От резкой боли потемнело в глазах. Было ощущение, что кто-то схватился за кончики нервов в руке, а затем резко дернул на себя. Единственная отрада в том, что перчатка, хоть и повреждена, но, похоже, полностью работоспособна.

Я применил телекинез, встроенный в другую перчатку на шкуру, и расставил руки в стороны. Налетевших опять было орков, смели ударные волны.

Две стрелы одна за другой врезались в меня. Голод, находясь в воздухе, перед тем как упасть, выпустил их следом за первой. Одна прошила голову насквозь, другая врезалась в нагрудник, распалась и исчезла, но в месте удара образовался раскаленный кружок, жар от которого передался мне.

Получено 22 600 урона

Получен дебафф — оглушение. Ловкость снижена на 50% на 30 секунд.

Получено 3400 урона.

Перед глазами красная пелена, в ушах писк, как будто меня контузило близким взрывом. Тело раскачивает, и чувствуется головокружение. Возникло чувство, что у меня опустела голова, нет ни понимания своего я, ни осознания окружения. Я просто вижу картинки, меня шатает, но в голове нет ни мысли. Единственное, что позволило мне прийти в себя, это осознание, что нужно двигаться, что сейчас я могу умереть. Сжав кулаки и челюсти, я весь как-то напрягся. Звон ослаб, я наконец осознал происходящее, словно тумблер переключился в голове. Казалось, все это длилось вечность, но на самом деле прошли мгновения. Я тут же отдал мысленный приказ. Шкура с Иллин и раненым альвом взлетела, я рванул следом. Внизу подо мной просвистели топоры орков, прыгнувших наперерез. Я рванул вперед, огибая деревья. Мимо пронеслась светящаяся стрела, пробивая деревья на своем пути и не останавливаясь ни на миг. В пробитых дырках вспыхивает пламя. Я специально не стал взлетать вверх, ибо это облегчит Голоду прицеливание. И если я еще кое-как смогу выдержать несколько попаданий, то Иллин или ее товарищ погибнут сразу.

— Проверяйте свитки телепортации.

Девушка кивнула и развернула свой. Парень, со стоном извернувшись, тоже развернул свиток. Но, как и раньше они не сработали. Я оглянулся. Орки отстали, а вот Голод все еще бегает между деревьями, замирает, вскидывает лук и выпускает стрелу, а затем вновь бежит вперед.

Мы летим не с максимальной скоростью, а все из-за того, что на мне дебафф на −50% к ловкости. Из-за этого моя реакция снижена, а потом, если полетим быстрее, то маневрировать между деревьями не получится, и мы непременно врежемся в одно из них.

Совсем рядом пронеслась стрела, пробив ствол, который только что облетели. А затем еще одна чиркнула по плечу. Я на миг оглянулся, Голод все ближе, а до конца дебаффа еще 10 секунд. Такими темпами он нагонит и начнет попадать стрелами.

Я быстро открыл инвентарь, нашел оставшиеся несколько ядер, тут же в последний миг рванул вправо и облетел ствол дерева. Сердце колотится как сумасшедшее, ведь промедли я сотую долю секунды, мы бы впечатались в дерево и Голод нагнал нас. Я извлек ядра и даже не оборачиваясь бросил одно за другим за спину. Ногу в этот миг больно дернуло, а яркая светящаяся красным стрела, пробив ногу чуть выше колена, влетела в дерево и, оставив в нем дыру, скрылась в темноте леса.

Получено 13 300 урона.

Тем временем брошенные назад ядра взорвались одно за другим, осветив лес. Горячий воздух на миг нагнал меня, слегка опалив открытые участки кожи.

Я опять на миг оглянулся. Позади словно открылись врата ада, пламя мощным потоком поднимается вверх, темнеет и превращается в клубы дыма, закручиваясь и становясь похожим на шляпку гриба. Голод затормозил на несколько мгновений чисто инстинктивно, а когда сообразил, то с рыком рванул через огонь. Только вот нам удалось оторваться.

Я глянул на обратный отсчет времени действия дебаффа. Оно быстро сокращается: 8, 7, 6, 5.

