Я усмехнулся. Тревога и переживания растворились и исчезли, вместо них пришли уверенность и прилив сил, я словно вышел из душной бани на улицу и вдохнул свежего морозного воздуха.
— Ничего не попишешь, придется делиться славой. Давайте сделаем это, ребята!
— Нам нужно продержаться несколько минут, — предупредил Шестерня.
Орки тем временем рванули вперед, сами же орки-берсерки отступили, уступая обычным солдатам право измотать нас. Я по дуге бросил огненный шар, закинув за спины бегущих впереди, прямо на головы отступающих берсерков. Мощный поток сжигающего пламени заполнил коридор, в задних рядах наступающих раздались болезненные крики, появились горящие факелы, но вот орки-берсерки избежали ранений, а когда один из горящих подскочил к ним, орк-берсерк без жалости рубанул его палашом, разрубив пополам.
Шестерня тем временем в мгновение ока сменил щит и меч на кувалду. Та с жутким воем и невероятной скоростью, которой поспособствовали в том числе и сделанные мной для Шестерни магические перчатки, обрушилась на врагов. Орки, уже взмахнувшие топорами, даже не успели среагировать. Тяжелый удар сбоку смял и раздробил бок одному, отправив его в полет, чем сбил второго и третьего. Их с силой придавило к стене. При этом кувалда не остановила ход, и как только все три тела оказались прижаты к стене, она вдавила их с такой силой, что смяла, как пресс алюминиевые банки. Из раскрывшихся ртов орков выплеснулась зеленая кровь, а глаза чуть ли не вылезли из орбит. Все трое орков сползли по стене, да так и остались валяться.
Упырь выпустил стрелы как раз в образовавшуюся брешь после того, как Шестерня смел преграду. Там как раз открылся вид на устроенный моим заклинанием хаос среди рядов орков. Те, кто избежал попадания под огненный шар, стали получать одну стрелу за другой, с хлопком срывающихся с лука, мгновенно преодолевающих звуковой барьер и летящих быстрее винтовочной пули. То одна, то другая врезается в тела, перебивает ноги, отрывает запястья рук, пробивает головы.
Бегущие следом орки тут же вскинули щиты и остановились. Орки-берсерки, видимо устав от того, что мы сопротивляемся и не даем себя убить, взревели и, воздев палаши, рванули вперед. Я тем временем подхватил телекинезом очередной огненный шар и забросил в сторону бегущих орков. Пламя вновь ярко осветило коридор.
Берсерки подскочили к нам, Шестерня чуть присел, пропустив над головой палаш одного, затем резко ударил в ответ кувалдой. Тем временем второй берсерк уже собирался обрушить на открывшегося парня удар, но я оказался рядом, направил перчатку и выпустил гравитационный прокол. В последний миг я увидел, что в глазах противника мелькнуло удивление. Оно и понятно, он прекрасно осведомлен о том, что у магов всегда есть задержка между использованием заклинаний, и она составляет минимум одну секунду, потому был уверен, что я, только что выпустивший огненный шар, не подстрахую товарища. Видимо, он забыл, как я без остановки атаковал их ударными волнами. Такое бывает. Вроде ты примечаешь в действиях противника во время боя что-то новое, но в какой-то момент наработанные годами рефлексы опять действуют вперед мысли, и ты словно забываешь о том, о чем думал несколько мгновений назад, и только уже когда начал действовать, вспоминаешь, что так нельзя, ведь у противника в рукаве припрятан козырь, о котором ты догадался несколько мгновений назад, но уже поздно.
Бок орка-берсерка вогнулся внутрь, монстр вздрогнул, из раскрытой пасти выплеснулась кровь прямо на доспехи Шестерни. Монстр отступил, держась за бок и хрипя от боли. Тем временем молот Шестерни с глухим звоном ударил орка в бок, сделав глубокую вмятину в доспехе, сломав большую часть ребер и отправив его в полет.
Упырь тем временем, выпуская из-за наших спин одну стрелу за другой, заставлял бегущих орков, огибающих сгоревших товарищей, которых таки задел мой огненный шар, поднимать щиты и замедлять движение. Но это несильно им помогает, так как стрелы летят в том числе и по ногам. Орки с рыком падают и мешают идущим следом товарищам.
