Вы сможете заработать большие деньги в течение нескольких десятилетий».

Он пожал плечами. «Нам всем нужно зарабатывать на жизнь».

Чад вернул бумаги Уорфилду. «У меня мало времени». «Думаю, ты справишься». Они снова пожали друг другу руки.

Уорфилд осмотрел лагерь. «Мы можем высадить вас у вашего грузовика в четырёх милях ниже по течению, или мой человек отвезёт вас обратно в Боулдер».

«Ты нашёл мой грузовик». Чад задумался. Ему нужно было заполучить VH-40. Всё остальное, казалось, не имело значения. «Отведи меня к моему грузовику, и я поведу его».

OceanofPDF.com

3

Густав прижал телефон к уху и прижался всем своим крупным телом к цементной стойке. Он сунул сигарету в угол рта и закурил. Вдали он слышал приближающийся поезд и чувствовал порыв воздуха, предшествовавший ему.

Через несколько секунд поезд метро въехал на станцию и замедлил ход, двери с шумом распахнулись, и огромная толпа людей хлынула наружу.

Он наблюдал за станцией метро «Университет». Рядом располагалось множество крупных туристических отелей, а сама станция находилась всего в нескольких кварталах от Английского сада.

Вот он. Он был прав. Румын всё ещё орудовал в этом районе. Вероятно, провернул ту же аферу. Из дальнего поезда вышел смуглый мужчина в рваных синих джинсах и шерстяной рубашке, свисающей до паха. Он откинул свои спутанные волосы назад, гордо шагая.

Выглянув поверх тележурнала, Густав не спускал глаз с мужчины. Румын явно охотился, его взгляд, словно луч прицела, был прикован к затылку пухлого парня.

Цель, как всегда, была нагружена посылками.

Одет был прилично. Вероятно, в кармане лежала связка ключей с эмблемой «Мерседеса». Он ускорил шаг, бешено размахивая свёртками в руках, и протиснулся в ванную.

Не сбавляя шага, румын последовал за ним внутрь.

Густав повесил трубку, выбросил журнал в мусорку и побрел в ванную. Дойдя до двери, он на мгновение замешкался, стряхивая пепел с сигареты. Через несколько секунд изнутри раздался мужской крик. Густав улыбнулся и покачал головой.

Терпение. Умение рассчитать время. Он внимательно прислушался, а затем ударил плечом дверь как раз в тот момент, когда румын хватался за ручку. Дверь

ударил мужчину по лицу, отбросив его обратно в ванную.

Густав бросился вперед, схватил мужчину за шиворот и оторвал его от земли.

Румын сопротивлялся еще мгновение, а затем успокоился, узнав Густава, который затем отбросил мужчину к кафельной стене.

К этому времени пухлый «Мерседес» уже застёгивал штаны и направлялся к двери. Густав пнул ему пакеты и резко повернулся к двери. Толстяк схватил их и выскочил.

«Все еще играешь в ту же игру, Силас?» — спросил Густав, крепче сжимая румына.

Мужчина испуганно взглянул на Густава. «Зачем менять? И так работает». Он улыбнулся, обнажив кривые, пожелтевшие зубы.

Густав ударил мужчину в живот. «Не смей мне, блядь, улыбаться, скользкий ублюдок. Я отправлю твою уродливую задницу туда, откуда ты пришёл. С гораздо большими изъянами».

Мужчина сгорбился, пытаясь дышать.

Внезапно дверь открылась. Мужчина в деловом костюме хотел войти, но передумал, увидев, как Густав бросил на него хмурый взгляд.

Густав перехватил руку с воротника мужчины и схватил его за шею.

«Чего вам надо?» — спросил румын страдальческим голосом, пытаясь выпрямиться. Вены на его шее вздулись под толстой рукой полицейского.

Густав серьёзно посмотрел на него. «Как всегда. Информация. Что ты слышал об убийствах иностранцев в Английском саду?»

Румын пытался вырваться. «Дайте мне дышать».

Густав слегка ослабил хватку, и мужчина прислонился к стене.

«Есть всякие истории. Все напуганы. Это какой-то сумасшедший.

Нацисты. Скинхеды». Каждое слово давалось с болезненным выдохом. Зловонное, затхлое, пропитанное дымом пивное дыхание.

Густав ударил мужчину по уху. «Чушь собачья! Нацисты топчут жертву дубинками и сапогами. Им нравится хруст костей.

Смотри, как вздуваются шишки, как сочится кровь».

Мужчина ещё глубже прижался к белой плитке, его глаза дико метались в пустоту. «Я ничего не знаю. Мы все напуганы».

«Ты ещё не видел, как страшно, придурок». Густав ударил мужчину коленом в грудь, и румын тут же упал на пол, хватая ртом воздух и хватаясь за живот. «Я хочу, чтобы ты вышел на улицу и нашёл кого-нибудь, кто что-то видел. Понял?»

Мужчина попытался кивнуть. Через минуту он наконец начал дышать более-менее нормально.

Густав отбросил сигарету мимо лица мужчины, а затем наступил на неё и потушил, заставив румына поморщиться. «Ты звонишь мне дважды в день.

В девять утра и в девять вечера, а если есть, то и раньше.

У тебя есть мой номер. Если ты не позвонишь, я тебя найду, и ты пожалеешь, что этот псих тебя не пристрелил». Густав оставил мужчину лежать на полу.

Выйдя на улицу, он поднялся по лестнице на тёмную улицу, сел в свой BMW без опознавательных знаков и на мгновение остановился. Он закурил ещё одну сигарету, глубоко затянувшись. Безумец. Если бы всё было так просто. Безумец может ошибиться, но расчётливый убийца гораздо опаснее. И у него было чувство, что стрелок точно знал, что делает.