Стрелы летят мимо нас, иногда чуть задевают меня, но из-за увеличившегося расстояние выстрелы Голода стали менее точны. 3, 2, 1.

Дебафф пропал, и я тут же набрал максимальную скорость. Деревья замелькали быстрее. Я обернулся. Голод стал отставать и в какой-то момент, поняв, что уже не догонит, просто остановился.

Стоило нам отлететь подальше, как свитки озарил свет, и Иллин вместе с товарищем исчезли. Я убрал шкуру в инвентарь и, наложив на себя невидимость, рванул вверх.

В замок я вернулся спустя десять минут.

Лица собравшихся мрачны, хотя, казалось бы, рейд получился удачным. Мы уничтожили несколько сотен орков, если быть точным, то где-то около полтысячи и еще несколько сотен ранили. Разгромили лагерь всего лишь ценой ранений нескольких альвов и одного аватара, и все благополучно вернулись в крепость, проведя отступление по заранее согласованному плану. В момент, когда я как раз защищал Иллин, а на поле боя появился Голод, все уже отошли от лагеря и задействовали телепорты.

Кстати, насчет мрачных лиц присутствующих. Именно известие о том, что к оркам, готовящим штурм, прибыл генерал короля демонов вместе с несколькими мощными орками, и стало поводом для столь мрачной атмосферы в зале совещаний.

— Тим, насколько он силен? — спросил Шестерня.

— Если сравнивать генералов по силе, то самым слабым был Смерть, на предпоследнем месте Война, потом Чума и без сомнений Голод. С Чумой они возможно равны по силам, по крайней мере так чувствуется, но я еще не видел все, на что он способен. Впрочем возможно, и у Чумы тоже есть какие-то козыри в рукаве. В общем, пока по всем ощущениям Голод не уступает ей в силе.

— Значит, чтобы с ним справиться потребуется силы как минимум нас четверых: Ты, Ласка, я и Вишня, — задумчиво произнес Шестерня.

Вишня тем временем подошла ко мне, наложила заклинание лечения, и очки жизни стали стремительно восстанавливаться.

— Прибытие сюда генерала с отрядом элиты — это экстремальная ситуация. Даже тот контингент, что был, даже после того, как мы проредили его, все еще оставался бы для нас серьезной угрозой. Сейчас же ситуация стала еще хуже, — сказала Иллин.

Выглядит девушка не очень: лицо бледное, на груди повязка, она то и дело сжимает челюсти так, что играют желваки, и не дает стону боли вырваться из груди.

— Тогда я прикажу готовить подземный тоннель для отхода, — сказал Эсфер.

— Мы бросим крепость? — удивленно спросил Шварц.

— Да, если ситуация ухудшится до такой степени, что нам будет грозить смерть.

— Мы все равно должны держать крепость, — возразил майор.

— Прошу прощения, но крепостью командую я и гарнизоном тоже. Вы в моем подчинении, — резко произнес Эсфер. — И если я скомандую отход, вы должны будет выполнить его.

— Но послушайте, эта крепость — важный стратегический опорный пункт. Если дать противнику его захватить, то может обрушиться наша оборона.

— Я понимаю, но смысла удерживать крепость и умереть всем — нет. Лучше просто потерять крепость и получить обвал фронта, чем потерять крепость и людей и получить обвал фронта. Никто к нам на помощь не придет, потому держать крепость любой ценой не имеет смысла. Если я пойму, что крепость мы не удержим, то скомандую отход, — сказал Эсфер, отсекая дальнейшие споры.

Он хотел еще что-то добавить, но Шварц резко вскочил.

— Идут. Мои дроноводы только что передали сообщение, что орки вышли на опушку.

Вот как. А я думал, что у нас теперь есть лишний день, но, видимо, Голод, придя сюда, решил атаковать сходу, уверенный, что сил, сосредоточенных для штурма, хватит с лихвой.

— Тим, Ласка, Вишня, идемте со мной. Нашей задачей станет сражение с Голодом, если он решит принять непосредственное участие в штурме. Нашей задачей будет хотя бы сдержать его, — произнес Шестерня.

Я кивнул.

— Господа, да пребудет с нами Сол, — произнес Эсфер.