Орки-берсерки, несмотря на тяжелые раны, вновь налетели на нас с безумной яростью, оправдывая свое название. Молот в руках Шестерни засветился и исчез, вместо него появились щит и меч, он вскинул их. Палаши со звоном ударились о щит и меч, после чего Шестерня с рыком двинул руками вперед, с такой силой отбросив оружие орков-берсерков назад, что те аж отшатнулись — сказались и ранения, и сила, с которой Шестерня сделал это. После чего парень стремительно отпрыгнул, а я уже с направленной вперед перчаткой использовал ударную волну. Мощная плотная волна воздуха ударила по оркам. Их тела подхватило, как ветром опавшие листья, отбросило на десяток метров назад и ударило об пол, заставив прокатиться еще пару шагов, прежде чем они уперлись в ноги следующих за ними орков.
Я глянул на таймер в правом верхнем углу, что поставил ранее. Мы продержались уже минуту.
— Крепкие, — заметил Шестерня.
Орки-берсерки, пуская кровавые нити изо рта, с хрипом поднялись на ноги. Удивительно. Каждый
из них на данный момент суммарно уже получил по миллиону урона, если не больше, но они все еще способны сражаться. Вроде бы даже воины с четвертого этажа бездны уже умерли.
— Ну, никто не говорил, что будет просто.
После этих слов я метнул огненный шар, что скастовал в момент, как отправил орков в полет, и сейчас, спустя секунду, подхватил его телекинезом. Использовать телекинез в перчатках пока не хочу, в них и так мало заряда осталось, так что лучше приберечь и лишний раз не тратить.
Орки заметили атаку, первые ряды выпрыгнули вперед, выставив щиты и прикрыв берсерков, но в последний миг я резко перенаправил шар вверх, а затем забросил в глубь рядов. Вспыхнувшее пламя охватило орков в радиусе трех метров, обдало жаром спины передних рядов, те с воплями разбежались в стороны, после чего в открывшуюся брешь Упырь стал посылать стрелу за стрелой.
— Вполне неплохо. Так мы и правда сможем спокойно продержаться…
Красный луч, который, сними его при ультразамедленной съёмке, оказался бы не лучом, а стрелой, ударил в щит Шестерни, пробил его, затем нагрудник, вышел из спины, прошёл рядом со мной, по касательной чуть задев плечо, и ушел дальше прочь в коридор. Я поднял взгляд. Среди рядов орков появился уже знакомый мужчина в кожаных доспехах с луком, у которого тетива словно сделана из света, как и стрелы.
— Голод, — раздался позади шепот Упыря. — Нам конец. Нужно сваливать!
Я сжал зубы. Все так. Но если сбежим, то есть риск, что орки обнаружат тайный проход и двинутся в погоню.
— Надо продержаться, — прохрипел Шестерня. — Мы не можем защититься от них, так что уклоняйтесь!
Голод натянул тетиву, появилась светящаяся стрела, а затем стремительно сорвалась вперед. Я и Шестерня прыгнули вправо, но скорость оказалась настолько высокой, что уйти из-под атаки не успели. Нам обоим пробило ноги. Я взвыл от боли.
Получено 4 500 урона.
Орки и орки-берсерки рванули в атаку, но по бокам и так, чтобы не закрывать обзор Голоду. Я метнул огненный шар. Голод выпустил стрелу, она настигла мое заклинание и привела его в действие, пламя ударило вверх и в стороны, но так как орки еще не добежали до него, то урона не понесли. А Голод опять выпустил стрелу и еще одну. Упырь тоже не остался в стороне и, с рыком натянув тетиву, выстрелил в ответ. Только вот стрела Упыря не достигла Голода, а была сбита его стрелой на подлете.
— Такого просто не может быть, получай! — взревел Упырь.
Он стал выпускать стрелу за стрелой, причем с такой скоростью, что в сторону Голода вылетало по одной за десятую долю секунды, но генерал короля демонов оказался быстрее, не только сбивая все стрелы, но еще и умудряясь стрелять по нам.
Попадание в плечо, попадание в ногу, удар стрелы в нагрудник. Перед глазами то и дело появляются сообщения о получении урона. Полоска с очками жизни сокращается с ужасающей скоростью. За каких-то пару секунд я потерял почти двадцать тысяч очков жизни. Шестерня не меньше, а то и больше. Орки тем временем успели преодолеть половину расстояния до нас.
